В этом кроется очень мощный и важный момент, почти полностью упущенный в дебатах о прощении в современном мире. В последние годы премьер-министры таких стран, как Австралия, Канада, Соединенные Штаты и Великобритания, принесли извинения за исторические обиды. Иногда, когда непосредственные жертвы этих преступлений все еще живы, это может облегчить страдания и дать жертвам определенное завершение. Но когда мы говорим об извинениях за то, что было сделано много веков назад, мы вступаем на другую этическую территорию. В таких случаях ни люди, претендующие на роль жертв, ни люди, взявшие на себя мантию преступников, таковыми не являются. Когда речь идет об извинениях за работорговлю или колониализм, мы говорим о политических лидерах и других людях, приносящих извинения за то, что произошло до их рождения. А также об извинениях перед людьми, которые сами не пострадали от этих преступлений, хотя некоторые из них могут указать на какие-то неблагоприятные последствия, которые, по их мнению, они понесли в результате этих исторических действий.
Любые извинения сводятся к тому, что люди, которые могут быть или не быть потомками людей, совершивших некое историческое зло, извиняются перед людьми, которые могут быть или не быть потомками людей, совершивших некое зло по отношению к ним. В сфере репараций все становится еще более запутанным. Ведь на данном этапе на Западе нет четкого разделения на жертв и виновных. В то время как правительства почти всех незападных стран поразительно однородны по этническому составу (вспомните политическое руководство Индии, Китая или Южной Африки), правительства всех западных стран сегодня состоят из людей самого разного этнического происхождения. Ни один из западных кабинетов министров не сможет решить проблему разделения на жертву и императора даже за столом, за которым они сидят. Не сможет этого сделать и ни одна политическая партия. Подумайте только, как трудно разобраться в том, что может или не может задолжать Элизабет Уоррен.
Вопрос о возмещении ущерба теперь сводится не к тому, чтобы потомки одной группы выплачивали деньги потомкам другой группы. Скорее, речь идет о том, чтобы люди, похожие на тех, кому в истории было причинено зло, получали деньги от людей, похожих на тех, кто, возможно, это зло совершил. Трудно представить себе что-либо более способное расколоть общество, чем попытка передачи богатства на основе этого принципа.
Возможно, именно поэтому все, кто ратует за возмещение ущерба, игнорируют сложные вопросы. Например, если бы подобная схема действовала в Америке, стране пришлось бы тщательно определить, какие расовые группы в стране больше всего пострадали от американской истории. Возможно, она решит ограничить сферу своего внимания исключительно проблемой людей, являющихся потомками рабов. Хотя нет никаких причин, почему он должен ограничиваться только этим. Но если это так, то прелюдией к выплате компенсаций должна стать разработка общественной генетической базы данных. Возможно, ее придется создать только для чернокожего населения Соединенных Штатов. Затем необходимо будет определить, как распределить имеющиеся средства. Всем, кто считает, что законы об удостоверении личности избирателя или вакцины являются навязчивыми, следует подготовиться к вопросам, которые последуют за этим процессом.
Например, после создания генетической базы данных нужно будет решить, должны ли среди получателей быть только те, кто на 100 % происходит от рабов, - если таковых удастся выявить. Должны ли только эти люди получать полную стипендию? Должен ли кто-то, кто является потомком рабов только по материнской линии, получать 50 процентов от той же суммы? Будет ли в процессе реституции действовать "правило одной капли", и если да, то как обеспечить, чтобы никто не воспользовался финансовыми возможностями, которые появятся в результате? И, конечно, все это будет основано на идее, что передача огромного богатства от одной расовой группы к другой расовой группе в Америке в 2020-х годах принесет расовую гармонию и не вызовет разжигания или возрождения расового недоброжелательства. Может ли кто-нибудь быть уверен, что это наиболее вероятный результат?
Только около 14 процентов населения США - чернокожие. По состоянию на 2019 год более половины этого населения (59 %) составляли миллениалы или молодые люди (то есть в возрасте до тридцати восьми лет). В течение всей их жизни отношение к людям из-за их цвета кожи было незаконным. Законы Джима Кроу были десятилетиями в прошлом, еще до рождения этой группы. Официальный запрет на дальнейший ввоз рабов в Соединенные Штаты был подписан за два столетия до рождения этой группы. Чтобы начать применять компенсацию к этой группе населения, необходимо провести четкое различие между черными американцами, которые являются потомками африканцев, насильно привезенных в США, и черными американцами, чьи предки добровольно приехали в Соединенные Штаты в течение столетий после отмены рабства.
А как насчет тех, кто платит? Многие люди, приехавшие на американские берега после окончания рабства, - например, большинство еврейского, азиатского и индейского населения Америки - могут возразить на этот счет. Почему те, чьи предки не причастны к каким-либо преступлениям, должны лишаться части своих налогов на оплату того, что произошло за несколько поколений до приезда их семьи в Америку? Должны ли люди, чьи предки погибли в Гражданской войне, сражаясь за Север, получать какие-то особые послабления? Должны ли те, чьи предки сражались на стороне Юга, платить несоразмерно больше?
Есть совершенно очевидные причины, по которым люди могут требовать возмещения ущерба: из политических соображений или в искреннем стремлении исправить историческую ошибку. Но есть и не менее очевидная причина, по которой их почти никогда не удается заставить рассказать в деталях о том, как может выглядеть этот процесс. Потому что это организационный и этический кошмар.
Мы также знаем, что, сколько бы ни было сделано для решения этой проблемы, этого никогда не будет достаточно. Мы знаем это не в последнюю очередь потому, что попытка Британии возместить ущерб от работорговли осталась в прошлом более чем на два столетия, а вопрос о дальнейших репарациях все еще поднимается. Действительно, эта тема обсуждается так, как будто критики либо не знают, либо знают и не заботятся о том, сколько ресурсов Британия вложила в отмену рабства в 1800-х годах. Британские налогоплательщики почти полвека платили огромную цену за отмену работорговли. И было доказано, что британские налогоплательщики потратили почти столько же на подавление работорговли в течение сорока семи лет, сколько страна нажила на ней за полвека до отмены рабства. Это означает, что затраты налогоплательщиков на отмену рабства в XIX веке почти наверняка были больше, чем выгода, полученная в XVIII веке.
Тогдашнее британское правительство потратило 40 % всего государственного бюджета на покупку свободы для людей, находившихся в рабстве.
В то время единственным способом, с помощью которого британское правительство могло добиться консенсуса, необходимого для отмены торговли, была компенсация тем компаниям, которые потеряли доходы из-за нее. Эта сумма была настолько велика, что окончательно она была выплачена только в 2015 году. И хотя некоторые участники кампании используют этот факт для того, чтобы показать, как недавно появилась торговля людьми, он скорее лучше иллюстрирует беспрецедентные меры, на которые было готово пойти правительство, чтобы покончить с этой мерзкой торговлей.
Двое ученых, которые занимались сложными математическими расчетами, подсчитали, что стоимость отмены смертной казни для британского общества составила чуть менее 2 процентов от национального дохода. И так было на протяжении шестидесяти лет (с 1808 по 1867 год). Учитывая основные и второстепенные издержки (например, более высокие цены на товары, которые британцам приходилось платить на протяжении всего этого периода), подавление работорговли в Атлантике, как утверждается, стало "самым дорогим примером" международного морального действия, "зафиксированного в современной истории".
Из этого можно извлечь несколько уроков. Но одно стоит отметить: в нынешнюю эпоху подобные действия кажутся почти совсем неизвестными. Более того, они, похоже, не дают Британии и всему Западу абсолютно никакой передышки в чистилище современности. Возможно, британцы действительно переплатили в качестве компенсации за свое участие в работорговле, но это, похоже, не имеет никакого значения; требования о возмещении ущерба на международном и внутреннем уровнях все еще продолжаются.
Есть ли у этого конец? Есть ли вообще средства, чтобы положить этому конец? Британский прецедент говорит об обратном. Если бы Америка нашла способ выплатить репарации сегодня, почему бы те же самые требования не возникли вновь два столетия спустя, как это произошло в отношении Британии? Если бы великая машина репараций высыпала деньги, почему такая возможность должна выпасть раз в жизни? Эта проблема не является уникальной для британского или американского примеров.
Когда у такой страны, как Греция, возникают финансовые проблемы, всегда можно найти политиков, готовых заявить, что Германия должна заплатить Греции за оккупацию страны во время Второй мировой войны. Именно такое требование выдвинул премьер-министр Алексис Ципрас в 2015 году. Существует не так много способов понять, как это может прекратиться. Кроме того, что Греция больше никогда не столкнется с финансовыми трудностями.
То же самое относится и к выплате репараций за империю или рабство. Всегда найдутся африканские политики, которые будут утверждать, что проблемы их страны вызваны не их собственным нерациональным управлением, а колониализмом. Покойный Роберт Мугабе был прекрасным примером такого рода. Единственный способ прекратить подобные требования - это сделать так, чтобы все бывшие колонии процветали и хорошо управлялись до конца времен с правительствами, которым всегда и везде чужда коррупция.