«защитники» палестинцев только вредят тем, кто борется за их права и независимость Палестины. 21 марта премьер-министр Палестинской автономии Са-лам Файяд в интервью телеканалу «Аль-Арабия» заявил, что активистам экстремистских организаций, осуществляющим террористические акции, пора прекратить «прикрываться заявлениями о стремлении отомстить за палестинский народ». Салам Файяд назвал действия тулузского террориста «трусливыми убийствами», которые не имеют никакого отношения к защите интересов палестинского народа. Но для таких «солдат джихада», как Мера, защита палестинцев — это только повод для организации терактов, равно как и «месть и за действия французской армии в Афганистане». Один из убитых в Монтобане десантников (все они арабского происхождения, как и их убийца) — 25-летний капрал Абель Шеннуф — действительно служил в 2008 г. в этой стране.
После расстрела еврейской школы встал вопрос и о том, почему полиция Тулузы не реагировала на неоднократные антисемитские выпады со стороны Мера? А он был замечен в этом не раз. Так что это было — небрежение своим долгом со стороны тулузских стражей порядка или молчаливое соучастие? «Антисемитизм во Франции — ежедневное явление. Наблюдаются нападения именно на евреев, и это обыденное явление для Франции. Сегодня мусульмане являются источником антиеврейских выходок во Франции», — это заявление председателя Всемирного совета Ликуда Жака Купера прозвучало сразу же после трагедии в Тулузе. Купер напомнил, что много лет назад Зеев Жаботинский сказал вещую фразу о том, что «евреи должны ликвидировать диаспору, потому что иначе диаспора ликвидирует вас». Согласно Куперу, эти слова еврейского лидера актуальны и сегодня для евреев Франции. И добавил, что «ужасное убийство в Тулузе — это призыв к французским евреям к репатриации в Израиль». Кстати, призыв этот сработал. После тех событий в Тулузе число французских евреев, эмигрировавших в Израиль, увеличилось вдвое. Дело, как видим, весьма серьезно. И случай с «Тулузским стрелком» не исключение из правил, а типичный эпизод «всемирного джихада», «воином» которого провозгласил себя убийца Мерра. Выяснилось, например, что в Интернете, в социальной сети Facebook, в дни осады убежища террориста появилась страничка «фанатов Тулузского стрелка», которые восхваляли Мерра за его действия и осуждали полицию за «преследования исламиста-радикала». МВД Франции вынуждено было вмешаться и закрыть эту страницу.
Потом, после того как Мерра уже был убит, полиции пришлось останавливать целую колонну демонстрантов-ислами-стов, которые шли к дому матери террориста, чтобы выразить ей соболезнование. То же самое повторилось и во время его похорон. А его брат заявил, что гордится «солдатом ислама» Мохаммедом Мера. Это ли не призыв убивать и дальше? Неслучайно Эва Жоли, кандидат от европейской партии «зеленых», на президентских выборах во Франции сказала: «Вопрос, который мы задаем себе, таков: "Как Мохаммед Мера смог обмануть бдительность нашей службы внутренней безопасности?". Одно из объяснений — эта служба занимается чем угодно, кроме борьбы с терроризмом. Власть использует ее не столько для этого, сколько для борьбы с нежелательными расследованиями журналистов…».
Как же во Франции и непосредственно в древней Тулузе дошли до жизни такой? Уже потом, когда стало ясно, кто такой «Тулузский стрелок», журналисты спрашивали у руководителей французской полиции, почему его не арестовали раньше? Глава МВД Франции Клод Геан пояснил почему: «Разведка следит за многими людьми, вовлеченными в исламистский радикализм. Но выражение радикальных идей и идеологии салафитов недостаточно, чтобы за это привлечь к ответственности». Иначе говоря, соблюдали толерантность, боялись нарушить права тулузского салафита. И дождались, пока от рук этого озлобленного отморозка на землю Тулузу не легли семь трупов, из них трое детских. Он заявил потом, что хотел убивать и дальше, жалел, что мало народа положил. Прокурор Парижа Франсуа Молэн сообщил журналистам, что в ходе осады Мера снимал бойцов РЕЙДа на кинокамеру, намереваясь в случае счастливого для него исхода найти их и перестрелять по одному. Страшно подумать, сколько он еще мог убить ни в чем не повинных людей, если бы его вовремя не заблокировали в его квартире. За излишнюю толерантность французской полиции пришлось заплатить действительно дорого. Оглядываясь назад, размышляя над тем, с чего началось противостояние Франции с международным терроризмом, стоит вспомнить недавнюю историю. И тогда яснее станет ее связь с сегодняшним днем.
По следам террористов
Я приехал в Париж 12 сентября 1986 г. И так получилось тогда, что с самого начала моей работы во Франции корреспондентом «Правды» я едва ли не ежедневно писал о терактах во французской столице. Париж было не узнать в те дни. Город-праздник, по характеристике Хемингуэя, «который всегда с тобой», туристическая Мекка, где многоязычная толпа фланирует по Елисейским полям и магазинам на Больших Бульварах, вдруг как-то сразу приутих и замер…
«Париж в панике», — шел через всю первую полосу заголовок в газете «Матэн». «Ужас становится обычным», — утверждала «Либерасьон». Репортаж в «Фигаро» об очередном террористическом акте заканчивался словами: «Итак, пять покушений за десять дней». Волна террора действительно захлестнула французскую столицу в те сентябрьские дни 1986 г.
4 сентября. В 18:30 обнаружена бомба в парижском метро на станции «Лионский вокзал». Она чудом не взорвалась.
9 сентября. В семь часов вечера бомба рванула в вестибюле парижской мэрии. Одна женщина убита. Четверо тяжело ранены, в том числе шестилетний ребенок.
12 сентября. В парижском деловом пригороде Дефанс в жилом комплексе, где всегда людно, в кафе в час обеда взорвалась бомба. Ранен 41 человек.
14 сентября. Служащий клуба «Рено», где всегда полно туристов и автолюбителей, обнаружил замаскированную бомбу. Когда ее попытались обезвредить, она взорвалась. Один полицейский убит, еще двое, в том числе обнаруживший бомбу служащий, тяжело ранены.
15 сентября, полдень. Террористы нанесли еще один удар и тоже, как всегда, там, где возможно наибольшее число жертв. На этот раз выбрали префектуру парижской полиции, расположенную рядом с собором Нотр-Дам де Пари. Один человек убит. Еще 51 ранен.
Полицейские машины метались, как ошалелые, по городу, оглушительно воя сиренами, но так никого и не нашли. Террористы заявили о себе сами. На этот раз «пальму первенства» оспаривали две никому ранее неизвестные организации. Первая — некий «комитет солидарности с арабскими и ближневосточными политическими заключенными» и вторая, незадолго до этого объявившаяся, — «сторонники права и свободы». И та, и другая распространили в Бейруте и в Париже соответствующие «коммюнике», взяв на себя ответственность за сентябрьские взрывы. «Комитет» потребовал освобождения нескольких человек, осужденных во Франции по обвинению в причастности к терроризму. «Сторонники», помимо этих требований, добивались изменения политики Франции на Ближнем Востоке. И те, и другие угрожали: если не выполните наши требования, будем взрывать и дальше. В письме из Бейрута была названа главная цель — Елисейский дворец, резиденция президента Франции.
Они не шутили. 17 сентября среди бела дня прогремел новый взрыв. На этот раз на Монпарнасе, на улице Ренн у «Тати», «бюджетного» магазина, популярного у парижской бедноты и советских туристов. Цель, время и место были выбраны с изощренной жестокостью. В послеобеденные часы у «Тати» всегда много покупателей, которые роются в развалах, подбирая себе нехитрый товар. Прямо в эту толпу из проезжавшего по улице Ренн автомобиля бросили мощную бомбу. Наших там, к счастью, не оказалось. Но на месте теракта остались пятеро убитых и более 60 человек раненых. Из них 12 — тяжело. После этого меры безопасности еще усилили, хотя, казалось бы, куда больше. Обычно полиция во Франции предпочитает работать в скрытом режиме — по улице патрули не ходят. А в том кровавом сентябре патрули полиции и спецназа (военизированной охраны — CRS) были повсюду. Нельзя было войти без проверки ни в универмаг, ни в гостиницу, ни в музей, не говоря уже о правительственных учреждениях.
Кто за всем этим стоял, так и осталось неизвестным. И этому не следует удивляться. Террористы нередко придумывают имена своих организаций, от имени которых берут ответственность за тот или иной теракт. Это — простая маскировка, к которой прибегают и реальные исламские джихадистские группировки, и террористы-одиночки, ведущие джихад самостоятельно. У исламского терроризма есть как бы общее направление — в данном случае «Белая Франция», которую организаторы нового джихада вознамерились уничтожить. И кто это сделает конкретно, не столь уж важно. Важно направление главного удара. Французский политолог Тьерри Вольтон отмечает, что исламистский терроризм не представляет собой единой структуры с общим управлением. Отдельные группы существуют автономно и часто не связаны друг с другом. Вот поэтому среди организаторов терактов в Европе и, в частности, во Франции было так много одиночек и то возникающих, то исчезающих «комитетов», «сторонников» и т. д., и т. п. Только в последнее время большинство из них встало под черные знамена ИГИЛ.
Спустя почти десять лет после тех сентябрьских событий 1986 г. в Париже террористы взорвали бомбу на станции парижского метро Гар-Сан Мишель. Опять рядом с Собором Парижской Богоматери. Район этот всегда полон туристов и молодежи — рядом Сорбонна, другие вузы. Взрыв грянул как раз в тот момент, когда поезд подходил к платформе станции. В шестом вагоне состава свободных мест не было. Начинался час пик. В результате жертв было много — четверо убитых и 62 человека ранены, из них тридцать тяжело. Я видел, как их выносили из метро в близлежащие кафе в Латинском квартале. Один вид изуродованных и окровавленных людей приводил парижан в состояние полного шока. А через несколько дней после этого очередной взрыв бомбы, изготовленной из газового баллона, прогремел неподалеку от Триумфальной арки, где тоже всегда полно туристов. Убитых, к счастью, не было, но 17 человек раненых увезли в госпиталь.