Пока мы пыхтели, загружая мешки с картошкой в уазик, Аркаша умудрился два самых тяжёлых оттащить в блиндаж за два десятка метров. А потом спокойно, без напряга, туда же перетащил остальное. И это при всей внешней хилости его организма. Ну, даёт, ботаник!
У него позывной «Демон». То ли потому, что он мог сделать то, что не под силу простому смертному, то ли за какой-то демонический взгляд через толстые линзы. Когда Аркаша присаживается на опушке и устремляет взгляд вдаль, то здорово смахивает на врубелевского «Демона»…
Два дня назад уже в сумерках Аркашин «хантер» еле полз по просёлку, когда к машине метнулись тени и рванули передние дверцы: хохлы решили захватить «языков», а в машине, по их разумению, должны были находиться штабные чины. Последние дни шалили ДРГ по ближним тылам, поэтому Аркаша всегда держал автомат под рукой со снятым предохранителем и патроном в патроннике.
Ещё дверца не распахнулась, как палец лег на курок. Мгновение – и очередь отшвырнула того, кто открыл водительскую дверцу. Разворот вправо – и очередь сбила второго, распахнувшего пассажирскую дверцу. Нога автоматически вдавила педаль газа в пол до упора, и уазик рванул вперёд, сбивая третьего. Утром в сотне метров нашли забросанных лапником двоих укров: за чужой жизнью шли, а со своей расстались. Третьего, раненого, укры утащили.
Смотрю на Аркашу: нескладуха с заплутавшей улыбкой, Шурик гайдаевский. И вот этот тремпель положил двух диверсантов и сшиб бампером третьего? Фантастика! Сел на место водителя, положил рядом автомат, повторил амплитуду влево-вправо – секунды, да к тому же АКМ компенсатором за потолок цепляется. И так, и эдак крутился, а всё равно минимум три-четыре секунды уходит: целая вечность, успеют сделать дуршлаг. Старшина улыбается: надо оказаться в том месте в нужное время и не так завертишься.
Аркаша виновато пожимает плечами: так получилось. Испугался очень. Его броник и каска в машине за задними сиденьями – надевает редко. В «разгрузке» нет запасных магазинов – всего один в автомате. Я сам никогда не беру больше четырёх магазинов и пары гранат – достаточно, не в штурмах же, но чтобы один?! Спрашиваю: а почему один-то? Отвечает, что ему и одного много: засада бьёт всегда первым водителя, так что автомат вообще ни к чему. К тому же он очкарик, плюс пять, так что, по большому счёту, автомат вообще обуза.
Кстати, в военкомате его определили… в снайперы, но это уже другая история.
А за ликвидацию троих укропов его представили к медали, но к какой – не помнит. Он вообще к наградам равнодушен: домой бы вернуться.
По традиции заехали в 39-й мобильный госпиталь ВДВ. Специально для девчонок-медсестричек Старшина привез вкусняшки – с любовью приготовили для них выпечку, варенья, повидло и мармелад Людмила Сотникова и монахини и матушка Иустинья из Курска. Особый набор медикаментов от детей наших: Олеси, дочери Старшины, и моих Красковых Романа, Инны и Варечки. Они то прицелы купят, то беспилотники, то снаряжение, теперь вот редкие, дефицитные и дорогие лекарства, перевязку, целый короб жгутов.
Передал полсотни «Молитвенников» – при госпитале свой походно-полевой храм. Их, а ещё иконки приготовила Елена Викторовна Сафронова.
Каждый раз мы привозим литературу – в библиотеки, школы, подразделения, госпитали. На этот раз несколько белгородских альманахов «Пересвет» и «Светоч» и два десятка поэтических сборников Анатолия Папанова в госпитальную библиотеку. Полтора года назад передал альманахи, а теперь привожу по заказу книги наших белгородских писателей. Месяц назад попросили именно его сборники стихов. Созвонился, съездили к нему на Бродок, забрал книги и вот часть из них привез в госпиталь – хорошая поэзия всегда в цене. Кстати, пока разгружали, то часть книг тут же разошлась по палатам.
Ещё два десятка раздали в артдивизионе и разведчикам. Так что наши книги тоже участвуют в спецоперации.
Не знаю, как правильно: Семендяев или Симендяев (записывал на слух), но что Александр Васильевич – точно. Старший прапорщик из 106-й Тульской дивизии ВДВ. Двадцать девять лет службы. Наш земляк, ивнянский, из Курасовки. Вместе с дивизией побывал везде, куда Родина посылала. Наслужился вдосталь и только собрался на гражданку, как нагрянула СВО.
Десантировался в Гостомель, попадал в такие передряги, что и представить невозможно. Оттуда перебросили на Донбасс, штурмовал Попасную, дрался на Изюмском направлении и под Бахмутом.
Когда машина с эвакуируемыми ранеными попала в засаду и водителя через лобовое стекло достала автоматная очередь, Александр гранатами и автоматным огнём отбился от нападавших и вывел машину. Не струсил, не растерялся, один против дюжины спецов – и сделал их!
Это уже второй ивнянец, встреченный на этой войне. Первый – Александр Павлович, начальник разведки десантно-штурмового батальона второго корпуса ЛНР, погиб в прошлом году – прикрывал выход попавшей в засаду группы. О нём писать пока не разрешили: потом, всё потом, успеешь. Успеть бы…
В госпитале случайно встретили маму Ивана, того самого, которому Юрий Николаевич Хохлов привез зимнюю форму. Сын воюет, а она приходит в госпиталь ухаживать за ранеными: для неё они все сыночки, все родные.
Из планируемого удалось сделать едва половину: всякие обстоятельства помешали. Но если каждый по кирпичику положит, то так и дом построим. Всем миром. Эдакая русская толока[37].
Вторая декада
Наша «газелька» добралась до Луганска за шестнадцать (!) часов! Но доехала! Средняя скорость чуть больше тридцати километров в час. Рекорд!
В Сватово на этот раз не пустили, в Кременную едва «просочились» – ужесточён комендантский контроль на дорогах, и это радует. Так что двинулись сразу в Луганск.
Сначала в госпиталь – Витя свою десантуру пестует, как младенцев. Прошлый раз Таня (майор, заместитель начальника госпиталя) заказывала разносолов домашних, вот и подсуетились: армейские заготовки есть нельзя и даже смотреть на них – оторопь берёт. Теперь порадуются! А письма от детей пошли нарасхват – читали и перечитывали и уходила боль из глаз и теплели души.
Из госпиталя – на базу. Ноги едва несут, голова – что пивной котёл, шумит и кружится. Устали – не то слово: вымотались. Теперь хотя бы часиков семь насладиться сном.
Господи, счастье-то какое! Появилась возможность просмотреть дневниковые записи, электронную почту, мессенджер. Позвонить друзьям, починить машину – достаётся старушке крепко на донбасском бездорожье.
У меня собрался целый сундучище всяких историй, которые могли бы лечь в основу шпионского, приключенческого, детективного и даже любовного романа. Причём обязательно психологического – ну какой детектив без психологии, а тем более любви, даже бессовестно-глупой или совсем абсурдной. Увы, многое может быть предано забвению в силу определённых причин, условий, условностей. Но главное – не навредить, потому как за каждым событием стоят судьбы людские. Хотя что-то прорывается на страницы, но в обеднённом виде эдакой общипанной курицы.
О Максиме писать было нельзя – возглавляемая им группа отчаянных до безумия разведчиков работала от Каховки до Кинбурнской косы, в том числе по тылам, уничтожая или захватывая обладателей паспортов с «двуспальным английским лёвою и всяких там прочих шведов». Но не только они охотились – на них тоже шла охота. За полгода боёв от их отряда осталось едва два десятка бойцов.
На Максима разрешение получил сегодня утром, только вот обещанного фото так и не прислали. Так что ограничусь теми фотоснимками, что сделал наш папарацци Мишаня – почти домашние, совсем не героические и без привычной атрибутики: броника, каски, оружия, героических поз, устремлённого вдаль стального взгляда и прочая.
Максим Сергеевич Макаренко. Белгородец, предки из семиреченских казаков. Воспитывался без отца мамой и старшей сестрой, но в традициях казачества. Работал со мною в арбитражном суде водителем и поплатился за свою преданность. Когда в сентябре четырнадцатого года по Интернету прошла инфа, что наша группа захвачена в плен на Донбассе и уничтожена, Максим с моим сыном «вычистил» мой сейф за двадцать минут до появления «любознательных», автоматически оказавшись в разряде неблагонадёжных. Его выживали откровенно и целенаправленно, хотя конечной целью был, конечно, не он. Максима уволили – целую спецоперацию провели, чтобы ликвидировать его должность, следом ушёл я, но помог ему найти работу. Поддерживал, помогал, потом ковидное помутнение, СВО, и наши следы запорошила позёмка.
За неделю до поездки разыскал его, встретились в Луганске, куда он вырвался на полчаса. Воюет с прошлого года, был сначала в БАРСе[38] под Херсоном, потом в специальном разведподразделении, которое растрачивали бездарно и неумно, используя как мабуту для затыкания дыр. Трижды контужен, один раз тяжело – заикался, почти оглох, но оклемался. Ни разу в госпиталь не ложился: под Херсоном неделю не могли эвакуировать, а потом не до лечения было. В двух следующих случаях обменял госпиталь на отпуск – пошли навстречу. Так и не стал Максим миллионером – за каждую контузию полагалось по три миллиона, которые сквозанули сквозь пальцы. Кто-то покупает справки госпитальные, выставляет руку из «брони», чтобы хоть царапнуло, а он от кровно заработанных отказался, простота деревенская.
Почему отпуск вместо госпиталя? Так у него четверо детишек, а они дороже всех миллионов. Понимал, что каждый день, каждый час, каждая минута могут быть последними, вот и хотел их обнять, прижать, потискать…
Наград нет, хотя трижды представлялся: что «Редут», что БАРС наградами не балуют, а «волков» и вовсе обходят на вираже. Вместо представления на Орден Мужества попросил сутки сна. Нормальный? Сутки махнул на орден – в этом весь Максим. Они тогда притащили украинского канадца весом с мамонта. Или канадского украинца – это кому как глянется. Поначалу «туристов» было семеро, но шестерых разведка отправила в преисподнюю в скоротечной и яростной схватке: били из автоматов в упор, и Макс с друзьями оказались проворнее и точнее, а этого взяли. Отчаянно дрался канадец, до последнего патрона, а потом пошёл в рукопашку. Женьку, мастера спорта по самбо в тяжёлом весе, отшвырнул как котёнка метров на шесть и выхватил тесак. Всех положил бы, да только астраханский казах Ахат оказался проворнее: нырнул за спину и резанул очередью по ногам. И по весу, и по росту Ахат максимум тянул на половину канадца, а вот поди ж ты, в бою не вес и не рост главное, а сноровка и реакция. А ещё удача.