Особое раздражение деятельность А. А. Власова вызывала у Гиммлера. Министерство же оккупированных восточных территорий, поощрявшее деятельность национальных меньшинств и выступавшее против создания какого-либо великорусского государства, опасалось его политических устремлений, а сам Гитлер хотел видеть в нем лишь пропагандиста. Поэтому германское руководство решилось создать две дивизии Русской освободительной армии только в конце октября 1944 года. После окончания войны А. А. Власов вместе со своим штабом и сотрудниками русского офицерского училища попал в плен к американцам, которые через несколько дней выдали его Советам. 2 августа 1946 года А. А. Власова, а также одиннадцать его генералов и офицеров, казнили на Красной площади в Москве.
Здесь уместно будет также заметить, что Москва отреагировала на поступок А. А. Власова лишь весной 1943 года. При этом население, проживавшее позади советской линии фронта, ничего о его деятельности на стороне Германии не знало. Главное же политическое управление РККА характеризовало А. А. Власова в листовках как ведущего троцкиста и соратника Тухачевского, работавшего на Германию и Японию задолго до начала войны. А вот о целях Власова – освободить Россию от большевистского гнета, – естественно, не говорилось ни слова.
Создание военных поселений как последняя попытка исправить положение
Характеру и сущности германского господства в оккупированных восточных областях наряду с тотальной эвакуацией по приказу политического руководства жителей прифронтовых и партизанских зон, а также насильственной поэтапной отправкой на работы в Германию украинских девушек в зависимости от года их рождения соответствовала попытка навязать населению и развить новую форму защиты от партизан. По мере становившегося все более безнадежным положения армия должна была наращивать усилия, чтобы привлечь жителей к сотрудничеству и завоевать их симпатию, а в войска СС, чтобы хоть как-то компенсировать понесенные большие потери, стали принимать даже расово чуждых русских и украинцев. И пока Гитлер и его окружение решали, стоит ли привлекать на помощь сражающимся немецким войскам Русскую освободительную армию, военные и политические круги на оккупированных территориях вспомнили, что уже вскоре после германского вторжения в различных населенных пунктах жители сами стали организовываться, чтобы защититься от партизан.
Воспоминания об этом привели к возвращению к рожденной в недрах министерства оккупированных восточных территорий еще в 1942 году идее основать в восточных областях военные поселения, которые, опираясь на всестороннюю поддержку оккупационных властей, смогли бы сами привести к умиротворению крупные регионы захваченных земель. При этом соответствующий проект был обсужден на совещании высших армейских и полицейских чинов в штаб-квартире группы армий «Центр», в зоне ответственности которой планировалось создать первые такие образования.
Причем отправной точкой зрения на этом совещании, согласно найденным в архивах Розенберга материалам за учетным номером 1238/44 от 24 января 1944 года (NOKW 024), а также приказу командующего группой армий «Центр» № 1327/44 от 29 января 1944 года (NOKW 025), являлось осознание того, что «даже применение самых мощных военных сил ввиду особого своеобразия страны и населяющих ее людей не приведет к необходимому умиротворению тыловых прифронтовых областей». Основание же военных поселений, по мнению участников совещания, должно было подчинить стремление народа защитить свою землю и собственность интересам обеспечения безопасности немецких тылов. Предпосылки для этого планировалось создать путем быстрого наделения крестьян землей, и только затем начать удаление из деревень неблагонадежных жителей, организацию местной самообороны и укрепление самих населенных пунктов.
При этом преемник В. Кубе генеральный комиссар Белоруссии Курт фон Готтберг обратил внимание участников совещания на то, что в применении термина «неблагонадежный» необходимо соблюдать особую осторожность, так как «лучше оставить в деревне одного виновного, чем разрушить жизнь невиновного». Впрочем, «неблагонадежных», которые к тому же окажутся неработоспособными, он рекомендовал передавать органам СД для особой обработки (NOKW 024).
Фон Готтберг также напомнил, что еще весной 1943 года в зоне ответственности группы армий «Центр» уже были предприняты попытки превратить различные села в «опорные пункты умиротворения». Поэтому, исходя из полученного опыта, он предложил создать военные поселения, как это было сделано в упомянутых им селах, при тесной опоре на немецкие охранные войска, а затем превратить их в национальные культурные центры. Причем особое внимание в военных поселениях, по его мнению, следовало уделить развитию церковной жизни, стремление к которой у народа с особой силой проявилось во время новогоднего крестного хода от Минска до Свислоча, в котором приняли участие 9000 белорусов.
Ответственными за создание первых военных поселений в районе города Борисов, которые предполагалось на первое время освободить от уплаты всех налогов, были назначены гауптштурмфюрер СС Хуттенберг и правительственный советник доктор Вайнерт. Число же таких новообразований было решено определить до 15 марта 1944 года.
Однако уже в самом начале создания военных поселений отчетливо обозначился ряд проблем. Одной из них являлось то, что во многих выбранных для этого селах почти не было работоспособных мужчин – одни оказались угнанными в Германию, а других забрала армия для возведения фортификационных сооружений. В результате в который раз выяснилось, что о предпосылках возникновения взаимного доверия, столь необходимого для осуществления задуманного, приходилось только мечтать. Ведь зачастую большая часть жителей скрывалась уже при одном только приближении к деревне подразделения, солдатам которого поручалось наладить сотрудничество с селянами и вместе с ними приступить к основанию поселения.
О том же, насколько сильно данное предприятие было пронизано солдатским духом, может служить указание по организации торжеств по случаю основания военного поселения, сформулированного в специальном приказе командующего группой армий «Центр» № 1327/44 от 29 января 1944 года (NOKW 025). В нем, в частности, говорилось: «…вермахт окружает село, чтобы никто не смог улизнуть. Сооружается празднично украшенная трибуна, а перед ней устанавливается ружейная пирамида и плуг. Рядом отводится место для почетных гостей – священников и учителей. На флагштоках вывешены немецкий и белорусский флаги. Играет военный оркестр. Затем произносится короткая речь о сотрудничестве с вермахтом и о возрождении жизни народа. После этого следует раздача подарков – шнапса, махорки, а также украшений для женщин и зачитывается текст обращения командующего. За этим следует речь коменданта поселения, в которой подчеркивается уверенность в победе и содержится призыв к организации самообороны. Потом проводится осмотр годных для военной службы мужчин в возрасте до 55 лет, а также вручение формы и снаряжения, после чего звучит заключительная речь руководителя района. В конце следует обход деревни и определение мест для возведения оборонительных позиций и общинных сооружений (церкви и школы). По окончании пятидневной начальной военной подготовки выдается оружие».
Однако для проверки того, насколько удачной была предпринятая в самый последний момент попытка создания военных поселений, уже не хватило времени. Поэтому остается только гадать, мог ли такой проект, предполагавший кардинальное изменение отношений между немецкой армией и русским народом, вообще быть успешным после всех разочарований и злоупотреблений, которые принесло с собой немецкое вторжение. Высокопарные слова, содержавшиеся в указе по основанию военных поселений, согласно которым данное мероприятие должно было продемонстрировать то, что «немецкий солдат в состоянии собственными силами осуществлять свою власть политическими и военными методами» (NOKW 025), так и остались на бумаге. Ведь, согласно донесению окружного комиссара фон Глебокина от 16 августа 1944 года, созданные подразделения самообороны большинства военных поселений его округа практически без всякого сопротивления были партизанами разоружены, поскольку оборонительные силы таких поселений и воля к сопротивлению их жителей далеко не соответствовали требуемому уровню (LU 7,28d).
Действия молодежи в восточных областях и создание «детских деревень»
Обзор немецких мероприятий в оккупированных восточных областях постоянно наталкивает на мысль о том, что в конечном счете все предпринимавшиеся под видом установления «нового порядка» меры были подчинены интересам ведения Германией войны и пронизаны преимущественно корыстными мотивами. Это относится и к запоздалым действиям германских оккупационных властей в отношении молодежи на русской земле.
Вся работа с молодежью подчинялась основной задаче – не допустить распространения влияния партизанского движения на молодых людей, оставшихся без каких-либо занятий, и обеспечить использование их рабочей силы в своих интересах. С этой целью германскими оккупационными властями в июне 1943 года был легализован Союз белорусской молодежи, через который, согласно сообщению имперского министерства оккупированных восточных территорий в штаб оперативного руководства вооруженных сил Верховного командования вермахта за номером Р 332а/44 от 18 апреля 1944 года, в Германию для обучения на заводах Юнкерса или на предприятиях организации Тодта отправилось 4500 молодых людей. Через нее же немецкие органы гражданского управления и в особенности подразделения полиции безопасности снабжались «надежными группами агентов» (NO 1853).
Весной же 1944 года силами трех военизированных дружин гитлерюгенда под руководством гауптбаннфюрера Никкеля при помощи войск СС была начата акция под кодовым наименованием «Сенокос» по вербовке помощников СС и ПВО люфтваффе среди белорусской и украинской молодежи[171]