Мартинес разозлился.
– Жаль. – Он протянул мундир ординарцу. – Тебе не кажется, что они знают больше, чем говорят?
– Это опытные унтер-офицеры. Они всегда знают больше, чем говорят, – самодовольно произнес Алихан.
Мартинес сердито развязал ботинки, снял их и отдал Алихану:
– Ты ведь мне скажешь, если услышишь что-то важное? Например, имя убийцы.
Ординарец бросил обувь в пакет.
– Постараюсь держать вас в курсе, милорд, – ответил он, застегивая замок. – Кстати, милорд, надо решить, что делать со слугами Флетчера.
– Ну да.
Офицеру в звании капитана разрешалось держать четырех слуг, переезжавших вместе с ним при каждом назначении. У Мартинеса, как и у Флетчера, они уже были. Но сейчас остался только один капитан, и четверых слуг стало нужно куда-то пристраивать.
– Люди Флетчера на что-нибудь годны? Кроме обычных обязанностей? – спросил он.
Алихан слегка усмехнулся, как настоящий флотский служака, которого попросили охарактеризовать младших по званию.
– Нарбонн был слугой и на гражданке. Бака шеф-повар. Джукс художник, а Бакл делал капитану прически, маски и маникюр.
– Да уж, – скептически произнес Мартинес. – Бака может работать в общей столовой.
– Если старший кок Яу позволит. Вряд ли ему понравится, что этот жирный пончик будет толкаться на его кухне и лезть со своими соусами, – ответил ординарец.
Мартинес внимательно посмотрел в зеркало над раковиной:
– Алихан, а не нужен ли мне косметолог?
Тот опять усмехнулся.
– Вы слишком молоды, милорд.
– Я надеялся, что ты скажешь именно это, – улыбнулся Мартинес.
Алихан забрал брюки и мундир, перевесив их через руку. Мартинес кивнул в сторону кабинета:
– Там опять кто-нибудь спит?
– Аютано, милорд.
– Что ж. Если убийцы пройдут через столовую, постараюсь крикнуть его.
– Он оценит это, милорд. – Все еще держа одежду Мартинеса и ловко орудуя одной рукой, Алихан открыл серебряный термос с горячим шоколадом.
– Спасибо, Алихан. Приятных снов.
– Вам тоже, милорд.
Ординарец вышел через столовую. Мартинес надел пижаму, расположился с чашкой на кровати и посмотрел на старинную темную картину. Мать держала ребенка, огонь горел, кот с прижатыми ушами злился, и все они застыли то ли в нарисованной раме, то ли на сцене.
Полотно еще долго стояло перед глазами Гарета, даже когда он выключил свет.
***
Утром Мартинес распечатал приглашения на ужин на особой гербовой бумаге Флетчера и через Алихана разослал их всем старшинам. Он сомневался, стал бы Флетчер звать к себе на прием срочнослужащих – скорее всего нет – но был уверен, что такую бумагу для этих целей он бы не использовал.
Ну и ладно. Она ж не его.
Потом начался эксперимент. Коммуникационные лазеры связали эскадру Чен в единое виртуальное пространство, в котором, пока корабли летели своим курсом, их встречали превосходящие силы противника в системе Оссера, следующей после Термейна в их маршруте. В слабо заселенной системе с парой станций связи и несколькими шахтерскими колониями на богатых рудой лунах ничто не осложняло столкновение с наксидами.
Эскадра применила тактику рассеивания, изобретенную Мартинесом, Кэролайн Сулой и офицерами фрегата "Корона". Корабли, держась на большом расстоянии друг от друга, двигались по якобы беспорядочным траекториям, на самом деле точно просчитанным по сложной математической формуле, выведенной Сулой, иными словами, скользили по кривым орбитам нелинейной динамической системы.
Силы противника использовали классическую имперскую схему, по которой корабли держались плотным строем, позволяющим командующему как можно дольше сохранять контроль над ними.
Между сближающимися эскадрами огненными радиоактивными шарами взрывались вольфрамовые ракеты с антиматерией. Их преследовали лазеры и антипротонные лучи, и ракеты маневрировали, увертываясь. Корабли гибли в потоках нейтронов и невыносимом жаре.
Эскадра Чен не избежал потерь: из семи судов три были уничтожены, а одно сильно пострадало. Из десяти наксидских кораблей не выжил ни один.
Впервые за свою карьеру, пусть и в виртуальном бою, Мартинес командовал тяжелым крейсером. Ему достался дисциплинированный и опытный экипаж, мгновенно и безупречно исполнявший приказания.
Когда учения закончились, Мартинес был доволен и собой, и своими людьми. Потом он вернулся в кабинет, где Марсден уже приготовил множество документов, каждый из которых следовало просмотреть, обдумать или просто подписать.
Отпустив Марсдена, он сел обедать, одновременно просматривая документацию.
Не прошло и минуты, как пришла Чандра Прасад, словно ждала, когда он наконец останется один. Услышав стук, Мартинес отложил стило и разрешил ей войти. Он неожиданно подумал, не явилась ли она убить его, но отмел эту мысль. Счастливая улыбка Чандры делала его предположение нелепым.
– Слушаю вас. – Он поднял бровь.
– Комэскадрой только что назначила меня помощником по тактике. Я сразу поняла, что без вас тут не обошлось, и пришла поблагодарить, – сказала Чандра.
– Да, я упомянул ваше имя. Но говорилось только о временном назначении. Кажется, она собирается попробовать несколько кандидатур.
– Я первая из них. Если я понравлюсь, остальные не понадобятся.
Мартинес ободряюще улыбнулся.
– Удачи.
– Мне понадобится не просто удача. – Чандра закусила губу. – Не намекнете, как произвести на нее впечатление?
– Если б я знал. По-моему, у меня это так и не получилось, – ответил Мартинес.
Чандра прищурилась, словно решая, стоит ли рассердиться.
Он взял стило и сказал:
– Приходите завтра на обед. Мы обсудим ваши планы.
В миндалевидных глазах мелькнул расчет.
– Так точно, капитан.
Она отсалютовала и ушла, а Мартинес вернулся к работе и обеду. Едва он закончил и с тем, и с другим, пришла Казакова с новыми документами.
Ближе к вечеру он с ними разобрался и сел посмотреть личные дела унтер-офицеров, приглашенных на ужин. Как говорила Фульвия, все они были опытными профессионалами, отлично сдавшими старшинские экзамены и имеющими хорошие рекомендации от прежнего начальства. Обо всех них высоко отзывался и Флетчер – а потом казнил Тука.
Мартинес также просмотрел документацию, которая, по идее, должна была подтвердить положительные характеристики, данные Флетчером, и почти сразу обнаружил нечто, поразившее его.
"За ужином не просто пообщаемся", – мрачно подумал капитан.
Мартинес открыл ужин традиционным тостом за Праксис и словами о том, как он рассчитывает на своих гостей и верит, что они продолжат верную службу на корабле, несмотря на случившиеся несчастья. Не забыл упомянуть, что видел личные дела собравшихся, характеризующие их исключительно с положительной стороны.
Он посмотрел на каждого из восьми старшин: на круглолицего Гобьяна и похожего на крысу Гулика, на мускулистую и широкоскулую Франсис, старшего такелажника, и долговязого Чоу, занявшего место Тука. Все они выглядели довольными.
Ужин прошел в благожелательной атмосфере. Перри подавал блюда, Мартинес расспрашивал гостей об их работе. Старший системотехник Амелия Чжан рассказала о состоянии и возможностях бортовых компьютеров. Старший такелажник Франсис осыпала миллиардом подробностей – от устройства крепежей в складских помещениях до особенностей воздухоочистителей. Со старшим связистом Ньямугали обсудили появившиеся после наксидского мятежа военные шифры, вопрос действительно важный, так как поначалу обе стороны использовали одну и ту же систему кодировки.
Беседа оказалась приятной и полезной, а когда Перри подал кофе, лица старшин светились от удовольствия.
– За последние дни я убедился в мастерстве экипажа "Прославленного", – сказал Мартинес, как только на столе появились чашки. – И не сомневался, что в этом большая заслуга опытных старшин.
Он неторопливо глотнул кофе и поставил чашку на блюдце:
– По крайней мере, так мне казалось, пока я не увидел журналы 77-12.
Хорошее настроение старшин тут же улетучилось.
– Но, милорд… – начал Гобьян.
– Да уж, – сказал Гулик.
– Они давным-давно просрочены, а это значит, что ни один отдел не может предоставить точную картину текущего состояния корабля, – продолжил Мартинес.
Старшины переглядывались. На лицах читались досада, раздражение и замешательство.
"Ну-ка помучайтесь", – подумал капитан.
Журналы 77-12 велись в каждом отделении. Туда унтер-офицеры и экипаж записывали данные об исполнении обязанностей, уборке, ремонте, смазке, проверке печатей, фильтров и жидкостей, герметичности прокладок в переборках и шлюзах и наличии запасных частей. У каждой детали на "Прославленном" был просчитан срок износа, иногда излишне строгий, но до его истечения было необходимо провести замену или техобслуживание. Любой осмотр, ремонт и замена должны были быть зафиксированы в журнале 77-12.
Ведение столь подробных записей затрудняло работу ответственных лиц, и все ненавидели эту обязанность, по возможности уклоняясь от нее. Правильно заполненные журналы являлись самым эффективным способом узнать о состоянии корабля, и для только что назначенного капитана были просто необходимы. Если что-то сломается, они подскажут капитану, была ли поломка следствием неправильного техобслуживания, ошибки персонала или чего-то еще. Без записей о том, что привело к ней, о причине можно лишь догадываться, а выяснение нарушит работу целого отделения.
В военное время, когда каждая жизнь на счету, на подобное отвлекаться нельзя. К тому же Мартинес терпеть не мог неосведомленность.
– Понимаете, милорд… – опять заговорил Гулик. Он явно нервничал, и Мартинес вспомнил, как оружейник застыл во главе строя в ожидании Флетчера и пот блестел над его верхней губой. – Все дело в том, как капитан Флетчер командовал кораблем.
– Все эти проверки, милорд, – сказала старший такелажник Франсис, крепкая женщины с сеткой лопнувших сосудов на щеках и поседевшей рыжей шевелюрой. – Вы же знаете, каким дотошным он был. Подходил к любому оборудованию и выспрашивал разные мелочи, и попробуй не ответить. Даже времени заглянуть в записи не давал.