е тотального подчинения. А вот осенью 2015 г. а верховный муфтий Абдель Азиз бен Абдалла аш-Шейх, главный священнослужитель королевства Саудовской Аравии, заявил, что теперь правоверные могут еще и… есть своих жен. Правда, только по уважительной причине: в случае крайнего голода.
«Если мужчина будет смертельно голоден и не найдет дома еды, он может отрезать фрагмент тела своей жены и съесть его», — заявил Абдель Азиз бен Абдалла аш-Шейх. Женщина, по его словам, должна будет отнестись к этому «с преданностью и смирением. Это подчеркнет жертвенность жены и ее единение с мужем», — цитирует заявление муфтия британская «Дейли миррор» («Daily Mirror», 05.11.2015). Абдель Азиз бен Абдалла аш-Шейх — саудовский богослов из рода Аль Шейх, с 1999 г. исполняет обязанности Верховного муфтия Саудовской Аравии. Заявление муфтия немедленно вызвало возмущение не только в Саудовской Аравии, но и на всем Ближнем Востоке. Позднее верховный муфтий заявил, что он ничего подобного не говорил и что слухи о его проповеди распространяла «вражеская пропаганда», с целью отвлечения мусульман от их главной задачи — противостояния попыткам раскола исламского мира. Увы, каннибальское заявление Абдель Азиза бен Абдалла аш-Шейха, известного своими тесными связями с королевской семьей Саудовской Аравии, было не первым в серии прославивших его скандалов. Ранее муфтий предлагал уничтожить храмы всех религий, отличных от ислама, а также разрешить девочкам младше 15 лет вступать в брак. Вопрос прав женщин в Саудовской Аравии остается одним из самых сложных: до 2011 г. им было запрещено голосовать, а также работать на выборах и в госучреждениях. Женщинам нельзя путешествовать в любую точку страны без сопровождения мужчины, а также самостоятельно открывать банковские счета. Закон страны по-прежнему предусматривает в качестве наказания для женщин битье камнями и публичную порку кнутом. Все это, включая «право» на изнасилование «неверных», даже 10-летних девочек, продажу их в рабство и убийство в случае неповиновения, исполняют на практике, ссылаясь на заветы Пророка, боевики ИГИЛ.
«Джихад меча»
«Джихад меча», объявленный «Аль-Каидой» Соединенным Штатам, их союзникам и прочим «неверным», — это война за создание «Всемирного исламского халифата», в котором кафиров не пощадят. Именно в таком духе и воспитывают ваххабиты и другие радикальные исламисты своих последователей и будущих «воинов джихада» в иммигрантских гетто. Мусульманские пригороды под их влиянием зачастую становятся зонами, где царят ненависть к коренным жителям как к «неверным» и насилие, а полицейские стараются не пересекать черту, отделяющую эти районы от «Белой Франции».
8 апреля 2012 г. по каналу «Вести» в РФ показали репортаж из города Рубэ на севере Франции с населением примерно 100 тысяч человек. По официальным данным за 2008 г., 20 тысяч из них были иммигрантами. Но по неофициальным — Рубэ — первый во Франции город, в котором иммигранты и их потомки мусульманского вероисповедания уже составляют большинство. Причем три четверти из них проживают в арабских гетто города. В Рубэ, где уже действуют шесть мечетей, а четыре строятся дополнительно, влияние радикальных исламистов таково, что там можно было брать каждого второго. В таких кварталах Рубэ, как Альма, — рассказывал корреспондент «Вестей», рискнувший там побывать, — «о том, чтобы выйти из машины с камерой на улицу, нет даже и речи. Общественный транспорт сюда давно не ходит, полиция если и появляется, то только большими группами и в тяжелом обмундировании, готовая к беспорядкам. Законы Пятой Республики здесь не действуют: все углы поделены между наркоторговцами, товар есть в любое время суток, надо только спросить». Вот в таких неподконтрольных властям гетто и создана идеальная почва для вербовки «воинов джихада».
Такие гетто, как Альма в Рубе, есть почти в каждом крупном городе Франции. Там живут по законам шариата. И это всячески поддерживают мировые центры ваххабизма и прочих разновидностей радикального ислама. Так, власти Катара выделили 50 млн евро для поддержки мусульман, проживающих среди «неверных» в пригородах Франции. Согласно официальной версии, эти деньги предназначены для развития малого бизнеса в мусульманских районах. Однако, по мнению экспертов, власти Катара способствуют распространению ваххабизма среди сотен тысяч молодых мусульман Франции. Дело в том, что Эмир Катара шейх Хамад Бен Халифа аль-Тани, долгое время стремившийся к созданию имиджа прозападного политика, внезапно заявил, что приложит все усилия, для того чтобы исламский фундаментализм завоевал весь мир. Согласно недавнему исследованию, посвященному распространению ислама на территории Франции, наибольшей властью в иммигрантских гетто обладают мусульманские проповедники из Марокко и Турции, всеми силами работающие на установление шариата в неблагополучных пригородах.
7 февраля 2012 г. в Париже специальный комитет по депортации рассматривал дело, возбужденное министерством внутренних дел, о высылке из страны Мохаммеда Хаммами, имама мечети Омара, расположенной в XI аррондисмане французской столицы. Хаммами, который родился в 1935 г. в Тунисе, а прибыл в Париж в 1960-м, обвиняли в пропаганде антисемитизма и насилия. В своих проповедях в мечети Омара он неоднократно призывал мусульман не вкладывать деньги в банки, так как все они принадлежат евреям. Кроме того, он открыто высказывался в поддержку смертной казни по законам шариата для неверных жен. Хаммами заявлял, что изменницы должны быть забиты камнями до смерти. В МВД Франции им основательно занялись после того, как узнали, что Хаммами стал одним из основателей экстремистской исламской организации Forsan Alizza («Всадники гордости»), призывающей к вооруженной борьбе с противниками ислама. Эта группировка, основанная в августе 2010 г., выступала за создание исламского государства на территории Франции и введение повсеместно законов шариата. Ее участники, включая лидера, были задержаны в Нанте, Марселе, Ницце и Тулузе. Спецназовцам удалось захватить у них целые арсеналы оружия. Согласно решению МВД республики она была распущена (Le Figaro, 08.02.2012). Но сколько таких группировок действует во Франции подпольно, не знает никто. На место одной, официально распущенной, организуется десяток других. И все они ведут свою работу в предместьях и городских иммигрантских гетто.
Действия «духовных лидеров» направлены на то, чтобы превратить иммигрантов-мусульман в маргиналов, отвергающих традиции и законы страны, в которой они живут. И с этим французы сталкиваются уже не только в больших городах, но и в провинции. Так, защитники французской самобытности из молодежной организации «Блок Идэнтитэр» региона Аквитания, расположенного на юго-западе страны, выступили за сохранение исторического облика средневекового города Ла-Реоль. Реольские мусульмане при поддержке муниципальных властей захотели заменить свой молельный дом, который, по их мнению, стал слишком мал для них, на настоящую «мечеть-собор», которая будет располагаться в пятистах метрах от монастыря X в. Но что могут сделать эти ребята, когда их сразу же стали называть в печати расистами и нарушителями законов толерантности?!
Расизм наоборот
Новые иммигранты, прежде всего нелегальные, тяготеют к своим, но не к тем, кто полностью интегрировался во французское общество, а к тем, кто живет в гетто, где воспроизводится привычная для пришельцев родная среда. Чтобы в этом убедиться, надо просто пройтись в Париже по району Барбес-Рошешуар у Монмартра либо по улицам парижского пригорода Сен-Дени, где быт обитателей (около 50 процентов жителей Сен-Дени — иммигранты либо их потомки) напоминает быт их сородичей в Центральной Африке или в арабских странах Магриба. Единственно, чем эти «новые французы» отличаются от своих соплеменников, мечтающих хоть одним глазком повидать Францию, так это воинственным неприятием всего французского, всего белого и христианского. Французы встречаются с этим вызовом ежедневно. В метро какой-нибудь чернокожий пацан может демонстративно улечься сразу на двух сидениях с ногами и не уступит место ни старику, ни женщине. Французы будут молчать, даже если этот молокосос начнет дымить им в лицо самокруткой из марихуаны. Они будут ждать вмешательства полиции, которая, по идее, должна наказать нарушителя порядка в метро. Но полиция чаще всего тоже не вмешивается. В сознание французского обывателя всей системой обучения и образования вбито этакое чувство коллективной вины за «преступления французских колонизаторов» и «жертвы рабства». День памяти этих жертв теперь во Франции отмечают официально. Власти стараются их потомков не раздражать и умиротворяют всячески. Весь Интернет в январе 2016 года гудел от возмущения, когда в Сети появились видеокадры с изображением мигранта, справлявшего малую нужду в вагоне парижского метро. Но его даже не выкинули из вагона. Видно боялись получить в ответ: «Ах ты, грязный расист!».
В 2012 г. в издательстве «Алгоритм» вышла моя книга «Зачем России Марин Ле Пен?» о французской право-патриотической партии «Национальный фронт» и ее лидере. Марин Ле Пен эту книгу оценила высоко и даже водрузила ее в своем рабочем кабинете на полку. Мы встретились в Москве через год после этой публикации и успели довольно подробно поговорить о том, как обстоят дела с иммиграцией во Франции. «Я думаю, что текущая ситуация связана с нашей колониальной историей. Владимир Путин был очень прав, когда сказал, что через 20 лет Франция станет колонией своих бывших колоний, — сказала Марин. — По сути, мы наблюдаем месть со стороны этих народов. Францию заставляют ощущать себя виноватой, ей говорят: "Вы кучка негодяев, колонизаторов, работорговцев, вы не имеете права препятствовать тем, кто приезжает во Францию". Французы смирились с массовой иммиграцией. И сегодня они в курсе, что эта масштабная иммиграция чревата гигантскими проблемами: проблемами государственного финансирования, самосознания и совместного существования. Послушайте, что они говорят — многие из этой молодежи просто ненавидят Францию теперь, когда они добились независимости».