я именно система учета здесь имеет место? Как может быть так, что левый диктатор может убить десятки миллионов людей и при этом заслужить похвалу за большой скачок в развитии сельского хозяйства, в то время как Уинстон Черчилль может помочь спасти мир от фашизма и при этом быть навсегда проклятым из-за смерти валлийского шахтера за три десятилетия до этого? В этом есть что-то настолько возмутительное, что это можно списать на желание выиграть какую-то другую политическую борьбу.
В нападках на Черчилля, которые, возможно, являются преднамеренной попыткой вызвать нервозность, происходит нечто иное. Почти невозможно смотреть на людей, пытающихся таким образом взвесить весы истории, и не вздыхать от усталости.
Если то, что Черчилль сделал в своей жизни, не имеет никакого значения, то трудно понять, как любое действие человека имеет значение.
Если положительные стороны Черчилля не могут перевесить все отрицательные, значит, никто и никогда не сможет сделать в своей жизни достаточно добра. Другими словами, если мы не можем правильно понять Черчилля и представить его в правильной перспективе, то, похоже, нет смысла пытаться сделать это с кем-либо еще. И, наконец, нет смысла пытаться сделать что-то хорошее самим. Нападки на Черчилля заставляют все человеческие усилия казаться тщетными, потому что если даже победа над величайшим злом в истории не будет считаться ничем, и тебя не будут превозносить за это в твоей собственной стране даже через полвека после твоей смерти, то какое же доброе дело вообще может считаться чем-то хорошим?
Тем не менее, это не вполне отвечает на вопрос, почему Черчилль вызывает столько нареканий. Почему его репутация раз за разом очерняется и очерняется, а его достижения так нечестно оцениваются. Чтобы понять, что здесь происходит, необходимо рассмотреть это не на историческом, а на религиозном уровне. Со времен Второй мировой войны Черчилль почитается во всем западном мире. Возможно, как никакая другая фигура, он рассматривается в качестве примера великого человека - и великого человека, созданного Западом. Он - фигура, которой общество до сих пор гордится. Знание о нем и память о нем будоражат их. Они могут не верить в Бога, но они верят в Уинстона Черчилля. Именно поэтому зрители в кинотеатрах вставали на ноги и аплодировали в конце фильма "Самый темный час". Именно поэтому книги о Черчилле и памятные вещи, связанные с ним, до сих пор так хорошо продаются. Потому что его история - это героическая история, демонстрирующая величие, к которому может стремиться человечество, и героизм, которого могут достичь люди.
Именно поэтому Черчилль должен подвергаться особым нападкам. Потому что пока его репутация сохраняется, у Запада все еще есть герой. Пока его репутация остается нетронутой, у нас все еще есть фигуры, которым можно подражать. Но если Черчилля можно заставить пасть? Почему тогда падет один из великих богов, возможно, величайший из богов Запада. А потом? Ну, что угодно можно навязать народу, который так подавлен и деморализован. Академики и прочие, кто нападает на Черчилля, знают, какое он святое существо. Они знают, как его почитают. И именно по этой причине они нападают на него. Потому что они хотят пнуть "белых людей", они хотят пнуть взгляд великого человека на историю. Они хотят ударить по самым святым существам и местам Запада. Они хорошо выбирают цели.
СТАТУСЫ
В Британии, как и в Америке, это битье по фундаменту приобрело в последние годы особую ярость. Как в Америке протесты против Флойда начались со спорных фигур, а затем устремились к центру истории страны, так и в Британии они разгорались извне рекордными темпами. Через несколько дней после смерти Джорджа Флойда толпа в Бристоле напала на статую Эдварда Колстона (1636-1721), местного торговца и филантропа, который был замешан в работорговле. Пока полиция наблюдала за происходящим, толпа сорвала статую с постамента, покатила ее по улице и бросила через доки в гавань. Как и в Америке, в воздухе витало явное воодушевление, ощущение того, что здесь, в этом разрешенном вандализме, можно что-то сделать. Способ что-то исправить.
Как и их американские коллеги, британские власти также начали упреждающе снимать статуи, надеясь опередить толпу. Статуя торговца Роберта Миллигана была снята с постамента в лондонском Доклендсе из-за его связи с работорговлей. Мэр Лондона Садик Хан объявил о создании комиссии, которая изучит, какие статуи и памятники, возможно, придется убрать по всему Лондону. Комиссия получила робеспьеровское название "Комиссия по разнообразию в общественной сфере". О вероятных выводах комиссии можно было догадаться довольно легко. В ее состав входил "общественный деятель", который на сайте утверждал, что превосходство белой расы - это исключительно британская черта и что Соединенное Королевство - "общий знаменатель злодеяний во всем мире". Был также человек, который уже выразил свое одобрение "партизанскому стилю" удаления статуй, и еще один член, который в прошлом отличился тем, что явился на службу в Вестминстерское аббатство, где насмехался над архиепископом Кентерберийским и королевой, а затем пригрозил ударить чернокожего охранника, когда его уводили. Иными словами, это весьма несбалансированная группа.
Как уже был вынесен обвинительный приговор статуям, которые все еще стояли, так уже был вынесен и вердикт о том, какие мемориалы должны прийти им на смену. Мэр, создавший комиссию, пообещал, что как старые статуи будут снесены, так и новые появятся. Он заявил, что в Лондоне появятся новые мемориалы поколению Виндруш и Стивену Лоуренсу, чернокожему подростку, убитому тридцать лет назад, а также Национальный музей рабства. Другими словами, в очередной раз вся национальная история должна была быть перевернута с ног на голову.
Как и в случае с "Проектом 1619", история достижений должна была совершенно сознательно превратиться в историю угнетения. История о героизме должна была превратиться в историю о фанатизме. И каждый, кто не соглашался согласиться с таким изменением повествования, мог ожидать, что сам попадет под огонь, каким бы неизвестным он ни был.
После протестов в Вашингтоне в сети появилось видео, на котором три женщины, оказавшиеся белыми, пытаются оттереть граффити BLM со здания Лафайет. На видео видно, как женщин ругает проезжающий мимо автомобилист. "Почему вы хотите, чтобы это сошло?" - потребовала женщина в машине. "Потому что это федеральное здание", - ответила одна из женщин. "Значит, вам наплевать на жизни чернокожих?" - спросила женщина, которая вела допрос. "Это совсем не то, что мы говорим", - сказала одна из женщин. "Нам, конечно, небезразличны жизни чернокожих". "Не настолько, чтобы оставить сообщение", - ответила женщина в машине. Удаление граффити стало еще одним пунктом в постоянно пополняющемся списке расистских действий.
Точно так же после одного из протестов BLM в Лондоне появилась группа молодых британцев, чтобы своими руками отмыть граффити с общественных памятников в Уайтхолле. Юноши и девушки оказались военнослужащими кавалерии, которые пришли после того, как протесты утихли, и начали оттирать граффити со статуи графа Хейга на Уайтхолле. Это произошло вскоре после того, как еще один протестующий был запечатлен забравшимся на Кенотаф и испортившим британский мемориал павшим в двух мировых войнах.
Эти и другие памятники в Уайтхолле были исписаны аэрозольными красками с надписью "ACAB" (All cops are bastards) и другими лозунгами BLM. Молодая женщина с камерой-телефоном пыталась "пристыдить" юношей и девушек за уборку памятников. Другие протестующие насмехались над молодыми солдатами за их действия. Во-первых, за то, что они убрали некоторые баннеры протеста, которые были разбросаны по всему Уайтхоллу. И, во-вторых, за то, что они осмелились попытаться убрать граффити. "Даже дня не могли подождать", - насмехалась над ними одна женщина. "Ни одного дня. Из-за их драгоценного мемориала".
Конечно, для любого британца эти мемориалы действительно ценны. Они символизируют жертвы, которые принесла каждая семья в стране, чтобы сохранить свою страну свободной от тирании. Для большинства британцев жертвы, принесенные предыдущими поколениями ради них, не являются чем-то смешным или поверхностным, или чем-то, что можно высмеять. Это глубокий смысл, который не подлежит обсуждению.
Но это желание поиздеваться над святыми местами Запада кажется почти неустранимым. И оно распространилось повсюду. В Канаде летом BLM толпы людей уже снесли статую сэра Джона Макдональда, первого премьер-министра Канады и ближайшего родственника отца-основателя страны. Летом 2021 года вновь вспыхнуло это антизападное иконоборчество. До 1982 года Канада отмечала День доминиона первого июля. Но "День Канады" был признан более инклюзивным, и это соглашение продержалось почти до 2021 года, когда антиканадские настроения внутри Канады усилились. Еще одна статуя Макдональда была снесена, а затем, в сам день, толпы людей собрались на Парламентском холме, чтобы скандировать "Позор Канаде". Премьер-министр Джастин Трюдо приказал поднять государственный флаг на полмачты. По всей стране протестующие, казалось, стремились вырвать с корнем все памятники западному прошлому страны. Была снесена статуя исследователя сэра Джеймса Кука, а в Виннипеге огромные толпы людей, вооруженные веревками и крюками, стащили с постамента огромную статую королевы Виктории, стоящую на троне. Затем они совершили тот же ритуальный акт мести над статуей нынешнего монарха, королевы Елизаветы. Всего за несколько лет день празднования объединения Канады как государства превратился в возможность для оргии антиканадского настроения.
Во время этой странной давки в Канаде, как и во многих других случаях, вся история страны и всего Запада оказалась странным образом извращена. И правда, и ложь преувеличивались, а затем раскручивались по циклу возмущения. Делались предположения об очевидной виновности, за которыми следовал поиск виновных. Обвиняемой силой всегда оказывался Запад, а также институты и идеи, которые его сформировали. История становится историей западных грехов. И невежество царит не только над всем хорошим, что когда-либо делал Запад, но и над всем плохим, что когда-либо делал кто-то другой.