Осознав опасность, исходящую от партизан, командование группы армий «Центр» приказало срочно провести целый ряд необходимых антипартизанских операций, продолжавшихся с конца марта до начала летнего наступления советских войск 22 июня 1944 года.
Вначале была запланирована серия последовательных антипартизанских операций в районе между Витебском и Лепелем, которая должна была осуществляться силами 3-й танковой и 6-й армий вермахта, а также сформированными СС полицейскими частями обергруппенфюрера СС и генерала войск СС и полиции Курта фон Готтберга, состоявших по большей части из местных добровольцев (NO 3723).
Здесь следует оговориться, что из 20 000 человек, находившихся в распоряжении фон Готтберга для антипартизанской борьбы, немцами были только 3000 человек, а остальные представляли собой «ополченцев» из числа бывших граждан Советского Союза. В мае 1944 года он выразил готовность добавить к 3000 своих казаков еще 6000 (NO 2591).
Первая операция под кодовым наименованием «Ливень» началась 11 апреля 1944 года с целью создать предпосылки для атаки на партизанскую зону в районе населенного пункта Ушачи и на возведенное партизанами «отсечное заграждение», представлявшее собой укрепления вдоль цепочки озер восточнее этого поселка. По данным немецкой разведки, там было сосредоточено 16 партизанских бригад общей численностью в 17 500 человек. Причем каждая бригада делилась на 15 боевых групп.
После зачистки исходного положения на дороге Лепель – Улла между озером Полозерье и руслом Западной Двины части 3-й танковой армии атаковали партизан на полоске земли юго-западнее Западной Двины в северо-западном направлении, достигли «отсечного заграждения» и прорвали позиции партизан южнее Полоцка. К удивлению оборонявшихся, немецкие части не удовлетворились начальным успехом, продолжив наступление в южном направлении на Ушачи. Партизаны, осознав угрозу с тыла, покинули свои укрепления и, нарушив приказ не оставлять позиции на «отсечном заграждении» ни при каких условиях, отошли в леса и болота западнее и юго-западнее Ушачи.
Когда ударные немецкие части остановились на достигнутых позициях южнее Полоцка, то, нанося концентрический удар по партизанской зоне, с юго-востока к операции в качестве «боевой группы Крехана» подключились непосредственно подразделения 201-й охранной дивизии и 95-й пехотной дивизии, а с запада – части СС и полиции «группы фон Готтберга». В ходе этой второй операции, проведенной под весьма примечательным кодовым наименованием «Весенний праздник», планировалось зачистить всю партизанскую зону между Лепелем и Полоцком, начиная от Западной Двины на севере и до рубежа Березино – озеро Вороны – Камено на юге и железнодорожной линии Парафьянов – Полоцк на западе до населенного пункта Улла на востоке.
Несмотря на постоянные поставки всего необходимого по воздуху – только за одну ночь на сооруженном партизанами аэродроме возле поселка Сорочино, по непроверенным данным, приземлилось более ста транспортных самолетов, – сопротивление партизан стало усиливаться только после заметного сужения кольца окружения. Их бригады, которыми командовали Владимир Елисеевич Лобанок и Иван Константинович Панченко, начиная со 2 мая стали прилагать отчаянные усилия по прорыву в южном, юго-восточном и северо-западном направлениях. При этом бои велись с такой силой, что, согласно донесению начальника контрразведки штаба 9-го армейского корпуса от 21 июня 1944 года (NOKW 2458), местами немецкие ударные группы вынуждены были отойти. В частности, в докладе командира 703-й группы тайной полевой полиции штабу 3-й танковой армии о ходе проведения антипартизанских операций «Ливень» и «Весенний праздник» содержится такая запись: «Банда Дупова установлена в Лепеле. Идут тяжелые бои от одной деревни к другой. Населенный пункт Слобода обороняли партизаны 8-го отряда Попкова и 10-го отряда Дымова соединения Дупова… Четверо немецких солдат, взятых бандитами в плен, по ходатайству населения были оставлены в живых для дальнейшего дознания» (NOKW 630).
Поддерживаемые с воздуха тремя эскадрильями пикирующих бомбардировщиков, немецкие ударные группы с тяжелыми боями продвигались от одного заслона к другому, постоянно сдерживаемые минными полями и отчаянными контратаками противника. Наконец 5 и 6 мая остатки окруженных плотным кольцом партизан в районе между деревнями Барбарово, Боровые и озером Каравайно удалось взять в плен.
По показаниям освобожденных немецких военнопленных, тогда сложилась столь странная ситуация, что один из партизанских командиров попытался уговорить пленных немцев вступить в его отряд, угрожая расстрелом в случае отказа. При этом один обер-ефрейтор, отказавшийся перейти на сторону партизан, был И. К. Панченко расстрелян. Такое было удивительным уже потому, что обычно попадание в плен к партизанам означало неминуемую мучительную смерть. Поэтому не исключено, что такое поведение было продиктовано указаниями Главного политического управления, вызванного эффективными действиями сформированных из бывших немецких военнопленных антифашистских групп, начавших работать на стороне Красной армии. В будущем же их планировалось использовать для строительства «новой Германии» после падения Третьего рейха. Пока же под их воздействием отдельные немецкие солдаты действительно стали перебегать к партизанам и сражаться под советским руководством.
Как следует из итогового донесения штаба 9-го армейского корпуса вермахта, на который возлагалось руководство операциями, примерно 4000 партизан все же удалось вырваться из окружения. Тем не менее в ходе обеих антипартизанских мероприятий было взято в плен 6928 человек, еще 349 партизан перебежало к немцам, а 7011 партизан было убито. Таким образом, после окончания этих боевых действий тылы 9-го армейского корпуса наконец-то оказались в безопасности.
Еще до начала антипартизанских мероприятий солдатам ударных групп раздали памятки, в которых содержались указания по их поведению в ходе предстоявших операций. Согласно этим распоряжениям, о чем, в частности, можно прочитать в донесении № 3 оперативного отдела штаба 6-го армейского корпуса за период с 21 мая по 7 июня 1944 года штабу 3-й танковой армии (NOKW 3509), при переписи и отправке в Германию работоспособного населения зачищаемых областей применение неоправданной грубой силы запрещалось. Не позволялось также отделять матерей от их детей, а пленных и отобранных рабочих надлежало препровождать в заранее подготовленные приемные лагеря и обеспечивать их питание за счет армейских запасов. При этом больных, стариков и матерей с детьми младше десяти лет следовало направлять в находившиеся вдали от важных дорог населенные пункты, объявленные в качестве «закрытых общин», где сосредотачивалась та часть местных жителей, которая была определена как негодная для трудового использования.
В частности, в распоряжении заместителя командующего 3-й танковой армией по тылу № 406/44 от 8 апреля 1944 года относительно предстоявшей операции «Ливень» говорилось: «Жестокость несвойственна немецкому солдату и его порочит. Ее следует избегать! <…> В закрытых общинах создать необходимые запасы продовольствия и промышленных товаров для обеспечения жизнедеятельности жителей…» (NOKW 2644).
Этой части населения, препровождаемой в «закрытые общины», разрешалось вывозить с собой на машинах и телегах все свое имущество. При этом командным инстанциям настоятельно рекомендовалось предусмотреть достаточное обеспечение одеждой тех жителей, которые были признаны годными для использования в качестве рабочей силы.
Об особенностях проведенных операций и самого района боевых действий можно судить по одному из донесений, опубликованных в уже упоминавшейся книге Марка Ожье «Легион несгибаемых. Французские добровольцы на Восточном фронте». В нем, в частности, говорилось:
«В утренних сумерках 6 мая наконец-то началось выдвижение в заданный район. Сквозь клубы тумана проступали очертания „Хорнисс“[173] (САУ с 88-мм пушкой)… Деревня Волоки была занята без боя. Партизаны таинственным образом куда-то испарились, и от деревни остались одни воспоминания. Вместо изб на пепелищах торчали только печи и печные трубы, выложенные из кирпича. А ведь по сведениям, спущенным из дивизии перед началом операции, здесь должно было находиться 20 000 партизан, но мы обнаружили лишь призраков. Партизаны же скрылись в направлении верхнего течения Березины в районе деревни Палик в самом сердце болот. Чтобы напасть на них с тыла, штаб разработал новую операцию с участием немецких частей и подразделений французского легиона.
Севернее деревни Студенка, но на этот раз на левом берегу Березины, подтянули одну роту, минометное отделение и истребительную группу. Легионеры стали рассыпаться в цепь в лесу, на опушке которого паслись брошенные всеми коровы. Увидев их, легионеры приотстали, чтобы надоить себе молока. Потом на пути им встретилась самоходка, напоровшаяся на мину.
Лес становился все реже, а ноги начали все глубже утопать в трясине. Солдаты штыками рубили камыши, стоя по колено в воде. Вскоре, выполняя настоятельный приказ – занять Паликские болота, они погрузились в болотную жижу уже по пояс.
Накрапывал дождь, а вода стала доходить солдатам по грудь. Они то и дело оступались, погружаясь в жижу с головой, и выныривали, облепленные грязью. Наконец дно стало постепенно идти на подъем, и взвод собрался на лугу на какой-то возвышенности. Там солдаты отловили 70 великолепных подседельных лошадей.
На следующий день все отдыхали, и легионеры расслабились. Одни голышом скакали на трофейных лошадях, а другие купались. Между тем дождь продолжался. Внезапно один из легионеров, поплыв на глубину озера, поранился о кусок стали. Он нырнул, вынырнул и закричал:
– Я нашел пушку!
Тогда в воду бросился весь взвод и обнаружил настоящий склад с оружием, затопленный партизанами в озере в качестве резерва. На следующий день солдаты извлекли 45-мм орудие, 25-мм противотанковую пушку, множество пулеметов, ящиков с боеприпасами и даже части 14-тонного танка. Того самого, который атаковал позиции у деревни Заборье. Причем каждый ящик с боеприпасами или связка с оружием были веревкой привязаны к камышовым снопам, плававшим на поверхности и обозначавшим место схрона. После этого ни у кого уже не осталось сомнения в том, что наступавшие проникли в самое сердце царства теней».