В машине Прапор рассказал мне и Вохе, что по некоторым перехваченным переговорам укров ясно, что потери они понесли не только в бронетехнике и авиации, но и в личном составе.
Пилота мы довезли в славянский госпиталь, а Прапора в штаб. Я думал, что дедушка уже не встанет, так как ранение он получил серьёзное — в спину. Но через месяц, уже после выхода из Славянска, он вернулся в строй. Какое-то время ещё храбро сражался, но потом опять получил осколочное ранение в грудь и спину. Пытались его спасти в Енакиево, но от полученных травм он скончался.
Подведение итогов боя(продолжение боя 3 июня)
Так прошёл семичасовой штурм Семёновки. Укропы ни на сантиметр не продвинулись вглубь нашей обороны и потерпели серьёзное тактическое поражение на этом участке фронта. Боевики-рабовласники[147] быстро захлебнулись своей же кровью, а некоторые были раздавлены и размазаны по асфальту своими же быстро отступающими танками.
Защитники этих рубежей не сдвинулись с места до самого выхода ополчения 5 июля. Посёлок Семёновка стал после Славянска вторым сакральным бастионом, который не удалось никому взять силой. Известный российский доброволец и публицист Александр Жучковский в своей книге «85 дней Славянска» (приобрести можно на сайте издательства «Чёрная сотня») пишет о Семёновке так: «Поочерёдно, в ходе тяжёлых боёв и с помощью жестоких артобстрелов, противник занял Красный Лиман, Ямполь, Николаевку. Единственное, что украинцам оказалось не по зубам, — это Семёновка».
Игорь Стрелков в этот день так описал последствия боя:
«С пяти утра противник в течение нескольких часов ожесточённо бомбил и обстреливал Семёновку из десятков различных орудий, штурмовиками и вертолётами. Собственно обстрел и сейчас продолжается. В результате есть потери. Так как они уже озвучены, могу назвать: семь убитых и 10 раненых.
После этого противник атаковал Семёновку со стороны Селезнёвки танками и БТР с пехотой нацгвардии. После тяжёлого длительного боя противник вынужден был отступить, потеряв подбитыми два БТР и бронированный “хаммер”, а также танк Т-64 (к сожалению, техника осталась не на нашей территории и уже эвакуирована). Огнём из стрелкового оружия был повреждён и совершил вынужденную посадку вертолёт Ми-24. (Опять же, его ускоренно чинят — сбитым считать нельзя — просто временно выведен из строя). Потери противника в живой силе неизвестны. При том огромном преимуществе, которое имеет противник во всех видах вооружения, я считаю успех этого боя настоящим подвигом наших ополченцев. Очень жаль, что эти подвиги им приходится совершать из ПТР времён Великой Отечественной войны и экономя каждый патрон».
Уже в Москве Игорь Иванович мне рассказал, что тот Ми-24 потом починили и он ещё какое-то время летал, пока его не сбили окончательно где-то под Дмитровкой из славянской «Иглы».
Тем временем сводка укров сильно разнилась с нашей:
«3 червня керівництво АТО доповіло про знищення укріпрайону бойовиків у Семенівці під Слов'янськом.
В доповіді були зазначені величезні втрати проросійської сторони, а також про 3 загиблих і 50 поранених українських військовиків»[148].
Этим заявлением укроСМИ подтвердили огромное число раненых своих бойцов. Даже мы думали, что трёхсотых было меньше.
Примечательно то, что после боя ещё очень долго на передовой дурно пахли десятки трупов нацгвардейцев и правосеков, которые приезжали порабощать донбасский народ. А на стороне ополчения погибших было девять человек (на тот момент, когда Стрелков написал о семи погибших, двое ещё были живы). И через неделю после боя, когда запах стоял невыносимый, они согласились на предложение ополченцев, забрать с нейтральной полосы своих бойцов, чтобы похоронить. Поэтому сводки украинцев никак не соответствуют реальным результатам того боя.
Позже из заявлений украинской стороны по итогам боя 3 июня мы с Кротом узнали, что против нас в этом бою участвовала в том числе и 95-я аэромобильная бригада, в которой Сергей служил «срочку». А когда я состоял в киевском кадетском классе при «Верном Казачестве», нас возили на стрельбище дважды к ним в Житомир. Мы даже в казарме с контрактниками жили несколько дней. Я тогда был командиром взвода кадетов и очень понравился нескольким солдатикам, подружился с ними. Они мне подарили тельняшку, большую армейскую шапку и кокарду.
В гостях у 95-й аэромобильной бригады в 2012 г.
Возможно, некоторые из них стреляли в нас во время боя 3 июня. Но мы узнали точно о гибели в этот день командира батальона 95-й аэромобильной бригады Тараса Сенюка и ранении 13 бойцов из этой бригады.
Оценка 95-й аэромобильной бригады в боях под Славянском:
— В период осады Славянска артдивизион 95-й ОАМБр обстреливал жилые кварталы города с горы Карачун. Весь мир облетели кадры, на которых артиллеристы бригады вели огонь из орудий Д-30, находясь при этом в состоянии алкогольного опьянения. Зачастую военнослужащих привлекали для сопровождения колонн снабжения, что приводило к потерям в ходе атак ДРГ ополчения на конвои. Так, 3 июня бригада потеряла одного из комбатов, по фамилии Сенюк. Гарнизон Славянска постоянно вёл артиллерийский огонь по позициям ВСУ, что приводило к потерям, в том числе и в составе 95~й ОАМБр. Серьёзный бой произошёл 26 июня, когда в результате танковой атаки ополчения был фактически уничтожен блокпост бригады, причём уничтожены два БТР-80. Потери составили, по официальным данным, три человека убитыми, что является сомнительной информацией. 28 июня бригада потеряла ещё троих человек. Всего за период боёв в районе Славянска потери бригады составили 22 человека убитыми, по официальным данным, что являлось довольно крупной цифрой в сравнении с потерями других частей ВСУ на этом этапе. Это объясняется тем, что в условиях отсутствия подготовленных частей в ВСУ, бригада стала фактически костяком войск, блокирующих город. После оставления Славянска ополчением бригада была размещена в городе, который по сей день остаётся пунктом временной дислокации соединения в зоне так называемой АТО[149].
Следующий месяц они продолжали базироваться на краснолиманском блокпосту, обстреливая постоянно оттуда наш посёлок и Славянск.
Теракт по-украински
4 июня уцелевший танк, стрелявший по нам из лесопосадки, опять отличился. Раз у укров не получилось взять нас своими силами, они решили это сделать с помощью теракта. Дорога Харьков — Ростов проходила через их блокпосты и наши. По ней, несмотря на боевые действия, периодически ездил транспорт, который досматривали как укры, так и ополченцы.
Со стороны Красного Лимана двигались две фуры: одна начинённая кирпичом, а другая гипсокартоном. Ничего не подозревая, они прошли досмотр на укровском блокпосту и двинулись на Семёновку. Проехали мост через реку Казённый Торец, на котором вчера стояла техника нацгвардии, и, когда подъезжали уже к бетонным блокам нашей передовой, по ним укропы открыли огонь из ПКТ на танке. Стреляли трассерами по кабинам. Машины в движении быстро вспыхнули ярким пламенем. Оба водителя оказались, видимо, опытными дальнобойщиками, потому что смогли остановить горящие фуры ещё за метров 30 до заградительных бетонных блоков. Чудом им удалось выбраться оттуда, они даже успели захватить свои вещи с документами на машину. Вместе с ними они побежали в сторону флагов ДНР, где их встретил Боцман и укрыл в одном из погребов посёлка.
Меня вызвали по рации и попросили осмотреть их, так как, по словам Боцмана, один находился в сильном шоке. Когда я пришёл, обстрел передовых позиций был в самом разгаре. В подвале сидели двое дальнобойщиков и глушили из горла водку. С ними был ещё один боец, он рассказывал им об ополченской окопной жизни. Только он водку не пил, так как знал, что пьянство строго карается среди ополченцев.
Я спустился к ним по ступенькам и расспросил о случившемся. По их поведению я уже понял, что оба отошли от шокового состояния благодаря народному чудодейственному средству. Дальнобойщики — обычные донецкие мужики — рассказали, что очень удивлены тем, что в них стреляла украинская армия. Они буквально за три минуты до происшествия мило поговорили с дежурившими на блокпосту ребятами из нацгвардии. Те им пожелали даже счастливого пути.
Но больше всего меня поразило то, что водители быстро забыли про то, как выскакивали из горящих фур, зато долго сокрушались о том, как их будут штрафовать за уничтоженный товар. Два грузовика так и стояли в одну линию перед нашими позициями, догорая дотла[150].
Поджог украинцами двух грузовиков
Когда мы им стали объяснять, что мы делаем в окопах, почему взяли в руки оружие, они никак не могли врубиться, что действительно идёт война. Дальнобойщики, хоть и донецкие, но колесили по всей Украине. Им казалось, что в Донбассе силы Западной Украины стоят на блокпостах и как-то враждуют с блокпостами сил Восточной Украины. Они не могли понять, что мы не поделили между собой, но после обстрела своих машин понемногу соглашались, что украинские военные действительно развязали в Донбассе кровопролитную войну. Всё это время они, не закусывая, опустошали «литрушечку» и в какой-то момент перестали дёргаться, когда снаряды приземлялись в нескольких метрах от нашего подвала.
Пообщавшись с ними, я понял, что моя помощь уже не требуется, и ушёл обратно на автомойку, в которой мы жили после разгрома «Метелицы».
Шутка-минутка от Фрица:
Укропы устроили официальную пресс-конференцию и объявили, что: «Українські ‘‘зольдаты’’ випробували на собі героїчно россійську лазерну зброю. Але щось пішло не так, солдати посліпли. До 10 людей»[151]