Воистину, это был Рай! Девственное творение, свежее и неиспорченное; беспорочный мир, чистый и не знакомый с ненасытной жаждой человечества к разрушению. Рай! Мне хотелось прокричать это слово с вершины очередного холма. Вся прежняя жизнь не подготовила меня к этой встрече, к этой ослепительной гармонии красоты и покоя, к этому сиянию сотворенного великолепия. Чудо волной нахлынуло на меня, заставляя захлебываться. Рай!
Вот в таком состоянии я и шел берегом ручья. В голове у меня сам собой составлялся своеобразный каталог здешних чудес. Я сравнивал его с тем, что знал о Потустороннем мире из старых историй и легенд. В конце концов это же была моя работа: миры животный, растительный, минеральный; люди, места, вещи. Шаг за шагом я выстраивал картину Потустороннего мира, описанного в кельтском фольклоре. Возможно, не полная и не самая точная картина, просто попав сюда, ошеломленному сознанию нечем было заняться. Я так увлекся, что не заметил, как ручей стал шире и, соответственно, мельче, а лощина перешла в широкий луг, стиснутый с обеих сторон высокими холмами, поросшими травой.
Солнце поднялось почти в зенит. Ручей прихотливо петлял по лугу, заворачивая все дальше к западу. На холмах я не заметил ни кустов, ни деревьев. Я решил подняться повыше и осмотреться. Возможно, с вершины холма я увижу что-то такое, чего не видно из долины.
Я начал подниматься по длинному покатому склону холма. Глянув вверх, я заметил нечто вроде маленькой темной тучки. Она удивила меня, я остановился и всмотрелся. Нет, это не тучка, это дым. Дым от пожара. А где огонь, там люди, значит, селение. Я заспешил. Хотелось побыстрее посмотреть, что там такое.
Странный, тревожный звук раскатился над холмами, он напоминал барабанный бой. А еще мне показалось, что звук идет из земли у меня под ногами. Не то отдаленный гром, не то стук бревен, которые бросают с телеги.
Я прислушался. Барабаны стали слышнее. Я недоумевал: что может издавать такие звуки? Лошади? Но я слышал ритм. Лошади же не могут гарцевать сообща?
Дым клубился в небе, ветер гнал его над вершиной холма. Я озадаченно слушал странный земной грохот и наблюдая за дымом.
А потом я увидел то, о чем читал в древних текстах: внезапное появление ясеневого леса! Разумеется, это эвфемизм. Я хорошо знал, что это такое. Копья! Много ясеневых копий!
Вслед за своим оружием появились и сами воины. Звуки, привлекшие меня, издавали боевые барабаны и слитный топот ног. Дым поднимался от их факелов.
Они заполонили всю вершину холма. Должно быть, их было что-то около сотни. Некоторые держали огромные продолговатые щиты и мечи, другие из вооружения имели факела и копья, третьи передвигались на лошадях, а некоторые и вовсе на колесницах. Большинство были обнажены или почти обнажены. На вершине холма они остановились.
Я почему-то подумал, что они пришли за мной. Я был чужаком в чужой стране, совершенно беззащитным. Какой смысл сопротивляться такому отряду? Но вот откуда они узнали, что я здесь?
Я застыл, тупо пытаясь разобраться в этой абсурдной ситуации, когда послышался оглушительный рев, как будто сразу взревела тысяча бешеных быков. Пронзительный, громкий призыв; звук, от которого внутренности превращаются в воду и подавляют любого, кто услышит.
БВЛЕРмммм! БВЛЕРмммм! БВЛЕРмммм! БВЛЕРмммм!
Ужасный шум бил прямо по мозгу; он скручивал нервы в нити из мокрых веревок, совершенно бесполезные не только в этой, но и в любой другой ситуации. Я зажал уши руками и начал искать глазами источник этого чудовищных звуков.
И я увидел его. Двадцать мужчин держали у губ огромные изогнутые рога; эти могучие инструменты издавали душераздирающий звук. И я вспомнил: легендарные боевые рога баньши. Бин Сидхе, жители Потустороннего мира, считались обладателями боевых труб такой ужасной силы, что их звуки могли обратить врага в камень. {Бин Сидхе — женщина-фея или дух, привязанный к определенному семейству. В Англии Бин Сидхе зовут баньши. По преданию, она начинает издавать ужасные стенания, если кому-нибудь из членов семьи вскоре предстоит умереть.}Теперь я понял, что это отнюдь не преувеличение. Ужас буквально приковал меня к земле. Ноги стали бесчувственными, как бетонные столбы.
Неземной рев продолжался совсем недолго, но как только он стал стихать, вступили воины со своим аккомпанементом. Они начали колотить мечами и копьями по щитам. А барабаны продолжали отбивать ритм. Долина переполнилась грохотом. В этом совсем недавно безмятежном мире сами холмы, как мне показалось, начали вздрагивать, с них начали сползать комья земли. Шум перерос в душераздирающую какофонию, после чего внезапно прекратился.
Эхо еще гуляло по долине роковыми отзвуками. Воины застыли на гребне холма, словно скованные тишиной. Но так продолжалось лишь мгновение. Потрясая оружием, они хлынули с холма как раз в мою сторону.
В испуге я отшатнулся и упал на землю. Очнувшись через мгновение, я, как краб, на четвереньках помчался по камням к ручью. Почему-то мне казалось, что русло будет надежным укрытием. Воины с криками мчались вниз по склону, мечи и копья сверкали, факелы дымились, барабаны гремели, ревели боевые рога. На таком расстоянии лиц я не мог разглядеть, но хорошо видел ярко-голубые узоры, которыми были разрисованы их тела, ну в точности как на картинках, изображавших кельтских воинов. Собственно, это они и были!
Конечно, нелепо надеяться спрятаться от них. И все-таки я в панике озирался. Впрочем, надежда умерла, не успев толком родиться. Вокруг не было больших камней, за которыми можно было бы укрыться. Значит, надо бежать. Я вскочил на ноги и помчался через ручей к противоположному склону холма. Если мне удастся обогнать преследователей…
Я сам удивился, но я бежал быстрее, чем мог от себя ожидать. Ноги казались длиннее, шаг — быстрее и увереннее, чем когда-либо прежде. Я буквально летел по земле, едва касаясь ее ногами. Ветер дул в лицо, волосы развевались. Я летел!
Полет завершился неожиданно. Я замер. Мне навстречу с холма неслась еще одна толпа воинов — ничем не отличающаяся от первой. Они, как и те, позади, приближались с ошеломляющей скоростью. Оказавшись между двумя отрядами, как муха между двумя тарелками, я развернулся и помчался обратно к ручью. У воды пришлось присесть перевести дух. Спасения не было.
Первые воины почти добежали до меня. Я уже видел их суровые, мужественные лица. Если у меня и были какие-то представления о благородстве, храбрости, мужестве, достоинстве и тому подобном, то все эти возвышенные качества я видел в лицах перед собой. Ясные глаза, решительные челюсти, мужественные, сильные и гордые — они были живым воплощением детской фантазии каждого мальчишки о мужественности, воплощенном героизме. А то, что они собирались меня прикончить, — это само собой. Зато они были красивы!
Два отряда сблизились. Я видел сверкание глаз, пот на их крепких мускулистых руках и ногах. Я видел, как блестят оскаленные зубы, как мотаются темные косы. Я услышал боевые вопли, когда они накатились на меня. Я вжался в камни, больше всего мечтая стать невидимым.
И, о чудо! Это сработало. Они меня не заметили. Ближайший воин добежал до того места, где я спрятался, вжав голову в плечи, перемахнул через меня и бросился в ручей, даже не взглянув в мою сторону.
Остальные тоже почему-то мной не заинтересовались. Они с ходу преодолели ручей и помчались навстречу отряду противнику. Только теперь я понял, что я не был их целью.
Понять-то я понял, но легче мне не стало. Меня все равно либо убьют, либо затопчут в этой суматохе. Тот, кто умер случайно, все равно умер. И тут две толпы сшиблись друг с другом. Встречу сопровождали грохот копий, ударявших в щиты, удары мечей по железным шлемам, рев боевых рогов, крики, грохот барабанов — и все это слилось в оглушительном грохоте. Я думал, что мои барабанные перепонки не выдержат.
Первое столкновение внесло изменения в ряды соперников. Некоторые сразу упали, чтобы никогда уже не подняться. Однако большинство занялось делом со смертельной серьезностью. Брызги крови! Лошади, вставшие на дыбы, ошметки земли из-под копыт! Мужчины сражались, злобно рубя друг друга окровавленными клинками.
На это невозможно было смотреть! И все-таки я смотрел. Присев у кромки воды, вытаращив глаза и повизгивая от ужаса, когда кто-то из воинов валился на землю с расколотым черепом или перерезанным горлом. Я изо всех сил старался не мешать им предаваться столь серьезному занятию. Однако по ходу боя это становилось все сложнее. Собственно, никакого боя уже не было, была свалка, беспорядочный клубок тел. Все мои силы уходили на то, чтобы не дать себя затоптать, вовремя уворачиваться от копыт и копий, а главное — падающих тел.
Я решил разжиться щитом, которые в изобилии валялись вокруг. Их бывшим владельцам они все равно уже не нужны. Я метнулся к ближайшему телу и попытался отобрать щит у мертвеца. Но он не соглашался. Мертвая рука крепко вцепилась в ремень. Я склонился над телом, отчаянно пытаясь вырвать так нужную мне вещь. И в этот момент почувствовал на плече тяжелую руку.
Я вскрикнул, и меня отбросило назад. Я увидел занесенное копье, красиво блестевшее на фоне голубого неба. Наверное, я завизжал, скорчился и попытался ударить нападавшего ногами. Но следующий же звук поверг меня в ступор. Кто-то громко крикнул: «Льюис! Прекрати!»
Я всмотрелся в лицо человека, склонившегося надо мной, и понял, что оно мне знакомо.
— С-Саймон? — неуверенно произнес я. — Саймон, это ты?
Глава 13. КРОВАВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Да, это был Саймон, обнаженный, в боевой раскраске, как и все остальные, с длинными роскошными усами.
— Ну, я, я! — прошипел он. — Хватит меня пинать! Я хочу помочь!
Я перестал дергаться и сел.
— Саймон! Я тебя нашел! Что ты здесь делаешь? Как…
Он схватил меня за руку и рывком поднял на ноги.
— Вставай!
— Саймон, давай уйдем отсюда. Мне здесь не нравится…
Он наклонился над телом мертвого воина рядом с нами, вывернул меч у него из руки и сунул мне.