Ремонтники – мужики уникальные: руки золотые, из ничего сделают конфетку. Они не только виртуозно управляются с гаечными ключами, отвёртками, тавотницами и прочим ремнабором, но и из автомата бьют муху на лету. Ну, если не муху, то беспилотники точно: на счету уже несколько штук.
Когда закончили, то Старшина не преминул выразить украм своё «фи» – высунул фигуру из трёх пальцев в дульный тормоз: нате, бандерлоги, выкусите.
Задолго до традиционного файф-о-клок, когда джентльмены и леди садятся чаевничать (пурген им в чашку), наш «цветочек», басовито рыкнув, рванул прочь, ловко обойдя на вираже дожидавшегося своей очереди «Урала».
С глуповато-счастливыми улыбками мы провожали взглядом самоходку: как-никак, но всё-таки есть и частичка нашего вклада в общую победу.
Василий Васильевич Леонов – наша луганская палочка-выручалочка. Волшебник. Солнечный человек. Православный. Глубоко верующий. Делами своими давно зарезервировал место в Раю. Идеи фонтанируют и всегда воплощаются. Это клещ в сравнении с ним – жалкое одноклеточное, его маслом постным выманить можно, а Василия Васильевича, если что задумал, танковой армадой с места не своротить.
Есть в Луганске местечко с дурной славой: парк заброшенный, бурьяном да кустарником заросший, где обитали нарки, алкаши, люмпены, проститутки последней степени падения и вообще всякая бесовщина. Так вот Леонов решил поставить здесь храмовый комплекс в честь «Всех святых в земле, Русской просиявших» с духовно-просветительским центром истории СВО. А ещё с мемориальным комплексом памяти погибших защитников Донбасса.
Долго бродил он по выбранному месту, продираясь сквозь кусты и вызывая неодобрение бродячих собак и полукриминальных особей, опустившихся на предыдущую ступень эволюции. За свои средства изготовил проект – по большому счёту сам начертил, архитекторы только облекли в форму.
Митрополиту проект глянулся, а вот место освятить отказался: не готово. Вот расчистите – зови, благословлю. Фантастика, но за двое суток площадку для установки закладного креста подготовили. Кто час, кто три, кто сутки, кто все двое, кто специально с фронта приехал, кого, как нас, случай привёл, но такого единения душ давно не видывал.
На месте будущего храма нашли икону Казанской Божьей Матери, когда расчищали площадку под закладной крест. Вот не где-нибудь, а именно здесь. А говорят, что чудес не бывает.
Белгородцы храм в Больших Проходах Харьковской области в прошлом веке поставили. Белгородский казачий атаман Никита Девятилов построил слободу Зайцево, что на окраине Горловки в ДНР. Теперь вот и в Луганске на Оборонной белгородские писатели приложили силы свои для строительства храмового комплекса. Будем гордиться, что и мы стояли у истоков святого дела не по понуждению, а по зову души своей.
Вот и ещё одно место появилось на земле луганской для приложения сил наших. Будет ещё возможность положить кирпичик в основание храма, поклониться, помянуть павших за землю русскую.
Теперь от дел великих к делам малым, насущным и рутинным.
В подразделения (район Соледара, район Бахмута и краснолиманское направление) доставили спецтехнику и гуманитарку: линейка от банальных вафельных полотенец и ветоши до «Мавиков» и нефопама.
Пилигрим, войсковой разведчик, баламут с начисто «отмороженной» головой, наотрез отказался от короба с расфасованным по четырёхсотграммовым банкам мёда: нечего баловать, не детский сад. Зато артиллеристы обрадовались: раздадут по батареям и в санроту.
Традиционная адресная передача от матушки Иустиньи бойцам ракетной бригады ПВО, работающим непосредственно на передке. Ещё посылки от Оксаны – дочери Старшины – и её подруг из Серпухова для бойцов, тетради, карандаши, ручки, альбомы и прочая всячина от белгородцев, в том числе и некоторые писатели нашего регионального отделения помогли, «Десятый круг» Жени Бакало, Светлана Горбачёва и Елена Сафронова для детей Луганщины. Один генератор (огромный, под центнер весом) привезли, другой (такой же) забрали в ремонт – бартер. Доставили стиральную машину «Малютка» (уже вторую) – теперь ребята в глубоком тылу (километра четыре от ЛБС) могут постирушки устроить. Из медицины преимущественно кровоостанавливающее, эластичные бинты, нефопам, антивирусное, антигрибковое, антисептическое. Короче, привезли много и под заказ, почти весь кузов «газели» был забит, но всё равно крохи: всё-таки с мощностями службы тыла доблестной Красной армии тягаться напрасно. И всё же ждём, когда сможем передать тыловикам эстафету. Хотя…
В июле прошлого года за Боровой сняли немецкую противотанковую мину на фотоэлементе DM-22, которой ДРГ бандеровцев собиралась взорвать машину комбрига, а заодно и нас. Вот всегда говорил себе: не езди с начальством, не садись на переднее сиденье, так нет же, угораздило. Ну нельзя было комбригу отказать – он к нам всей душой, а мы в кузов КамАЗа норовим залезть.
Мину обнаружили его бойцы с ближайшего блокпоста за четверть часа до нашего проезда – подозрительным показалось им активное шевеление кустов, проверили и нашли сюрприз. Эта «дура» была в новинку, трогать не стали, зато комбриг, в прошлом сапёр, сам обезвредил её. Прочесали округу, вызвали «вертушки», которые целый час барражировали над нами, но тщетно: диверсанты ушли, а может, просто растворились в городских домах.
Теперь под Кременной напоролись на ещё одну хреновину – АТ-2 (DM 1399), немецкая противотанковая мина, устанавливается дистанционным минированием посредством реактивных снарядов для систем залпового огня M270 MLRS/MARS 2 (двадцать восемь мин в каждой кассетной головной части ракеты, летят почти на сорок километров). Кумулятивная струя прожигает дно танка и всех типов бронемашин и выжигает всё внутри.
Немцы поставили укрорейху две пусковые установки РСЗО типа MARS 2 (немецкий вариант американской M270 MLRS) и две сотни реактивных снарядов для них. Так что теперь щедро они засевать будут землю русскую. Беда для сапёров в том, что стоит в мине элемент неизвлекаемости, подрывающий её при попытке перемещения. Есть и датчик колебаний, что также осложняет обезвреживание. Нам повезло: или любит нас Господь, или попускает, или незнание тоже порой оборачивается плюсом, но мина не взорвалась, когда полезли разбирать её. Идиоты малахольные, право слово. Слава богу, Спартак остановил, заорав на нас, иначе этих строк не было бы…
Впервые в Средине сентября эти мины были обнаружены на херсонском направлении, теперь вот под Кременной насыпали.
Кстати, запрещены Оттавской конвенцией 1997 года. Германия ратифицировала её год спустя и объявила о полной утилизации этих мин. Как всегда, соврали, что давно стало традицией. Украина ратифицировала её в 2006 году. На начало СВО имела около пяти миллионов противопехотных мин. Показалось мало – натовцы добавили. Не поможет.
Приятель упрекнул: ну почему не расскажешь о реалиях на фронте?
А зачем? После известных событий даже обласканные неприкасаемые военкоры язык прикусили, а нам, сермяжным, сам Бог велел изображать радость жеребячью. И все довольно робкие предложения всё-таки говорить о негативах больше смахивают на дешёвую провокацию. А любителям обманываться рекомендую лабуду фантастическую из телеящика и тому подобных официальных ресурсов для успокоения души и бодрости духа. Мы, кстати, в унынии не пребываем в силу генетической непокоряемости великоросского духа. Высокопарно? Патетично? Пафосно? Отнюдь – просто исторический факт: русские мы. Русские! Так что будем говорить о гуманитарке и чуть-чуть о войне и людях на войне.
Гуманитарка гуманитаркой, а ремесло писательское прежде всего. Прошлый год с автоматом в руках прошли нашей крохотной группой от Харькова до Лимана через Купянск, Боровую, Изюм, замерзали, голодали, под минами, «Градами» да «хаймарсами» познавали арифметику войны. Прошлый год отличим от нынешнего хотя бы технологичностью войны, да и тот условно разбиваем на значимые периоды: февраль – март, апрель – май, лето, с 6 сентября (Балаклея) до ноября, когда катастрофа на харьковском направлении с оставлением тысяч поверивших в нас людей на растерзание нацистам привела к нашим границам украинскую армию и её нацистские группировки. Потом мобилизация конца сентября, судорожное и бездарное латание дыр и острая фаза отступления медленно перерастает в вялотекущую стадию накапливания сил противоборствующих сторон.
Конечно, нам было неизмеримо легче, чем солдату: мы были свободны в перемещении и принятии решения быть на фронте или нет, потому что оказались на войне по зову сердца, а не контракта. Мы пошли за право быть русскими. Никто даже толком не понимал, кто мы и откуда, какие задачи выполняем и кому подчиняемся, а мы не объясняли. Вообще прошлый год был полон неразберихи, страха, слухов, прорех в ЛБС, раздолья для ДРГ. Мы возвращались, отогревались, отмывались, душой отходили, монтировали отснятое, перелопачивали наспех написанное в мало-мальски читаемое и снова ехали туда, где кровью захлебывалась армия. Или решалась судьба России? Увольте, война – это только одно из средств политики, причём не обязательно главное. В войне вообще больше политики, нежели собственно стрелялок. Это мы поняли, осознали, ощутили на себе через неделю после начала так называемой СВО. И всё же война прошла через нас по касательной, лишь обожгла, но не сожгла.
То, через что прошли наши мальчики первого года войны, под силу не каждому. На день спецназовцы из бригады СпН зарывались в снег под Харьковом, ведя наблюдение, а ночью брали «языков». На третьи сутки они вернулись с обмороженными лицами и почерневшими пальцами.
Стоящая насмерть мабута, отбивая атаку за атакой под Слатино: командиру роты двадцать пять годков, старик совсем, младшему девятнадцать.
В Камышевахе в подвале окружённого дома совсем ещё мальчики, оставшись без командиров (все погибли), взорвали себя, отказавшись сдаться. Могли уйти, но не ушли: не пожелали оставлять тела своих погибших командиров на поругание врагу. Пытались спасти их, били во все колокола, по разным ведомствам разогнали информацию, разве что в коммунхоз