ясь. Ему вдруг захотелось навсегда остаться здесь, где все случившееся казалось ему наваждением, сном…
Анмай вновь яростно встряхнул головой, злясь на себя за трусость. Трудно было поверить, что они своими слабыми руками достигли того, что издревле считалось привилегией богов — изменения законов природы — но в этом не было ничего невозможного. Он знал, что соотношение всех четырех великих сил природы, четырех фундаментальных взаимодействий — сильного, слабого, электромагнитного и гравитационного — зависит от уровня общей, единой величины — скалярного поля; а уровней устойчивого состояния этого поля бесконечно много. Его кванты — промежуточные векторные бозоны или лептокварки — были слишком массивны, чтобы рождаться в естественных процессах, даже самых энергичных, или в обычных ускорителях. Но Великий Коллайдер смог их создавать — возможно, считанные штуки, но и их оказалось достаточно, чтобы за тысячу миль он проснулся от страха. А почему — от страха? Ну-ка… Ну да — ведь организм настолько тонкая, сложная система, что даже ничтожное изменение электромагнитных сил межатомных, межмолекулярных взаимодействий может привести к нарушению тончайших биохимических реакций — прежде всего, в мозгу, — и к смерти. Это могло стать абсолютным оружием — и не только. Например, если немного увеличить сильное взаимодействие, то термоядерный синтез можно будет вести даже в обычной банке! Становилось возможным вообще все, в том числе и межзвездные полеты. Ведь световой барьер — тоже фундаментальная постоянная. Скорость света тоже можно увеличить, и тогда… Все разлетится вдребезги! Ведь от скорости света зависит энергия массы покоя, — и, значит, все реакции с выделением энергии вообще. И множество других фундаментальных постоянных…
К сожалению или к счастью, но они не были первыми на этом пути — не их предки, но иные расы прошли его и часть их знаний была понята — по крайней мере, Анмай знал, что открытый ими эффект на каком-то другом языке назывался Йалис,[11] а машина, которая его производит — Эвергет или Всесильная Машина. Ее устройство пока представлялось весьма смутно, но ее основной частью был сверхмощный ускоритель элементарных частиц, который они уже построили. Разумеется, у Йалис было множество доступных уровней и они пока что стояли на самом нижнем. Но на нем им требовалось всего лишь устройство, которое смогло бы контролировать уже достигнутый эффект — а построить его можно было даже без особых усилий — хватило бы осторожности и ума!
Анмай вскочил, его глаза блестели. Это была реальная возможность — если они все не исчезнут в хаосе, как говорил Маоней Талу!
Успокоившись, он снова уселся. Куда более важным был другой вопрос: дадут ли им вообще построить Эвергет — или, хотя бы, его прототип?
Вэру задумался. Внутри Фамайа такой проблемы не было: о работах просто никто не узнает, а дополнительные расходы вряд ли будут очень велики.
Но их страна не была единственной на Уарке. Во времена хаоса, когда двести лет назад произошла Катастрофа[12] — притяжение Бездны сорвало планету с орбиты и швырнуло прочь от солнца — Первая Революция охватила не все народы.
Конечно, если бы не Катастрофа, они все давно погибли бы, — совместное излучение светила и Бездны сделало бы температуру на поверхности невыносимой. Но их мир неотвратимо, со скоростью миллиона миль в час, приближался к Бездне, и эта скорость росла, как и уровень космического излучения — в горах Уарка уже нельзя было жить из-за него. Самое плохое — они не знали, сколько времени им осталось. По предварительным расчетам, сотни лет, может, и тысячи — а может быть, и нет. Это зависело от слишком многих факторов, включая даже плотность пыли в туманности. Как бы то ни было, если они не построят межзвездные корабли и не улетят отсюда, от их цивилизации не останется вообще ничего. Жесткое излучение сожжет жизнь, а потом и сама планета исчезнет в чудовищном диске плазмы, окружающем Сердце Бездны — колоссальную черную дыру. Ее масса, по последним оценкам, в два миллиарда раз превосходила массу исчезнувшего солнца. И, словно этого мало, — еще союз тридцати восьми государств, которые хотят уничтожить Фамайа — нельзя сказать, что незаслуженно!
Анмай невесело усмехнулся. Те, кто двести лет назад решили объединить весь мир во имя его спасения — еще не зная нужных способов — не смогли довести дело до конца. Причины этого были неясны, но все следующее столетие прошло в почти беспрерывных войнах между двумя социальными системами. Первая мировая война, начатая самоуверенными правителями Фамайа почти сто лет назад и бушевавшая еще шесть, привела к потере почти половины территории и огромным разрушениям. Государство тогда уцелело только благодаря превосходству своей общественной системы, основанной на науке, да фанатичной ярости своих защитников-файа, которых в случае поражения ожидала неизбежная смерть. Фамайа потеряла в той войне двадцать семь миллионов солдат и о подробностях тех ужасных сражений еще и поныне не всё осмеливались говорить…
Анмай гордился, что его предкам во главе с тогдашним Единым Правителем Эйасто Бардерой потребовалось всего двадцать лет, чтобы восстановить мощь попавшего было в зависимость государства — и не только. Благодаря наконец правильно понятым приоритетам был взят курс на развитие фундаментальной науки. Это оправдалось сполна — Фамайа первой получила ядерное оружие.
В начавшейся всего пять лет спустя Второй Великой Войне оно оказалось решающим преимуществом. Противник — Союз Свободных Государств — понес огромные потери. Поглотив шестнадцать его стран, Фамайа втрое выросла, занимая ныне тридцать миллионов квадратных миль — больше половины всей площади суши. Она раскинулась на двух континентах — почти всем Арке и скованной льдом Старой Фамайа. Поражения Первой Войны были отмщены сполна, но… дело не было доведено до конца!
Анмай знал, что когда истощились запасы атомных бомб, у Бардеры просто не хватило решительности продолжить наступление и добить почти беспомощного противника. Он предпочел закрепить захваченное. Повторить войну не удалось, с ее началом слишком затянули — по его же вине. А ведь лишь через десять лет у ССГ тоже появилось ядерное оружие! С этого времени всякие войны стали невозможны. Но теперь…
Почти наверняка доступные им слабые изменения окажутся гибельны только для сложных систем — людей — и не затронут простых — машин и зданий. Они получили оружие, о котором мечтали все захватчики.
Но Анмай не ощутил никакой радости при этой мысли. Прежде всего нужно было создать теорию Йалис — совершенно новую, лишь отдаленно соприкасавшуюся с остальными. Одно это потребует усилий тысяч ученых и займет, в лучшем случае, десятилетия. Без теории действовать нельзя — цена ошибки слишком высока. А сперва нужно выяснить, сколько и каких лептокварков рождается в их ускорителе — их, по теории Великого Объединения, двенадцать видов. Как они влияют на различные взаимодействия и как изменения взаимодействий влияют на все? Об этом придется подумать. А, чтобы довести Йалис до фактического применения, им придется переделать коллайдер, первоначально предназначенный лишь для фундаментальных исследований, и провести множество очень опасных экспериментов.
У Вэру внезапно перехватило дыхание, когда он понял, какого рода работа им предстоит. А ведь ССГ, узнав об открытии врагом Йалис — а после того, что случилось в Кен-Каро и здесь, в Товии, скрывать это долго невозможно! — и зная, что в случае постройки Эвергета у них останется выбор только между уничтожением и капитуляцией, без промедления нападет первым, стремясь уничтожить Фамайа, или, по крайней мере, плато Хаос.
Или не нападет? Ведь подобное нападение станет для ССГ самоубийством — оно не будет неожиданным, а ответный удар и без Эвергета окажется уничтожающим. Силы были все же неравны, и за Фамайа оставалось преимущество если не в количестве, то в качестве и в силе оружия. Она сможет победить — но сможет ли потом выжить? В этом он уже не был уверен и вновь проклял труса, не сумевшего завершить начатое. Теперь он сам попал в почти безвыходное положение. Ядерный мир — слишком хрупкая вещь. Что будет с ним, если обе стороны начнут угрожать друг другу уничтожением — одна требуя прекращения всех работ по Йалис, а другая — безоговорочной капитуляции первой? Или обе стороны потребуют друг от друга безоговорочной капитуляции?
Вэру охватила ярость и он вновь проклял Эйасто Бардеру. Из-за его трусости третья мировая война стала почти неизбежной. Как он только осмелился начать основные работы Проекта Спасения, не выполнив главного начального условия — объединения мира! А ему, в его двадцать шесть лет, придется решать все основные задачи Проекта — разом! Это тоже сильно смахивало на самоубийство. Конечно, можно отступить, прекратить работы по Йалис, — их опасность послужит неоспоримым аргументом — и искать обходные пути. Но может ли тогда Фамайа рассчитывать на спасение? Вряд ли — в ССГ не вели грандиозных работ по овладению технологиями межзвездных полетов и потому жили гораздо лучше. Их пропаганда неустанно подчеркивала это и спорить с ней было трудно — опасность грозила весьма отдаленным будущим поколениям и мало кто хотел жертвовать всем ради их блага. Вэру уже пришлось признать, что технологии в ССГ развиваются быстрее — но даже фундаментальные исследования в области физики межзвездных полетов требовали таких колоссальных затрат, что ограничивали потребности каждого гражданина Фамайа — по крайней мере, большинства. Мало кому это нравилось и единственным способом продолжать работы была, увы, олигархическая диктатура. А в ССГ полагали, что права и потребности живущих здесь и сейчас людей стоят на первом месте, а свободное развитие общества само приведет к нужным технологиям — когда в них возникнет необходимость. Вэру эта точка зрения представлялась безумием, причем, безумием заразным — все больше и больше людей и даже файа верили ей. Как правитель, он имел неплохое представление об состоянии Фамайа и понимал, чт