Несущей в себе вертикаль:
Смятение-воля, порыв-милосердие,
Награда-любовь, ощущенье-нацеленность...
Явившись, Законы Творения вносятся
В Кодексы и на Скрижаль.
Близ рубежей отдаленнейшей Логрии,
Где ивы клонятся у вод,
За стежкой заросшей, за римскими трактами,
За мглой горизонта, за ширью простершейся
С живой и со срезанной ветви ореховой
Вниз только падает плод".
И звучно читал Талиесин Вергилия,
Чеканная речь ожила,
И вновь средь валов возникала Италия,
И вновь преисподней являлись исчадия...
И в клобучках барду вторили клекотом
Королевские сокола.
Златая картина, дотоле невзрачная,
Будто огнем налилась.
Смутно, но все ж различали послушники,
Как отраженья узоров бесчисленных
Вспыхивали рдяно-красными искрами...
Крепла единая связь.
Бард королевский вздымался над кафедрой,
Гремел резким голосом он,
Поведав о полузабытых творениях,
О песнях былых, поглощаемых бездною,
Чьи строки опорой служили Вергилию,
Когда был поэт обречен.
Tendebantque manus... - в мозаике
Цвёл Феба лучистого взгляд,
Являя законов вселенной сплетение
И приоткрывая тоску мироздания,
Где беспорядок ступеней изменчивых
Звуком гармоний объят.
Всякий, глубины познав беспредельные,
В таинстве мог лицезреть
Тело, разверстое словно анатомом,
Фигуру, чьи кости, хрящи, сухожилия
Жизнью, сокрытой структурою Логоса,
Наполнила стилоса медь.
Немо взирая на красочность образов,
Продолжили вновь ремесло
Невинные и ясноокие юноши...
И Талиесин надолго задумался
И прошептал "Sis salvator, Domine"
В сердце своем тяжело.
Песнь Талиесина о Единороге
Небо над Броселиандом - изломанные извивы,
Воплощенные грезы Кавказии: оживая, они текут
На запад: стучат копыта, развивается грива
Кентавра или грифона, но поэтичнее будет тут
Единорог, стремительный единорог, он мчится
К мило изогнутому девичьему пальчику или на
Призывный острый запах лона отроковицы,
Чье сердце не взбудоражено, кровь холодна -
Ей не полюбить чужака, что покинув мглистый
Горизонт, немо скачет галопом, да и потом -
Дева огорчена, когда над нею рог серебристый
Порхает в бессилии, как будто только фантом
Утоления... И, скрученное досадою в петлю,
Ее тело томится, лишь отвратительный рог
Бьется, втирается между грудей, но немедля
Приходит освободитель, он обнажает клинок,
И юница радуется оружью охотника, на их ложе
Лесной рогоносец будет взирать из-за куста,
Когда-то Лесбия поступала с Катуллом схоже.
К западу от Кавказии такова девичья мечта.
Но, если отыщется та, что призывая зверя,
Зверя-призрака, еще не сорвавшегося в галоп,
На острие ладони поставит и, не лицемеря,
Провернет, чтобы изведать чистую боль и чтоб
Вместо крови слезой напитались артерий русла
(О отголосок Завета, двух источников алых вид),
То ее, откинувшуюся на темной коре заскорузлой,
К лесному огромному древу рог пригвоздит,
Распнет, проникнет в сердце через стигматы...
Полупрозрачна, она предстанет в сполохах мук
Матерью для Голоса Единорога... Люд, объятый
Трепетом, ее сына познает: ею рожденный звук,
Окутавший Город; звук, чья музыка занебесней
Изломанных туч; звук, что мудрость вобрал,
Став острием, зовом крови, любовной песней,
Источник которой - брачующихся разумов ритуал.
Статьи
Таинственный мир Чарльза УильямсаСергей Грищук
120 лет назад, 20 сентября 1886 года, родился человек, жизнь и смерть которого овеяны ореолом таинственности. Розенкрейцеры считали его своим последователем, хотя он всегда оставался благочестивым христианином. Христиане шарахались от него даже после того, как он покинул оккультный орден, отряхнув пыль со своих ног. Чарльз Уильямс был всюду не к месту и, тем не менее, освещал своим присутствием все вокруг.
Уже в детстве, когда религиозные родители водили маленького Чарльза в церковь, он посещал ее не по принуждению, а из-за тяги к горнему миру, который манил к себе мечтательного ребенка.
Своему духовному формированию мальчик был во многом обязан отцу, держателю небольшого магазинчика художественных товаров. Папа, несмотря на семейные заботы и бизнес, умудрялся писать рассказы, которые охотно публиковали различные лондонские газеты и журналы. Долгие прогулки и задушевные беседы с отцом помогли Чарли открыть для себя величие культуры и начать искать себя в творчестве. К тому времени относятся его первые стихи.
Дальше было обучение в классической школе, которую он окончил с отличием. Затем — поступление в медицинский колледж Лондонского университета, закончить который не удалось из-за недостатка средств.
Так бы Чарльз и проработал всю жизнь продавцом в книжной лавке методистской церкви, если бы не счастливая встреча с директором издательства Оксфордского университета. Новая работа настолько увлекла Уильямса, что он остался в издательстве до самой своей смерти.
Однако любимая работа не могла дать достаточно средств, когда молодой Чарльз женился и у супругов Уильямс появился ребенок. Чтобы подработать, Уильямс занялся преподаванием. С осени 1922 года он читает лекции по английской литературе на вечерних общеобразовательных классах для взрослых. Его тонкий ум, незаурядное ораторское искусство, любовь к предмету и жажда делиться знаниями были по заслугам оценены. На его лекциях всегда было многолюдно. А руководство университета присвоило Уильямсу почетную степень магистра искусств — факт уникальный, если учесть, что Чарльз так и не получил высшего образования.
Началом серьезной литературной деятельности Уильямса принято считать публикацию первого из семи «мистических детективов» — «Война в небесах». Писателю тогда исполнилось 44 года. И, обращаясь к этому жанру, Уильямс хотел на доступном уровне поведать неискушенному читателю о духовном мире, который нас окружает, о его законах и нашем месте в этом невидимом царстве. Благо, печального опыта в этой сфере у писателя было предостаточно: за спиной у Уильямса осталось членство в тайной мистической организации розенкрейцеров(Розенкрейцеры — тайное общество мистиков и алхимиков, основанное в начале XVII веке. Было тесно связано с масонством и расходится с христианством по своей направленности и идеологии).
Что его туда привело — можно только догадываться. Возможно, одной из причин послужила обстановка сухой и окостенелой религиозности, царившая в тогдашней Англиканской церкви, которая и спровоцировала Уильямса на поиск какихто особых мистических переживаний. Эти поиски и привели тогда еще молодого христианина в оккультный орден Золотой Зари, основанный в 1880 году англиканским священником и масоном А.Ф. Вудфордом. К тому времени в списках ордена числилось немало людей, известных в творческом мире, о которых издатель Уильямс знал не понаслышке. Среди них — ирландский поэт У.Б.Йетс, ставший в 1923 г. лауреатом Нобелевской премии, сэр Артур КонанДойль, Г. Р. Хагард, Б. Стокер и многие другие.
Первоначально среди основных задач ордена были занятия так называемым Великим Деланием — достижение контроля над собой и природой, и «установление более тесных и личных отношений с Иисусом». Но позже последовали многочисленные расколы, и благочестивые намерения приблизиться к Спасителю были заменены на поклонение египетской богине Изиде, а члены ордена увлеклись интенсивными поисками философского камня, эликсира жизни, выхода в астрал и другими оккультными практиками. Одно время в членах Золотой Зари состоял Алистер Кроули, сатанист, называвший сам себя «зверем из бездны», которого, впрочем, вскоре изгнали за разнузданное поведение и серию провокационных заявлений.
Наблюдая за всем этим изнутри, Уильямс вскоре без особого сожаления покинул орден, обогатившись практическим духовным опытом, о котором многие люди даже не подозревают. «Он видит, каким злом может обернуться использование подобных (оккультных С.Г.) знаний и даваемой ими власти и понимает, как должно поступать человеку, чтобы этого не произошло. Для него словно не существует искушения оккультным, он проходит «сквозь» него точно так же, как и сквозь житейские сложности, возможно потому, что всегда и во всем остается христианином» — резюмирует в предисловии к «Войне в небесах» Н.Григорьева.
Этот роман и положил начало циклу художественных произведений, который сам автор назвал «романтической теологией». О чем они? О вечной битве добра и зла, в которую оказались втянутыми все люди, добровольно решающие, какую из противоборствующих сторон им выбрать. Для большей притягательности сюжет романов закручен вокруг известных символических предметов — это и Святой Грааль, и Камень Соломона, и карты Таро…
Автор показывает, как герои его новелл, вступая в схватку со злом, оказываются не готовыми к столь серьезному поединку. Но в процессе этой борьбы их души меняются. Так либеральный богослов, настоятель сельского прихода, столкнувшись с чернокнижником, который пытается колдовать, используя Святой Грааль, выигрывает поединок ценой собственной жизни («Война в небесах»). В «Иных мирах» главная героиня, весьма далекая от религиозности, берется соединить в себе самой раздробленный на множество частей волшебный Камень Соломона. Она решается поверить в Бога и совершает с его помощью великое таинство, связавшее силы зла, выпущенные было на волю бессердечными учеными. Завершив эту миссию, Хлоя покорно уходит к своему Повелителю…
Для когото такой поворот событий воспринимался бы как трагедия, но только не для Чарльза Уильямса, который точно знал, что со смертью человека его бытие не заканчивается. Именно этой теме писатель посвятил книгу «Канун Дня всех святых».