Одновременно, согласно приказу Главного командования сухопутных сил от 25 октября 1941 года, воинские части на оккупированных территориях обязывали предпринимать шаги по завоеванию доверия населения. Для этого от них потребовали создать из числа местных жителей сеть доверенных лиц, с помощью которых предполагалось выявить и ликвидировать тайные связи населения с партизанами. Причем таких доверенных лиц ни в коем случае не следовало избирать из числа местных жителей, открыто симпатизировавших немецким оккупационным властям, и тем более из рядов полицаев. По возможности они должны были казаться партизанам вполне благонадежными людьми. В качестве вознаграждения за такое сотрудничество предусматривались денежные выплаты и выдача продовольственных пайков. Об этом, в частности, шла речь в приложении к журналу боевых действий 3-й танковой группы № 1450/41 за период с 12 августа 1941 года по 31 января 1942 года (NOKW 3499) и донесении начальника контрразведки 253-й пехотной дивизии № 1655/41 от 15 ноября 1941 года (NOKW 1164). В сводке же штаба 17-й армии от 27 ноября 1941 года отмечалось, что за организацию и руководство подобной работой во всей полосе ответственности армии отвечает начальник ее контрразведки – офицер абвера (NOKW 2934).
В качестве важнейшего мероприятия немецких войск в борьбе с партизанами в первую зиму (1941/42 года) русской кампании все же следует считать проведенную строгую централизацию всех разведывательных сил и средств подавления партизан, а также подчинение их органам контрразведки во главе с офицерами абвера при армейских штабах. Кроме того, к каждому штабу прикомандировали особых офицеров по партизанским делам, в обязанность которых входила непосредственная организация противопартизанской борьбы.
В их распоряжение были выделены особые «охотничьи» или «истребительные команды», состоявшие из опытных военнослужащих под командованием инициативных офицеров, знакомых с партизанской тактикой и имевших навыки спортивной охоты. В каждом корпусе и дивизии действовало по одной команде численностью до взвода, в распоряжении командующего армейским тыловым районом находилось несколько таких взводов, а отдельным полкам выделялось по одному отделению.
К числу неоспоримых преимуществ таких команд, определявших их эффективность, относились большая подвижность и умение примениться к тактике партизан. Причем сводки их обобщенного опыта собирались, обрабатывались и затем использовались при подготовке солдат других истребительных команд (см.: приложения № 5 и 6).
Общее представление об организационной структуре и схеме передачи информации по вопросам противопартизанской борьбы дает ее организация в зоне ответственности 17-й армии, утвержденная распоряжением офицера абвера № 4020/41 от 20 ноября 1941 года (NOKW 1693):
В качестве пояснения к схеме следует заметить, что отдел «Абвер-2» был самым засекреченным и вел работу по подготовке диверсантов и их заброске в тыл противника, по созданию специальных отрядов из национальных меньшинств, а также отвечал за другие вопросы, связанные с разведкой и контрразведкой. 3-е же отделение занималось непосредственно противодействием шпионажу и диверсиям противника. Причем предметом его особой заботы являлось недопущение утечки информации о готовящихся планах командования, а также о передвижениях войск, путях снабжения боеприпасами и продовольствием.
Определенный обзор трудностей, с которыми столкнулась контрразведка при формировании специальной структуры по подавлению партизан, дает отчет 5-й истребительной команды особого назначения при штабе 44-го армейского корпуса вермахта. Эта истребительная команда была образована 5 декабря 1941 года в составе одного офицера, двух унтер-офицеров и двадцати солдат, собранных из различных подразделений корпуса. Первое ее боевое применение состоялось под командованием начальника контрразведки – офицера абвера штаба 17-й армии и проходило с 10 по 18 декабря 1941 года в районе Краматорска – Славянска.
Сначала штаб армии сформировал отделение, специально предназначенное для борьбы с партизанами, которое было передано в распоряжение начальника контрразведки – офицеру абвера с подчинением ей патрульной службы. При этом отделение начало свою работу с изучения протоколов допросов партизан и подозреваемых в связях с ними лиц.
С 23 января 1942 года истребительная команда наладила тесные контакты со службой безопасности СД в пересыльном лагере под Краматорском. Однако 3 февраля 1942 года пришел приказ об ее расформировании. Но поскольку ее личный состав планировали использовать для выполнения задач по проведению разведки партизан, то этот приказ был отозван.
3 и 4 февраля 1942 года истребительную команду использовали для несения патрульной службы и прочесывания местности в ходе одной крупной операции СД. При этом команда задержала 86 человек, из которых 18 были переданы СД для дальнейшей проработки, 35 – расстреляны, а 33 – отпущены. Причем основанием для задержания служило подозрение принадлежности к партизанам в силу «усталого вида праздношатающихся» и отлынивание от работы.
В общем, процесс шел трудно. Однако после проведенной централизации мероприятий по борьбе с партизанами и начала действий с учетом их тактики пусть даже силами небольших подразделений сухопутных сил, а также в результате проникновения в ряды местных жителей через доверенных лиц дальнейшее развитие партизанского движения удалось заметно замедлить.
До того момента партизаны успели привыкнуть к применявшимся войсковыми командирами методам прочесывания лесов и организации патрулирования на отдельных участках местности, и им практически всегда удавалось улизнуть. Однако вскоре небольшим, хорошо информированным и обученным истребительным командам, имевшим особое вооружение, удалось проникнуть достаточно глубоко в партизанское движение и частично даже обнаружить тайные партизанские склады. Вдобавок усиление пропускного режима, жесткий надзор за населением и привлечение к сотрудничеству местных жителей ослабили связи партизан с источниками получения ими информации и продовольствия.
С наступлением же ранней зимы 1941/42 года условия существования партизан заметно ухудшились, и партизанские отряды были вынуждены приступить к поиску возможностей своего дальнейшего выживания. Согласно обобщенной сводке № 6 о деятельности эйнзацгрупп в период с 1 по 31 октября 1941 года, даже крупные и сильные отряды партизан начали сомневаться в том, что им удастся продержаться хотя бы ноябрь (NO 2656).
Примечательным явилось и то обстоятельство, что тогда в Москве всемогущий шеф НКВД Л. П. Берия именно в ноябре 1941 года начал выступать против создания единого органа по руководству партизанским движением[75]. В результате оно оказалось вынужденным выживать и развиваться как спонтанное проявление недовольства народных масс без руководства «сверху».
Операция по ликвидации партизан в районе озера Полисто
В качестве примера подавления партизанского движения немецкими войсками ранней зимой 1941/42 года с целью очистки значительной территории здесь следует описать операцию, проведенную вермахтом с 30 ноября по 8 декабря 1941 года в районе озера Полисто. Ведь по самому ходу осуществления операции, численности задействованных в ней войск и способу их действий можно наглядно представить, какова была первоначальная практика подобных мероприятий. Понять, как они осуществлялись тогда, когда за них отвечали командующие армейскими тыловыми районами, а вся ответственность за их неудачный исход возлагалась на умение партизан прибегать к импровизации и недостаточное знание особенностей тактики ведения боя этим противником.
В конце ноября 1941 года значительный участок заболоченной местности в тылу 16-й армии вермахта между рекой Ловать и железнодорожной линией, шедшей от станции Дно к поселку Локня, характеризовался как находящийся под полным контролем партизан. А несколькими неделями ранее части 27-й советской армии предприняли ожесточенное наступление с юго-востока в сторону находящегося южнее озера Ильмень города Старая Русса. После тяжелых боев с помощью подоспевших немецких подкреплений оно было отбито.
Дороги к намеченной цели и пути обратного отхода советских соединений пролегали по заболоченной местности между реками Полисть и Ловать. При этом части разбитых наступавших дивизий в этой труднопроходимой местности во время отступления наткнулись на партизанские группы, проникшие за месяц до советского наступления в тыл 16-й армии через железнодорожную линию Дно – Локня.
Основательная очистка этой территории из-за осенних дождей, сделавших ее непроходимой для моторизованных частей, и вследствие нехватки специализированных подразделений сначала была невозможна. Однако с того времени партизаны стали не только постоянно угрожать функционированию важнейшей железнодорожной линии, шедшей с севера на юг и соединявшей Ленинград с городом Невель, но и проникли дальше на север к железной дороге, обеспечивавшей перевозки с запада на восток между Псковом и Старой Руссой, и начали осуществлять там подрывы рельс. На немногих же шоссейных дорогах, которые подходили для осуществления снабжения войск 16-й армии, тоже было неспокойно. И в целом к началу декабря 1941 года в тылу 16-й армии сложились совершенно невыносимые условия.
Учитывая такое положение, командующий 584-м армейским тыловым районом принял решение на проведение операции против партизан, целью которой являлось уничтожение партизанских отрядов и их опорных пунктов.
В основу планирования операции легли проверенные результаты разведки, чему способствовали поступавшие в армейские инстанции многочисленные жалобы местных жителей на невыносимые условия жизни, сложившиеся из-за присутствия партизан. Согласно записям в журнале боевых действий штаба 281-й охранной дивизии № 660/41 от 26 ноября 1941 года, некоторые из них даже на коленях умоляли командиров покидавших населенные пункты войсковых подразделений остаться (NOKW 2109).