— Ой, какой брезгливый! — захохотал Геллерт. — Ты думаешь темную магию может хранить обычный пергамент? Кожа волшебников, отлично подходит, как и кожа волшебных существ. И береги её, — показал он рукой на книгу, — ей несколько сотен лет. Когда прочтёшь книгу, тогда и продолжим этот разговор. Кулон я оставлю до тех пор у тебя. Это послужит гарантом моих намерений.
Я собрался уходить и Гриндевальд уже не смотрел в мою сторону. Но был ещё один вопрос, на который, как я думал, он сможет ответить. И я, поборов свою гордость и гнев, задал вопрос.
— Ответьте, почему волшебники не получили печати предателей крови? Уничтожение почти девяносто процентов людей, разве это не нарушение законов Магии?
— Ты спрашиваешь, почему маги, и даже твоя подстилка не получили клейма, когда погибло так много волшебных детей? — я кивнул. — Что ж, мало кто задаётся этим вопросом, — продолжал он. — Думаю, отсутствие ответа на этот вопрос у большей массы волшебников уберегает их об необдуманных действий, — Гриндевальд тяжело вздохнул. — Это как непростительные заклинания, всё дело в желании и мыслях. Маг должен желать смерти именно этому ребенку, именно этой личности.
— Бред какой-то! — перебил я Темного лорда. — Сжигая города маги будто бы не знали, что в городе находятся дети?
— Конечно знали. А ты решил, что раз мы уничтожили их города с их населением, то должны получить печать? Представь на секунду сколько войн прошло, при которых уничтожались города, а с ними все живущие в них! С такой логикой как у тебя, все маги стали бы предателями крови. В магглах нет магии, поэтому наши законы на них не действуют, также и наоборот.
— Но в городах могли быть маглорожденные маги? — спросил я.
— И что? Как ты не поймёшь, во все времена если уничтожались города, то не ради убийства конкретного ребенка, а потому, что начинались войны, и их целью был захват ресурсов, денег и прочего. В последней войне выбор был один либо они нас, либо мы их. Чтоб ты понимал, получить клеймо очень трудно. Твой предок очень сильно согрешил, раз пострадал весь ваш род. В древности большинство правящих семей были магами. Ты думаешь, за всю историю планеты, никто больше не убивал своих сюзеренов?
— К чему ты ведешь? — спросил я. Гриндевальд подводил меня к какой-то мысли, которую я не мог уловить. И вдруг в моей голове пронеслась мысль: — Ты не просто так вспомнил про богов сегодня, ведь так?
— О, у кого-то начинают работать извилины! — радостным голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал Геллерт. — Ты должен знать, нигде не прописаны наказания за нарушение магических законов.
Когда наша четверка готовилась к войне, мы создали подразделение, в котором были лучшие умы маглов и магов. Возможно ты слышал название «Аненербе», если кратко оно занималось: исследованиями, поисками древних ритуалов, заклинаний и изучением истории. Однажды в южной Америке, а спустя пару лет и в Тибетских горах, мы нашли одинаковые по содержанию тексты, в которых описывалась жизнь божественных сущностей.
— Возможно, в этих текстах говорилось о войне магов, а простые люди описали её как войну богов? — предположил я.
— Думаешь такой умный? — скривив лицо, спросил он, после чего продолжил. — Мы тоже так думали, пока не провели магический радиоуглеродный анализ. Этим надписям больше десятка миллионов лет!
Я не поверил, но Гриндевальд сидел напротив меня и ни один мускул на его лице не пошевелился.
— И к каким выводам вы пришли? — спросил я. — Насколько я помню, гипербореи не настолько древняя цивилизация.
— Хм, ты и о них в курсе. А как они погибли тоже? — я кивнул. — Знаешь, Рон, я бы с удовольствием взял тебя в официальные ученики и подписал договор мастер-ученик, но тогда, если ты вернёшься, в гильдиях появится надпись, о том, что я твой учитель. Не думаю, что кто-то это оценит, — и Гриндевальд засмеялся, — только представь их лица, если это произойдёт.
Меня тоже это повеселило пока не осознал, что после этой надписи меня объявят очередным Темным лордом. Тем временем Геллерт продолжил.
— Во-первых, эти надписи зачаровывали не люди. Мне сложно представить какой силой нужно было обладать, чтобы заклинания функционировали по сей день. Во-вторых, мы пришли к выводу, что боги существовали на этой планете и посещали её в античные времена. Потом их или убили, или они потеряли интерес к нашей планете. Но они творили страшные вещи, ничего более ужасного я не читал, даже в самых темномагических книгах. Кровь буквально лилась рекой, и это они делали от того, что им было скучно! Представляешь? СКУЧНО! — заорал Гриндевальд, спустя полминуты он взял себя в руки и продолжил. — После прочитанного мы стали думать над сутью магических законов. Ведь мы собирались после победы, основать единое магическое государство и, чтобы им управлять, нужны законы. Тогда-то и прозвучал очень интересный вопрос, кто мог приказывать богам? Ответ: НИКТО! — снова перешел на крик Геллерт. — Они были сами себе закон. Поэтому их никто не наказывал. О Магии в записях нет вообще ни единого слова. И теперь мы возвращаемся к вопросу печати, как ты считаешь, могла ли Магия ограничить силу богов или их наказать?
— Нет, — не задумываясь сказал я. — Что ты хочешь сказать, я запутался… — вздохнул я. Голова раскалывалась от избытка информации.
Геллерт поднялся и уже спокойным голосом, словно я находился на лекции заговорил.
— Ты видишь Магию! Магия вокруг нас? — я не стал отрицать, кивнул ему, пока он проводил ладонью по воздуху. — Ответь, а почему Магия не вмешалась, чтобы предотвратить войну? Почему допустила создание философских камней? Почему дала уничтожить расу Гипербореев? И таких «почему» много! Но отсюда зреет вывод, что она не всесильна!
Я молчал, просто не знал, что сказать. Геллерт не выдержал и выкрикнул.
— Да всё просто! Ответ лежит на ладони! Магическая сила повсюду от нас, но сама Магия не может следить за каждым. Тогда чем она отличается от Богов? Атланты не были прокляты после уничтожения магической расы Гипербореев. У неё было почти сто лет прежде чем гипербореи подготовили ответный удар. Её либо не существовало на тот момент, либо она испугалась что за ней придут боги Атлантов. Но, можно предположить, что Магия поставлена контролировать выполнение законов, тогда как она может бояться кого-либо?
Стоп-стоп. Я уставился на Гриндевальда.
— Магия приходила к Вам!? — воскликнул я.
— Нет, — не задумываясь, ответил он, — но мы собрали множество письменных свидетельств того, что она являлась в образе девушки многим незаурядным магам прошлого. Скажи, если маг уничтожит артефакт, за это можно получить печать предателя крови?
— Не думаю, это было бы не совсем правильно, — и я задумчиво посмотрел на Гриндевальда. — Вы хотите сказать, что она заклеймила за уничтожение артефакта?
— Да! — спокойно сказал Темный лорд. — Святой Грааль уничтожил последний потомок Артура Пендрагона. За это он получили клеймо предателя крови. Тогда как за убийство императора Византийской империи Алексея IV Ангелуса, верховный маг Алексиос V Дукас, узурпировавший власть и убивший сюзерена, проклят не был. И это не единственный случай. Это приводит нас к выводу, что Магия, как кесарь, сама решает кого наказать, кого вознаградить. То, что ты видишь вокруг себя магию, это энергия, которая подчиняется магически одаренным существам. А Магия — это богиня, судья, которая имеет свои плюсы и минусы. У неё есть любимчики и изгои.
— Вы хотите сказать, что она не беспристрастна? — спросил я.
— Да, и, по большому счёту, от её существования ни горячо, ни холодно. Она не хочет или не может ввязываться в дела разумных. Просто следит, чтобы никто не переходил отмеренную ей самой черту и всё. Ты попал в будущее, но это противоречит законам мироздания. Так почему она не вмешалась?
— Я не знаю. Мне нужно время осмыслить эту информацию, — сказал я.
— Хорошо, когда прочтёшь книгу, жду тебя здесь. Твои занятия по боевой подготовке начнутся завтра.
Я вышел в раздумьях. К такому разговору я не был готов. Мне вспомнился разговор с Магией, которая не хотела снимать клеймо с моего рода, посчитав мой вклад маленьким, и только вмешательство смерти помогло. Снова вопрос, если Магия — богиня, то кто тогда Смерть? Мордредов Гриндевальд, у меня после общения с ним только прибавились вопросы. И неужели он думает, что я выполню его просьбу, и дам переродиться Темному лорду в теле МОЕГО СЫНА?!
Идя по коридору услышал, как кто-то громко ругается.
— Ах ты шл@ха! — кричал знакомый голос.
— Что, завидно, что не успела запрыгнуть к нему в постель первой?
Я открыл дверь своей спальни, где друг напротив друга стояли Гринграсс и Грейнджер. В спальне был разгром. Эти две фурии, когда увидели, что я вошёл, даже с места не сдвинулись.
— Ну и что тут происходит? — спросил я.
— Нет твоё дело, — быстро ответила Дафна.
— Разве? — сказала Гермиона, которая, вероятно, ждала моего возвращения, и не успела покинуть мою кровать.
Кроме нижнего белья на ней ничего не было. Мой взгляд невольно завис на ней. Если бы не напряженная обстановка в комнате, я бы уже положил Гермиону вновь на кровать. Грейнджер продолжила говорить, не отводя взгляда от Гринграсс.
— Может тебе напомнить, что ты говорила, думая, что под одеялом лежит Рон? Или как твои руки искали что-то у меня между ног, пока не дошло, что ты домогаешься до девушки? Ох, шалунишка, — сказала она, дразня Гринграсс.
Я с удивлением посмотрел на Дафну, у которой после этих слов лицо покрылось румянцем.
— Я… я…, - пыталась сказать что-то Гринграсс, после чего выбежала из спальни.
— Даже слушать не хочу, — сказал я Гермионе, которая с ехидной улыбкой начала рассказывать, что Гринграсс успела наговорить.
Она помолчала немного, посмотрела на себя и заметила, что мой взгляд нет-нет, да и остановится на ней. И Гермиона, с хищной грацией пошла ко мне виляя бедрами даже лучше, чем ходят на подиуме модели. Я так и стоял у двери и, пока она шла ко мне, я смотрел только на неё. Гермиона была очень красива, этого было у неё не отнять. А черный цвет белья, которую она медленно с себя снимала ей очень шёл.