Удивительно, насколько Русь богата талантами! Кругом одни самородки – что беспилотник подшаманить, что антидрон собрать, что машину починить, что самоходку…
Брянчанам привезли «заказ»: стиральную машину «малютку», сети, сбрасыватели с накалывателями (работают с беспилотников), несколько покрывал от тепловизоров и противогазы – сорок штук. Почему их нет в полку – говорить не буду, иначе дискредитация Вооруженных Сил, а вот в Великую Отечественную противогаз был у каждого бойца. Занимаясь поиском непогребённых останков бойцов Красной армии, всегда находили рядом с погибшими красноармейцами противогазы. Но это так, к слову.
Укры стали засыпать кассетниками, напичканными в том числе какой-то химией, отчего бойцы задыхались, кашель рвал грудь, из глаз текли слёзы. В таком состоянии, конечно, не навоюешь, так что противогазы пригодятся.
Для фотографирования Старшина по традиции развернул десантный флаг – ну никак без этого! Пиарщик! Конечно, десантное братство – это свято, только вот других курских десантников около Старшины за полтора года что-то не припомню. Но флаг всё равно разворачиваем: ну, как не уважить нашего дорогого Старшину.
Прошлый раз коснулся темы «пятисотых». Так вот один из них, тот, у которого погибли брат и дядя, умерли отец и мать, который «сломался», теперь вновь на войне. В наказание его отправили в штурмы, две недели отвоевал как положено, был ранен и представлен к медали – словно перевоплотился парень, отваги немереной, отчаянный и дерзкий в бою. Тайна перевоплощения так и осталась тайной – не сказал он ничего о причинах, какая внутренняя пружина расправилась. Сейчас перевели в санроту: раз вину свою кровью смыл, то живи теперь и наслаждайся. Ходит парень с головой поднятой, в глаза смотрит, взгляд не прячет.
Это к слову о «пятисотых» – всякое бывает. Сейчас частой гребёнкой чешут луганщину, собирают «пятисотых» и возвращают в части. Разумно, во всяком случае прежде мобилизации надо бы подсобирать тех, кто уже начинал воевать, а уж молодняк да необученных после обкатки на полигонах на фронт отправлять. Но мы русские, у нас всё делается через одно место.
А ещё бы собрать в отдельную боевую единицу всех вернувшихся в республику беглецов, сейчас рассевшихся в чиновничьих креслах, военкоматах, силовых структурах, этих затаившихся и мимикрированных укропов: пусть кровью докажут, что осознали, что это их сознательный выбор, а не хуторянская иезуитская хитрость. Это будет для них покаяние. Но их даже в храме со свечою не встретить, не то что с автоматом на передовой.
Возвращались через Кременную. Городок хоть и изранен – на каждом шагу развороченные взрывом дома, но кое-где в окнах стеклопакеты и новая кровля. Кстати, улицы не захламлены, мусора почти нет, во всяком случае видел, как один боец опустевшую сигаретную пачку с десяток шагов нёс до урны, другой вышел из машины и пакет с мусором тоже отнёс к мусорному ящику. А может, ещё и потому так с мусором обстоит дело, что народишка маловато, всё больше военные, а те к дисциплине и порядку приученные. Во всяком случае гражданские попадаются редко, да и то торопятся покинуть улицу. Точнее, то, что от неё осталось – выбоины, рытвины, воронки, пыльная проезжая часть в сухую погоду и грязища в дождь и слякоть. А тротуаров, помимо центра, нет вовсе, так что редкие прохожие едва успевают выскочить из-под колёс или траков мчащейся военной техники.
Заехали в администрацию – у Дэна[24] были там какие-то дела. Машина не закрывалась (хорошо хоть, что ещё двигалась), поэтому я остался «на охране», пока Дэн «прощупывал» местную власть, нестойкую к соблазнам и меняемую с завидной регулярностью. Старшина отправился в лавку молочком разжиться: Ваня на дорожку угостил пирожками, вот Витя и решил «размяться» ими.
На скамейке сидел пожилой мужчина, рядом играла девчушка, от машины к машине рыскала поджарая собака шоколадного цвета, напротив администрации на двух скамьях кружком расположились мужики, курили, переговаривались. Торопливо просеменила женщина в старенькой, но чистой курточке, затем ещё одна с бидончиком; проехала девчонка на велосипеде с приторочённой к багажнику сумкой; гуськом, след в след, прошли пятеро бойцов – низкорослые, худощавые, похожие внешне на китайцев или корейцев. Трое были в армейских панамах с красными флажками вместо кокард – китайские флажки, красные, со звездочками: одна большая и четыре маленькие. По-летнему тепло, сухо и даже пыльно.
У сидящего мужчины поинтересовался: это кто? Эскимосы? А может, корейцы? Лицо его по-прежнему ничего не выражало и ни один мускул не дрогнул даже на мои дурацки вопросы. Он ответил нехотя и равнодушно:
– Да нет, это удмурты или ещё кто-то. Короче, ваши, русские.
Вот ведь как: уже полтора года Кременная наша, а у него по-прежнему делёж на «ваших» и «наших». Причём подчёркнуто отчуждённо. И не только у него.
В общем, поговорили. Впрочем, словоохотливость может и боком выйти, поэтому местные, по обычаю, немногословны, тем более с незнакомыми.
Где-то совсем рядом внезапно «заработал» «василёк»: три пристрелочных по три мины, потом залп всей батареей. «Василёк» – штука голосистая, а когда мины выходят всей кассетой, то и вовсе глушит. Но что удивительно, так это ощущение, что ничего вокруг не происходит. Дедушка с внучкой, мужики на скамьях, прохожие, эти китайско-корейские русские удмурты, даже собака (удивительно!) ни хвостом, ни ухом не повела (наши бы уже забились в какую-нибудь щель) – ровным счётом никто не обращал внимание на грохот. Наверное, скорее им непривычна тишина, а с этой аранжировкой войны они уже свыклись.
Интересно, с какого бодуна поставили «васильки» в центре городка? Дебилы. Факт, что «ответка» не заставит себя ждать. Товарищи миномётчики смотаются, но под раздачу могут попасть вот те же мужики, сидящие на корточках или дедушка с внучкой. М-да-а, весело тут жить…
«Ящик» полнится фантазиями «экспертов и аналитиков», особенно по планам наступления, словно только что с совещания у начальника Генштаба вернулись и им доверили самое сокровенное по великому секрету, которое они непременно должны навешать на уши доверчивому обывателю. Иначе нельзя: приоткрой только занавесочку, так сразу же пойдёшь по статье о дискредитации армии и её стратегов, а так и на душе спокойно, и за умного можно сойти.
Меня заботит другое: как люди живут-выживают вот уже полтора года, что на душе, в какую сторону шагают или собираются дорожку торить. А так, с наскока не узнать и не познать, надо потереться, потолкаться, пощупать-понюхать да желательно на рынке или там, где есть очереди – вот классный источник информации.
Вернулся Старшина, разложил на соседней скамье газету – походная скатерть-самобранка, выложил на неё пирожки, достал тетрапакет молока (из Питера в Кременную доставили – фантастика!) и приступил к трапезе, щупая взглядом окрестности: умница, не расслабляется, всегда начеку, разведшкола десантуры в кровь вместе с солдатской кашей всасывается.
Шнырявший челноком пёс (породистый, крапчатый, охотничий) равнодушно окинул Витю взглядом карих глаз, втянул воздух, задрав нос, оценил малоинтересную снедь и опять забегал туда-сюда вдоль припаркованных легковушек.
Я всё-таки разговорил соседа по скамье, пока внучка вокруг круги нарезала, и поведал он о жизни в городке скупо и односложно, но хоть что-то… Работают только бюджетники – коммунальщики, энергетики, газовики, чиновники. У остальных вся надежда на пенсии. Вэсэушники обстреливают постоянно, но чаще окраины: горят дома, только и успевают тушить, рвутся провода, полосуют осколки газопровод. Раньше восстанавливали быстро, теперь подольше: повалит украинская армия столбы взрывами, а потом мин сыпанут вокруг, вот и приходится ждать, пока сапёры разминируют, а уж затем газовики или электрики начинают работать. Жить вприглядку приходится, всё время настороже, но ничего не поделаешь – война. В Россию не уедешь – никому там не нужны нахлебники, кто-то Украину ждёт – не без этого, конечно. Человеку что надо? Работа, спокойствие, уверенность в завтра, будущее для детей и внуков, да только где всё это? И какое на хрен спокойствие, когда город взяли, а дальше не пошли, будто нарочно подставили людей, чтобы укры разметали город по кирпичику.
Интересная версия, но подобное не раз уже слышал на Донбассе, да и у нас в белгородском приграничье…
Договорить не дали – вернулся Дэн, Старшина «добил» пирожки и молоко, облизнулся, как сытый кот, а ждать «ответки» на «василёк» что-то не хотелось, и мы рванули дальше. Мост проходили «змейкой»: в нескольких местах мины пробили полотно, так что приходилось лавировать. На выезде из города с нами попрощался «Град» – ушло не меньше полпакета. Взвыл знатно и совсем рядышком. Вообще-то реактивщики работали всё время, пока были в этом районе, и к счастью без ответа. Укры заняты обрабатыванием наших позиций – там ребятам крепко достаётся. То ли превентивно хохлы работают, чтобы не дать нам сконцентрироваться для атаки, то ли, наоборот, свою готовят, перемалывая наши опорники, но в воздух взлетают комья земли, обрубленные ветки и даже стволы, тянет дымом, гарью и сгоревшим тротилом.
Солнце пекло, воздух высушен и колюч, безветренно и пыль, поднятая машиной, висела над нами клубком, демаскируя по полной. Только беспилотников не хватало! Ещё не было случая, чтобы кого-то не достали они на этой «тропе войны», особенно любят легковушки, джипы, багги, квадроциклы. Думают, что на них передвигаются командиры, вот и висят над дорогой. Но нам опять повезло: в линялом небе ни облачка, ни «птички».
И опять про «кашников» – безымянные бывшие зэка с литерой «К» на жетоне. Как ни пытался разузнать юридическую подоплёку такого явления, как заключённые на фронте, но безрезультатно. Мне так никто и ничего вразумительного не поведал, как они проходят по документам: то ли всё ещё зэки, то ли уже освобождённые по УДО