<11 января 503 г.> (30) Началось страшное избиение жителей Амиды, продолжавшееся до тех пор, пока к въезжавшему в город Каваду не подошел один из амидян, старец-священник, и не сказал, что не царское это дело – избивать захваченных в плен. (31) Кавад, все еще охваченный гневом, ответил ему: «А почему вы решили воевать со мной?». Тот, подхватив его слова, сказал: «Божья воля была передать тебе Амиду не по нашему решению, а в силу твоей доблести». (32) Каваду очень понравились эти слова, и он запретил впредь кого-либо убивать, но велел персам грабить богатства, а оставшихся в живых обращать в рабство, приказав отобрать лично для него всех знатных.
(33) Вскоре, оставив там в качестве гарнизона тысячу человек под началом Глона, родом перса, и несколько несчастных амидян, которые за пропитание должны были служить персам, Кавад со всем остальным войском и с пленными вернулся домой. (34) К этим пленным он проявил достойное царя человеколюбие: немного времени спустя он отпустил их всех домой. (35) А по рассказам, они бежали от него, и василевс римлян Анастасий оказал им милости, достойные его добродетели: он на целых семь лет освободил город от уплаты ежегодных налогов и всех жителей вместе и каждого в отдельности он осыпал многими благодеяниями, так что они совершенно забыли перенесённые бедствия. Но это уже относится к более позднему времени.
VIII. Тогда же василевс Анастасий, узнав, что Амида осаждена, спешно послал достаточное войско[59]. У каждого отряда были свои архонты, но над всеми были поставлены четыре стратига: Ареовинд, являвшийся в то время стратигом Востока, зять Оливрия, который незадолго до этого правил государством на Западе[60]; (2) Келер – командир дворцовых тагм (римляне обычно называют эту должность магистр)[61]; кроме того, командующие войсками, расположенными в Визáнтии, фригиец Патрикий[62] и племянник василевса Ипатий[63]. Эти четверо были главнокомандующими. (3) Вместе с ними были Юстин[64], который после смерти Анастасия стал василевсом; Патрикиол с сыном Виталианом[65], некоторое время спустя поднявшим восстание против василевса Анастасия и ставшим узурпатором; Фаресман[66], родом колх, отличавшийся различными военными дарованиями, Годидискл и Весса, оба готы, из тех готов, которые не последовали за Теодорихом, когда он из Фракии пошел на Италию, оба высокого происхождения и опытные в военном деле[67]. Кроме них, с войском отправилось много других аристократов. (4) Говорят, что такого войска против персов ни раньше, ни позднее у римлян никогда не собиралось. Однако они шли не все вместе, составив единое войско, но каждый отдельно вел на врагов находившихся под его началом солдат[68]. (5) Распорядителем же расходов войска был назначен египтянин Анион, видный патрикий и очень предприимчивый человек[69]. Василевс в своей грамоте провозгласил его своим соправителем, чтобы он имел право распоряжаться расходами по своему усмотрению.
(6) Это войско и собиралось медленно, и двигалось с большими остановками. Поэтому варваров в римских пределах они не застали, ибо, совершив свой внезапный набег, персы тотчас удалились со всей добычей в родные пределы. (7) Никто из стратигов не хотел приниматься за осаду тех, кто был оставлен в Амиде, поскольку им стало известно, что там у них много заготовлено продовольствия, но всем им не терпелось совершить вторжение в землю неприятелей. (8) Тем не менее и на варваров они не пошли сообща, но двигались, располагаясь лагерем каждый отдельно от других. Узнав об этом, Кавад (случилось так, что он оказался недалеко от этих мест) стремительно двинулся к римским границам и пошел им навстречу. (9) Римляне же еще не знали, что против них идет Кавад со всем войском, но думали, что тут находится незначительный отряд персов. (10) Войско Ареовинда стало лагерем в местечке Арзамон, расположенном на расстоянии двух дней пути от города Константины[70], а войско Патрикия и Ипатия в местечке Сифрий, отстоящем от города Амиды не меньше, чем на триста пятьдесят стадий. Келер же туда еще не пришел.
(11) Когда Ареовинд узнал, что на них идет Кавад со всем своим войском, он, покинув лагерь, вместе со всеми своими людьми обратился в бегство и буквально бегом отступил к Константине[71]. (12) Прибыв вскоре сюда, враги захватили опустевший лагерь вместе с его богатствами. Отсюда они спешно двинулись против другого римского войска. (13) Между тем воины Патрикия и Ипатия, встретив восемьсот эфталитов, шедших впереди персидского войска, почти всех их перебили. (14) Ничего не разузнав о Каваде и о персидском войске, они, чувствуя себя победителями, с тем большим спокойствием предались обычному образу жизни. Сняв оружие, они стали готовить себе завтрак, час которого уже подошел. (15) Р этом месте протекал ручей, и римляне начали обмывать в нем мясо для приготовления пищи. (16) А некоторые, страдая от жары, сами стали в нем мыться. Из-за этого вода в источнике замутилась и мутной потекла дальше. Узнав о приключившемся с эфталитами несчастье, Кавад быстро двинулся на врагов. (17) Увидев помутневшую воду источника и догадавшись о том, что происходит, Кавад понял, что противники не готовы к сражению, и приказал мчаться на них что было сил. Тотчас персы оказались перед ними, еще занятыми едой и невооруженными. (18) Римляне не выдержали этого нападения и, уже совсем не думая об отпоре, бежали кто куда мог. Одни из них, попав в плен, были убиты; другие же, взобравшись на возвышавшуюся там гору, в великом страхе и смятении валились с ее утесов[72]. (19) Говорят, что ни один отсюда не спасся, Патрикий же и Ипатий сумели бежать в самом начале боя. Затем Кавад со всем войском вернулся домой, так как враги-гунны напали на его землю, и долгое время он вел войну с этим племенем в северной части своей страны. (20) Между тем подошло и остальное римское войско, но не совершило ничего примечательного, потому что не было над ним единого главнокомандующего, но все военачальники были равны между собой, один противоречил предложениям другого, и никак они не хотели стоять лагерем вместе. (21) Келер со своими людьми, перейдя реку Нимфий, совершил набег на Арзанену[73]. (22) Эта река расположена очень близко от Мартирополя, а от Амиды отстоит приблизительно стадий на триста. Разорив тамошние местности, римляне вскоре вернулись назад. Набег этот продолжался недолго,
IX. После этого Ареовинд, отозванный к василевсу, отправился в Визáнтий. Остальные же, прибыв к Амиде зимней порой, приступили к ее осаде[74]. Покорить крепость силой они не могли, хотя неоднократно пытались это сделать; поэтому они решили взять ее измором, ибо осажденные испытывали недостаток в самом необходимом. (2) Однако римские полководцы не были осведомлены относительно недостатка продовольствия у неприятеля, но, видя, что солдаты утомлены осадой и зимой, и вместе с тем подозревая, что персидское войско в скором времени придет сюда, против них, заботились о том, как бы самим уйти отсюда. (3) Персы же, не зная, как им быть в таком бедственном положении, тщательно скрывали недостаток продовольствия, делая вид, что у них изобилие съестных припасов. Сами же под благовидным предлогом хотели вернуться домой. (4) Между теми и другими начались переговоры, и было условлено, что персы, получив от римлян тысячу либр золота[75], отдадут им Амиду, Обе стороны охотно исполнили этот договор, и сын Глона, получив деньги, сдал Амиду римлянам. Сам Глон к тому времени уже погиб следующим образом.
(5) Когда римляне еще не расположились здесь лагерем, но находились недалеко от Амиды, некий крестьянин, который обычно тайком ходил в город и за большие деньги продавал Глону птицу, хлеб и плоды, явившись к стратигу Патрикию, пообещал сдать ему в руки Глона с двумястами персами, если взамен ему можно будет надеяться на вознаграждение. (6) Патрикий, пообещав, что он получит все, что пожелает, отпустил от себя этого человека. Тот, сильно порвав на себе одежду и притворившись заплаканным, вошел в город. (7) Явившись к Глону, он стал рвать на себе волосы, говоря: «Нес я тебе, владыка, из селения все, что было хорошего, как вдруг встретились мне римские солдаты (ведь они ходят по здешним местам небольшими шайками и грабят бедных крестьян); страшно избив меня и отняв все, что я нес, эти разбойники ушли; издавна у них существует закон – персов бояться, а несчастных земледельцев грабить. (8) Прошу тебя, господин, защити и себя, и нас, и персов. Если ты отправишься на охоту в окрестные места, неплохая будет у тебя добыча. Эти проклятые занимаются грабежами, шляясь по четыре или пять человек». Так он сказал. (9) Глон, поверив этому человеку, стал спрашивать его, сколько персов, по его мнению, будет достаточно для этой цели. (10) Он сказал, что пятидесяти будет вполне достаточно, ибо он никак не встретит на пути более пяти человек, но чтобы не случилось ничего неожиданного, хорошо повести с собой сто человек, а если взять воинов и вдвое больше, то будет лучше всего, так как не бывает человеку вреда от излишка. (И) Итак Глон, отобрав двести всадников, велел этому человеку показывать им дорогу. (12) Но тот стал уверять Глона, что лучше послать его на разведку и если он увидит, что римляне бродят в тех же местах, он сообщит об этом, и тогда поход персов будет произведен вовремя. Глону его слова показались надежными и он, отпустив его, велел ему идти. (13) Тот, придя к Патрикию, обо всем рассказал ему. Патрикий послал с ним двоих из своих копьеносцев, а также тысячу солдат. (14) Крестьянин скрыл их в гористой и лесистой местности возле деревни Филасамон, отстоящей от Амиды на сорок стадий. Велев ждать его в этой засаде, он бегом поспешил в город. (15) Сказав Глону, что добыча готова, он повел его вместе с двумястами воинами к засаде неприятеля. Когда они прошли то место, где залегли в засаде римляне, он тайно от Глона и всех персов поднял римлян из укрытия и показал им их врагов. (16) Персы, увидев, что они [римляне] движутся на них, были поражены такой неожиданностью и не знали, что им предпринять. Они не могли ни отступить, так как в тылу у них оказались неприятели, ни бежать в другую сторону, ибо там была вражеская земля. (17) Построившись, ка