и осознания посетили его перед скорой кончиной?
Блоджетт произнес быстро, сбивая мой критический запал:
— Теперь все это в п-прошлом! Теперь вы — б-будущий монарх, и Санкструм ваш, и фракции склонят перед вами колена.
— Император нищей страны…
Он понизил голос, сказал шепотом:
— Мы, В-великие, кое-что спасли нужными нам руками… Когда принцы и чуждые нам фракции вычищали сокровищницу, мы тоже не сидели спокойно! Спасена часть коронационных сокровищ… Есть и золото…
— Ого!
— Даже Суть Ашара спасена, заменена нами на подделку!
— Черт подери!
Мое восклицание совпало с громовым залпом. Все три корабля окутались густыми облачками желтоватого дыма, похожими отсюда на цветную капусту.
Они стреляли! Стреляли по Варлойну!
Из пушек!
Глава шестая
Кот поджал уши и кинулся к моим ногам. Бесстрашный людоед и убийца женщин и детей испугался далекого грохота. Хотя вчерашний взрыв бального зала его тоже не порадовал, полагаю. У кошек хорошая память, что бы там не говорили ученые.
— Блоджетт?
Старый секретарь бросил ко лбу ладонь, напряженно всматривался в корабли. Дав залп, те начали совершать эволюцию. Очевидно, поворачивались другим, неразряженным бортом. Навскидку, каждый борт имел около пяти — шести пушек. Грозная сила. По местным меркам — убойная. Порох, порох, черт подери, мне необходим рецепт действующего пороха! Легко сказать: смешай селитру, уголь и серу, забей в пушку и ка-а-ак шугани! Нужно смешать элементы в нужной пропорции, и забить порох в ствол пушки в том количестве, которое позволит взрывной силе вытолкнуть из канала пулю или ядро с нужной силой — ни большей, ни меньшей, потому что большая сила — разорвет ствол пушки или мушкета, а меньшая вытолкнет пулю или ядро метров на пять.
— Блоджетт?
Он молчал. Корабли разворачивались, зачерпывая ветер светло-желтыми парусами, резали клубы порохового дыма бушпритами. На каждом корабле — две мачты с полным вооружением. Кажется, это называется «латинские паруса», лучшее, что было придумано в парусном деле европейцами за тысячи лет. Отсюда я не видел фигурок матросов; корабли казались моделями, очень точными, миниатюрными моделями, делом рук какого-то талантливого умельца, оснастившего модели десятками мелких, блестящих на солнце деталей.
— Корабли должны нести вымпелы!
— Нет вымпелов, государь… Очень ск-кверно…
— Пираты?
— Спаси Ашар! У пиратов нет такого страшного оружия… И корабли, зрю, новые, единообразные, т-тогда как у п-пиратов разные… Ашар! А ведь имена кораблей замазаны краской, государь, взгляните!
— Не вижу отсюда…
— Зато я зрю… Глаза мои плохо видят вблизи, но вдаль я вижу так же хорошо, как и в юности!
Шурик просительно мявкнул. Я уселся на корточки, рассеянно протянул руку, начал успокоительно чесать лобастую кошачью голову. Свирепый людоед подобрался, сидел напружиненным клубком, в любой миг готовый дать стрекача.
Орудийная пальба еще отдавалась в ушах затухающим гулом.
Эти корабли были началом чего-то глобального и скверного. Скверного настолько, что по сравнению с ним вторжение Степи показалось бы легкой неприятностью. Именно такое предчувствие меня захлестнуло. Эти корабли были направлены волей человека… с которым мне не хотелось бы встречаться. Вот нисколечко.
Корабли поворачивали. К берегу ручья шумной толпой бежали работники. Прачки, бросив стирку, тоже взбирались по скату. Невиданное зрелище — гром и дым! Но скоро все узнают, что этот гром и дым несет гибель…
— Где наш флот, Блоджетт?
— Флот, государь? Флот очень плох… Последние года военные корабли почти все на приколе, лишь несколько галер охраняют рейды в город… Но это формальность, поскольку ассигнования кое-какие отпускаются и их следует отрабатывать.
— Другими словами, военный флот разрушен?
Блоджетт подумал, сказал уклончиво:
— Содержался в великом небрежении, г-государь. Матросы разбежались, как солдаты из лимеса… Офицеры злы, пьют, проигрывают скудное жалованье в Нораторе. При флоте осталась лишь горстка ветеранов, которым некуда податься… Они за кораблями и присматривают.
Я скрипнул зубами.
— Завтра поеду с инспекцией. На Оргумине промышляют пираты?
— Да, и много.
— Как же купцы осуществляют торговлю?
— У Морской Гильдии есть собственный военный флот, сопровождающий купеческие караваны.
Частная армия! Хотя чему я удивляюсь…
— Большой флот?
— Д-достаточный, государь. Более пятидесяти прекрасно оснащенных судов. Многие матросы перешли с военного флота на корабли Гильдии. Там хорошее жалование и обращение, вроде бы, неплохое…
Чертова Ганза! Чертов Растар! Это же надо было так запустить все — все! — дела!
— Сколько прибрежных городов Санкструма объединяет Морская Гильдия, Блоджетт?
— Все крупные и мелкие города, государь.
Торговая монополия. Как Растар допустил ее рост в дворянском сообществе? Хотя чему я удивляюсь… Все решают деньги, только деньги.
Корабли развернулись к Варлойну другим боком. Я знал, что сейчас будет, и заранее положил обе ладони на тело кота.
— Бубббббууххх!
Три борта дали слаженный залп. Корабли окутались грязными дымами.
Теперь я успел заметить, что стреляют из пушек, установленных на палубах. К счастью, до многопалубных бателшипов с тремя этажами орудийных палуб местная конструкторская мысль не успела додуматься. Тем не менее, зловещий разум измыслил эти пушки… Он же, верно, снабдил Хвата пистолетом. Еще один игрок против Торнхелла? Кто же он? Он меня знает. Я его — нет. Весело, конечно… Причем разум этот… странный разум. Может, это уцелевший эльф мутит воду?
Кот припал к земле, сведя уши на затылке. Я поглаживал ему холку и придерживал другой рукой за бок, чтобы убийца женщин и детей не ринулся с испуга куда-то, скажем, в ручей, и не утоп ненароком.
Ветер растрепал дымы в клочья; сквозь дыры в туманной простыне я увидел, что корабли неспешно разворачиваются. Они уходили… Шаланды и прочие рыбачьи суда испуганно подгребали к берегу.
Я медленно выдохнул. Хорошо. Кажется, это просто демонстрация силы. Психологическая обработка. Никакого долгого обстрела, никакой высадки экспедиционного корпуса (чего я уже начал опасаться)… Потери от обстрела минимальны, психологический эффект — огромен. Неведомое оружие грохочет, ядра падают, проламывают крыши, может, и убило кого… небесными сферами. Разум, который послал эти корабли, четко просчитал эффект.
— Они уходят, — сказал Блоджетт, любитель констатировать очевидное.
Надолго ли? Разум вернет их в любой момент, когда нужно будет снова надавить на… его имперское величество Арана Торнхелла-Растара. Вместе с волнами пороховой гари ветер нес запах Большой Игры…
Я потрепал кота за мохнатую щеку и встал.
— Как далеко отсюда Адора, старший секретарь?
Он сделал жест дрожащей рукой.
— Двести морских миль до оконечности мыса Белар, за которым открывается вид на Акреон, южную столицу…
— В Адоре две столицы?
— Южная и с-северная, государь. Император и двор проводят зиму в южной, а лето — в северной. Так заведено еще со времен набегов северных племен… А клир, включая понтифика, все время пребывает в южной, что также заведено со времен древности, когда племена викриев часто разоряли Хумранд, с-северную столицу, и неоднократно совершали святотатственные убийства высшей религиозной знати…
Он продолжал хорошо поставленным голосом лектора, но я не слушал. Двести миль… Можно сказать — подать рукой. Англии в свое время и океан не стал преградой, когда потребовалась укротить молодые Соединенные Штаты. Правда, ничего у Англии не вышло, обломалась карга, о которой так смачно выразился Олдингтон; «Да поразит тебя сифилис, старая сука», сказал устами своего героя… Не знаю, насколько Адора похожа на Англию, но есть у меня чуйка, что это именно она сует нос в дела Санкструма, ведь Санкструм сейчас дряхл и слаб — приходи и бери голыми руками.
— Блоджетт, — сказал я. — Чего вы от меня хотите. Кратко. Четко. Без обиняков.
Он круто развернулся, впился в меня взглядом.
— Спасти страну! Не дать ей разрушиться и погубить десятки тысяч ж-жизней. Я чувствую, я уверен, у вас есть для этого силы и знания, мой г-государь!
Говорил он то же самое, что и Белек тогда, в Выселках. Говорил искренне. Среди массы мрачных подонков Варлойна попался один искренний радетель за отчизну.
Я сказал после небольшого раздумья:
— В таком случае, не пытайтесь меня контролировать. Ни вы сами, ни ваша фракция. Не пытайтесь ставить мне палки в колеса. Не пытайтесь мешать. Помогайте, если прошу. Не удивляйтесь, если я буду поступать не так, как привычные вам… императоры. Знайте — я делаю это для блага страны. Я не отступлю. Я знаю, что можно сделать для спасения страны, и сделаю это. Только не мешайте. Возможно, вам будет непонятно. Возможно — страшно. Возможно — больно. Но знайте, я делаю это для блага государства.
Он помолчал, и молчание это длилось долго, до тех пор, пока работники не начали разбредаться по своим местам, затем сказал тихо и проникновенно:
— Давайте вернемся в Варлойн, государь.
Глава 7-8
Глава седьмая
Возвращались мы путем, по которому во дворец везли запасы и вывозили отбросы. Кот семенил рядом, поджав уши. Как видно, выстрелы здорово его настращали. Бедняга, подумал я, однако выстрелы настращали не тебя одного. Пушки и порох, вдруг появившись в мире без пушек и пороха, выступают в роли ядерной дубинки: ею можно грозить, ею же можно добиться любых политических уступок, а ведь демонстративный обстрел дворца явно и очевидно был сделан с целью устрашения, чтобы в будущем… Но я не хотел пока думать, что случится в этом самом будущем.
Над Варлойном кружили потревоженные грохотом птицы. Я вспомнил, что в самом начале своего воцарения намеревался издать указ об истреблении части ворон, и позабыл. Нужно будет наверстать. Многое нужно наверстать…