его к полу, как серебряная булавка прикалывает насекомое к пробковой подкладке. Перед глазами всё плыло. Каждый вздох давался с трудом. Напрягая мускулы, он набрал воздух в легкие.
Голова со стуком упала с лестницы на палубу. Несмотря на боль и вспышки, озаряющие темноту перед глазами, он ликовал.
Гравитация росла. Мартинес попытался не потерять сознание.
Но отключился.
***
Когда Мартинес очнулся, перед ним было окно, а за окном – сельский пейзаж. Две дамы в полупрозрачных платьях смотрели на практически нагого мужчину, зависшего в пронзительно голубом небе. Чуть выше кружил гордый орел, а на траве, у ног женщин, сидела пара животных, собака и кто-то мелкий и пушистый с длинными ушами, тоже с любопытством глядящая на парящего человека.
Мартинес вдруг понял, что в небе мужчина не один. Он сам тоже парит.
Сердце грохотало в груди как сломанный паровой двигатель. Голову и тело пронзала острая боль. Он моргнул и вытер пот, заливающий глаза.
Мужчина плыл в воздухе, невозмутимый и невероятно безмятежный, как будто ничего не происходит.
Только потом до Мартинеса дошло, что он смотрит на настенную роспись, один из тромплеев, оптических иллюзий, которыми Монтемар Джукс украсил коридор.
Двигатели опять отключались. И ничего не весящего Мартинеса незаметно подняло с палубы к этой фреске.
Капитан вздрогнул и начал отчаянно озираться. Расстояние до трапа, ведущего к рубке, было примерно два его роста. Насколько он понял, авария, бой, или что там еще произошло, не закончились.
Он взмахнул руками, разворачиваясь в нужную сторону, и оттолкнулся ногой от парящего человека. Правое запястье по-прежнему болело, но он направил себя с помощью рук, и инерция понесла его по коридору к трапу.
Он коснулся ступеней ногами, сгруппировался и оттолкнулся опять, в этот раз в сторону выхода на следующую палубу.
Оттуда было недалеко и до тяжелой двери в рубку. Она была бронированной на случай взрыва или радиации и запиралась при первых звуках тревоги. Мартинес парил перед ней, держась левой рукой за скобу на косяке, а правой тыкал в панель коммуникатора.
– Это капитан! – сказал он. – Откройте!
– Ждите, – послышался голос Мерсенна.
Ждать? Мартинес возмутился. Что там четвертый лейтенант себе вообразил – что разговаривает с сопливым кадетом?!
– Впустите меня в рубку! – рявкнул Мартинес.
– Подождите. – Эта возмутительная реплика оказалась брошена таким равнодушным тоном, будто у Мерсенна были дела поважнее, чем исполнение приказов капитана.
Ну, может, и были. Вероятно, критическое положение поглотило всё его внимание.
Но разве долго разблокировать эту хренову дверь?
Мартинес ждал, скрипя зубами и вцепившись мертвой хваткой в скобу. Со стороны трапа появился лейтенант Хусейн и присоединился к нему. Из носа лейтенанта выплывали шарики крови, иногда задерживаясь на его усиках, а губа была разбита.
Обязательного звукового предупреждения при усилении гравитации или ее исчезновении так и не прозвучало. Наверное, было не до того. Мартинес подумал, сколько ран приходится обрабатывать доктору Цзаю.
Через минуту дверь зашипела и открылась. Капитан оттолкнулся от скобы и проплыл к командирскому месту.
– Командование принял! – крикнул он.
– Капитан Мартинес командование принял! – подтвердил Мерсенн. С явным облегчением. Он уже направлялся к своему обычному посту у пульта управления двигателями.
Подплывая к амортизационному ложу, Мартинес огляделся. Вахтенные уставились в экраны, словно из тех сейчас полезет когтистое нечто.
– Ракетная атака, милорд, – сказал Мерсенн, как только капитан добрался до места. Клетка качалась в такт движениям Мартинеса, когда он, сгруппировавшись, влезал туда.
– По меньшей мере тридцать ракет. Извините, что не впускал вас, но не хотелось разблокировать дверь, пока не разделаемся с ними. Боялся облучить всю команду, если рванет где-то поблизости.
Скрепя сердце Мартинес признал его правоту.
– Потери есть?
– Нет, милорд. – Мерсенн отплыл к ложу рядом с мичманом, исполнявшим его обязанности во время тревоги, закрыл себя сетью и включил дисплеи. – Мы дали максимальное ускорение, как только заметили ракеты, но на восьми g что-то случилось с двигателями.
Мартинес как раз пристегивал себя сеткой к ложу.
– С двигателями? – спросил он, замерев.
– С первым. Автоматическая система безопасности тут же застопорила и остальные два, прежде чем я перешел на ручное управление. Постараюсь запустить второй и третий снова, а потом выясню, что произошло с первым.
Итак, с невесомостью прояснилось. Отказали двигатели, возможно, сами по себе, прямо посреди боя.
Он выдвинул экраны, закрепил их и начал разбираться, в чем дело.
Наксиды не атаковали их в Оссере, в отличие от учений Чандры. Они дождались эскадру в системе Архан-Дохг, где на Архане, влажной и жаркой планете, жило полмиллиарда теплолюбивых наксидов, а на Дохге, покрытом ледниками, больше миллиарда мохнатых торминелов.
В Оссере эскадра Чен не сделала ни выстрела, да и в Архан-Дохге кораблей пока не наблюдалось. Наксиды знали об их прибытии и заранее убрали все звездолеты с пути.
Но даже не уничтожая ничего, эскадра наносила огромный ущерб экономике мятежников. Сотни кораблей, скрываясь от лоялистов, перестали доставлять грузы. Что-то всё же перевозилось по непрямым маршрутам, но склады оказались забиты товарами, ожидающими отправки, а многочисленные заводы и фабрики простаивали из-за нехватки сырья.
Наксиды попытались напасть на эскадру через два дня после входа в систему Архан-Дохг. Неожиданно заработали вражеские поисковые лазеры. Мерсенн объявил боевую тревогу и приказал "Прославленному" как можно быстрее отделиться от остальных кораблей. Пока они меняли траекторию, на экранах сенсоров появились короткие вспышки, показывающие, что ракеты противника производят финальную корректировку курса.
Большинство из них нацелились на ракеты-приманки, летящие перед эскадрой, но несколько всё же направились на корабли и были уничтожены противоракетными орудиями. К этому времени на "Прославленном" засбоил первый двигатель, корабль лег в дрейф, а покрытый синяками капитан плавал без сознания в коридоре.
Битва при Архан-Дохге, с объявления тревоги до уничтожения последней вражеской ракеты, длилась менее трех минут.
– В противоракетной обороне оказалась одна брешь, – отрапортовал Хусейн из оружейной. – Третье антипротонное орудие вышло из строя после единственного выстрела.
– Прямо как на Харзапиде, – пробормотал Мерсенн.
– Сколько у нас приманок в пусковых? – спросил Мартинес Хусейна.
– Три, милорд.
– Немедленно запустите их. Они должны лететь перед эскадрой на случай повторной атаки наксидов.
Возможность повторной атаки не обрадовала экипаж.
– Приманки запущены, милорд. Установки пусты. Химические двигатели отнесли ракеты на безопасное расстояние.
– Зарядите установки еще одной партией приманок, – добавил Мартинес.
Команда в полном составе влетела в рубку и спокойно заняла свои места. Прибыл Алихан, волоча за собой на ремне скафандр Мартинеса. Капитан приказал ему отправиться в оружейный отсек, повесив скафандр в шкафчик, потому что сейчас было не до переодеваний.
– Я начал обратный отсчет до запуска второго и третьего двигателей, – доложил Мерсенн. – У нас пять минут и двадцать одна секунда.
– Продолжайте.
– Милорд, включились двигатели приманок, – сказал Хусейн. – Там все в порядке.
– Милорд, "Судья Арслан" спрашивает, все ли у нас нормально, – сказал связист Ро.
– Передайте, что преждевременно отключился двигатель, – ответил Мартинес. -И скажите, что скоро всё будет в порядке.
– Так точно, лорд капитан. И да, комэскадрой Чен желает поговорить с вами.
– Соедините.
– Так точно, милорд.
Мартинес не стал надевать подшлемник с наушниками, виртуальным проектором и медицинскими сенсорами, поэтому голос Миши раздался из динамика на тактическом дисплее и все в рубке слышали его:
– Капитан Мартинес, что, черт возьми, случилось?
Мартинес доложил в нескольких словах. Миши внимательно выслушала.
– Отлично, – сказала она. – Прикажу остальным кораблям занять вокруг нас оборонительную позицию, пока не восстановим ход.
Мартинес кивнул.
– Могу ли я рекомендовать дополнительный запуск приманок?
– Лейтенант Прасад уже позаботилась об этом. – Миши, склонив голову, посмотрела на экран: – Капитан, вид у вас, словно вы попали под стадо бизонов.
– Ускорение размазало меня по лестнице.
– Вы точно в норме? Или стоит вызвать доктора Цзая в рубку?
– Думаю, у него и так забот хватает.
Комэскадрой согласилась с ним.
– Найдите, откуда пришел луч поискового лазера, и разнесите всё к едрене матери.
– Так точно, миледи.
– И уничтожьте пространственно-временные станции. Не хватало, чтобы противник обнаружил нас через них.
"Это дикость". Так говорила Миши, когда впервые встал вопрос об уничтожении станций. Иногда, если было необходимо сохранить передвижение эскадры в тайне, они делали это, но по большей части станции оставались невредимы.
Мартинес понял, что настал решающий момент. Ничто так легко не стирает все колебания, как угроза жизни.
На экране загорелся оранжевый значок конца связи.
– Наблюдатели, мы все еще под лучом поискового лазера? – спросил Мартинес.
– Нет, милорд, – ответил Пэн. – Лазеры отключились, когда взорвалась последняя ракета, а так как перемещение информации ограничено скоростью света, наксиды пока не знают, что здесь произошло. А значит, им заранее сообщили, когда подсвечивать и когда прекратить.
– Смогли запеленговать?
– Надо взять данные с других кораблей и произвести триангуляцию.
– Выполняйте. – Мартинес обратился к Хусейну: – Оружейник, цель – Тоннельные станции Один, Два и Три. Уничтожьте их. Один выстрел на каждую. Не ждите моего приказа, просто стреляйте.