— Погибнуть за Родину в наше время — это лучшее, что может быть, — при очередном сеансе связи, говорит она моей маме.
А мама, услышав это, удивилась и спрашивает:
— Да, хорошо, конечно, лучше. А почему? Почему ты мне об этом рассказываешь?
После всех этих ужасов, которые мама переживала, находясь в Киеве, она во время телефонных звонков молила меня уехать оттуда.
— Уезжайте оттуда, пожалуйста, там же война, там неспокойно.
Так продолжалось несколько дней. И я решил, чтобы успокоить маму, соврать ей, что мы уезжаем обратно в Крым.
— Наша группа возвращается обратно. Мы задачу выполнили и уезжаем, а другие остаются, — сказал ей после очередной попытки меня уговорить покинуть фронт.
Мама сначала очень обрадовалась, что мы уедем туда, где не опасно, а через несколько часов перезвонила и спросила:
— А как же вы уедете, а других бросите? Оставите их погибать?
Тогда я понял, что моё враньё не прокатит и признался, что мы никуда не уезжаем, а остаёмся дальше воевать. Так мама показала, что в момент, когда стоит выбор между жизнью сына и его честью, она готова принять последнее.
«ГПК-самоликвидатор», «гильзы за шиворот» и «БТР vs баба на Таврии»(Из воспоминаний Фрица во время службы в группе Тарана)
— Нас поначалу было два или три человека в бронегруппе. Таран меня обучал, показывал, всё рассказывал. Первый раз на броне мы с Тараном проехались, потом я сам сел — попробовал, потом сам нормально обучился.
Не сказать, что я дизелист, но навык у меня был. Я на такие двигатели уже не смотрел, как баран на новые ворота. На БТР-Д стояли движки унитарные УТД-20, с которыми я работал. Для меня это не было впервой. Но многие системы для меня были новые и непонятные.
Залезаю, вижу эту панель. Для меня она тоже не всегда оставалась понятной. Многие кнопки даже не знал, что означают. Например, тумблер с надписью: «ГПК». Что такое ГПК? Гопак какой-то. Вспоминаются слова из песни:
Я на*рав собі в шаровари,
Танцюючи бойовий гопак
Бувало таке, ну звiсно раніше,
Але сьогодні щось тут не так.
Чи то жиди отруїли сало,
Чи то москаль робив ковбасу
А може то ляхи плювали в горілку,
Хлопці, рятуйте не донесу!
А что такое на самом деле — ГПК? Это гирополукомпас. А мне же всё интересно. Я такой — клац этот тумблер — у меня какая-то фигня зажужжала: «ВЖЖЖ»! Я выключил и чуть не выбежал с этого БТРа. Думал, сейчас упаду, голову руками накрою и всё: произойдёт самоликвидация (смеётся). Новая техника — всего боишься.
На первом же моём боевом выезде случился курьёз. Что-то где-то происходило, и в неразберихе кто-то куда-то кого-то послал. Я бегу в БТР, а оказывается меня никто никуда не посылал. У меня была проблема с генератором, он не заряжал аккумулятор, а БТР-Д заводился только воздухом. Там стоят специальные баллоны, надутые до 180 атмосфер. Трубы идут в двигатель, я нажимаю сначала помпу, а помпа накачивает масло. Потом я выжимаю стартер, он начинает крутиться. И подаётся воздух в поршневую, поэтому стартеру легче, аккумулятор меньше потребляет. А когда машина заводится, воздушный насос автоматически надувает баллоны опять, чтобы я мог потом снова запустить двигатель.
Пока я всю эту процедуру делал и выезжал, остальная бронегруппа уехала сама. А я поехал блудить их искать. За что потом был неоднократно вздрючен Тараном.
Он спрашивал:
— Какого ты туда попёрся, если не знаешь города?
Я и сам себе потом вопрос этот задавал: зачем я туда поехал, если я не знал куда.
Однажды нашу группу отправили на задание в район блокпоста «БЗС» и там началось самое интересное. Я был на «БЗС» один раз всего лишь. А так как человек я больной и старый[107] — у меня топографический кретинизм. Мне пару раз хотя бы надо там побывать, чтобы изучить маршрут и ехать уверенно.
На крыше БТР-Д сидят бойцы. Все из себя такие — подразделение «коммандос». Когда обычные люди едут на БТР, они хотя бы держатся. А эти, мало того, что ехали не в, а на броне, они ещё развалились и сидят. Там сидел Куба — парень в голубом берете, беззубый такой, весельчак, также ехал господин Кононов (Царь) и другие ополченцы.
В районе горисполкома я понимаю, что если сейчас резко вправо не поверну, то пропущу поворот. А срезать не хочется, не поеду же я по клумбам, там ведь цветы растут. А спешили мы тогда очень сильно. В итоге я резко поворачиваю вправо, фрикционы дёргаю на себя (то, что вместо руля у бронетехники) и машину заносит. У БТР-Д левая гусеница задней частью бьётся о бордюр.
Артём Разуваев (Фриц)
Сначала слетает Царь на землю, потом падает Куба кубарем — великий снайпер, у него СВД[108] размером с КамАЗ. В полете он кому-то губу ей порвал, мушкой зацепил. После падения он, наверное, с неё из-за угла стрелять мог…
Выпали они, я остановился. Выглянул — вроде живые, никого не переехал, не зажевал гусеницами. Я, конечно, потом извинился:
— Пацаны, ну вы меня простите, бывает.
Они поняли, что надо крепко держаться, и мы поехали дальше.
На «БЗС» мы зачищали какие-то солёные озера, была информация, что там какие-то диверсионные группы могут быть. Балу тогда нами руководил. Всего одна моя машина, ещё один БТР-Д, несколько легковых машин и НЛО на мотоцикле. Покатались, изучили местность, вроде всё спокойно.
Обратно едем тихо, ну так тихо, как могут БТРы ехать — на малом ходу. Впереди едет НЛО, сзади него какая-то белая машина наша, потом я, потом ещё броня и ещё одна машина. У меня на броне опять эти ребята сверху сидят. И тут кто-то чего-то испугался.
Я сам услышал, что по броне что-то зазвенело, по нам стреляли. Бойцы, которые сидели сверху на броне, начали вести огонь в ответ. Ну, соответственно, в семье не без урода. Боец, который сидел с левой стороны у меня на броне, берёт свой автомат, поворачивает вправо и начинает шмалять по зелёнке: «Тра-та-та-та-та». А гильзы куда летят? В меня летят. Я ехал с открытым люком. По мне гильзы фигарят, они горячие. Одна мне на руку упала, я её струсил[109], хорошо, что за шиворот не попала. У нас воротники просто были узкие (смеётся). Хорошо хоть не за шкварник прилетела, я бы всех хохлов там передавил, нахрен, своими гусеницами. Я там чуть ли не ногами рулил, а руками эти гильзы снимал.
Едем дальше, они стреляют. Я смотрю в триплекс и вижу, что НЛО везёт в коляске Рысь. И наблюдаю картину, никогда этого не забуду: Рысь встаёт на мотоцикле, как на коне и с пистолета — «буухх», «буухх», не «бах-бах-бах», а именно с перерывами — «бухх», «бухх» — стреляет в лес «по воробьям». В лесу-то никого не видит, а высаживает просто «в ту сторону» казённые боеприпасы. Как вспомню, смеюсь в голос с этого кадра.
Дальше мы едем, а впереди зелёный коридор — грунтовая лесная узкая дорога. И там Т-образный перекрёсток. Из этого поворота вылетает баба на «Таврии». Сначала я не знал, что там женщина за рулём, я видел только «Таврию». Я рулю фрикционами, и она рулит. Но нельзя даже в «Таврии» с её двигателем, не услышать стрельбу. У нормального человека какая реакция на стрельбу? Побыстрее в канаву куда-нибудь спрятаться и голову закрыть. Но она едет прямо на меня. А дорога-то одна. И выбора у меня нет. Я либо поворачиваю, чтобы её объехать, при этом опять сбрасываю ребят из-за резкого поворота, либо частично наезжаю на неё. А в такой обстановке, когда по нам ведут огонь, экипаж сбрасывать было нельзя. Пришлось бы жертвовать этой женщиной, чем кем-то из своих. Это, конечно, очень тяжёлый выбор, но он как бы моментальный и не обсуждается.
Она ехала на меня метров 100, наверное. Она всё прекрасно видела, понимала, что идёт стрельба. И метров за 20 она резко поворачивает вправо и тут же врезается в дерево. Даже не удосужилась посмотреть, куда едет. Она бы десять раз успела уехать и спрятать свою машину в лес. Но она резко поворачивает вправо, бьётся капотом в дерево и останавливается. Я на восьмитонной машине еду, и беру максимально вправо, сколько могу. Еду и понимаю, что у меня левый борт машины приподнялся (я на что-то наехал), потом соскочил, и поехал дальше. Женщина осталась жива. Она не сильно врезалась в дерево, а я передавил только часть багажника.
Как Кедр чуть не угробил «300 стрелковцев»
Из вооружения, которое нам удалось отбить у ВСУ в нескольких боестолкновениях за пределами Славянска, были станковые ДШК[110] и ПТРД[111].
Однажды вечером на территории САТУ я с несколькими ополченцами занимался установкой ПТРД на кузов легковушки, создавали своего рода «джихад-мобиль».
Накануне группа Одессы в неполном составе поехала на разведку в район заводов «Химпром». Командир с опытными бойцами отправился на легковушке, а Кедру поручили группу молодых ребят из 25-й аэромобильной бригады: Баню, Клеща, Шарнира и Лютого.
На фото без маски Клещ и Шарнир. По этому фото в народе их прозвали «300 стрелковцев».
Непосредственно на разведку пошёл костяк ветеранов, но в итоге пострадала группа Кедра — сидевшие на шухере. Группа Одессы засекла укров, началась стрельба. Так как наши заметили врага первыми, то успели по нескольким отработать.
Но оказалось, что их там слишком много и даже присутствует броня. Немного постреляв, наши вернулись быстро в машину, дали отмашку сваливать прикрывавшему Кедру, и вдарили по газам в направлении Славянска. Кедр попытался на «газельке» угнаться за легковушкой, но та ехала быстрее. Вдруг в кромешной тьме Кедра ослепила вспышка, раздался выстрел.