Король положил руку на плечо Тегида.
— Бреон, — ты единственный из твоего рода. С этой ночи ты — королевский бард и мой голос. Мой народ молчит, буду молчать и я. Истинно говорю вам: пока на этом месте не зазвучат голоса моего народа, не будет голоса и у меня.
Король осмотрел черные руины своей некогда великой крепости. Некоторое время он стоял, словно вбирая в себя ужас смерти и опустошения. Затем резко повернулся, сел в седло и послал коня прочь. Воины двинулись за ним. Мы с Тегидом подошли к нашим лошадям.
— Мужайся, Тегид, — сказал я ему. — Смерть обошла нас стороной.
— Мы просто поменяли одну могилу на другую, — проворчал он. — Вот и все.
— Все не так мрачно, — сказал я и припомнил слова Гэвин. — Мы еще живы. Зачем думать о худшем?
Бард презрительно заворчал, но все-таки отвязал коня и сел в седло. Твэрч, дрожа от волнения и огня, яростно залаял, когда я подхватил его к себе на седло и выехал из каэра.
Глава 27. ПОХОД В ФИНДАРГАД
Во главе отряда Великий Король объехал свои земли: Каэр Диффрин, Кнок Хидд, Иско, Динас Галан, Каэр Карнедд. Везде он видел одно и то же: разрушения и мертвая тишина. Никто не знал, что думал король, он же ни с кем не разговаривал, но смотрел он на все это немигающим взором.
Воины кричали о мести. Они бушевали. Это повторялось в каждом новом месте. Каждое новое увиденное зверство порождало новые крики с требованиями отомстить. Подобно гончим на охоте, жаждущим крови, они проклинали врага и требовали немедленно пуститься в погоню. Простые люди — они воображали, что с врагом можно и нужно сражаться мечом и копьем.
Но король лучше понимал происходящее. Увидев достаточно, король Мелдрон, к большому разочарованию своих воинов, повел отряд к Финдаргаду, своей самой северной крепости в сердце гор Кетнесс. Там Великий Король хотел собрать остатки своего народа. А остатки были. Несколько поселений избежали уничтожения: было несколько хорошо укрытых владений, куда не добралось Войско Демонов. Возможно, их просто не заметили в безумии разрушения, или сочли не стоящими внимания. Как бы то ни было, когда Мелдрон Маур взял курс на Финдаргад, за ним следовало не меньше шестисот душ. Из них почти сто пятьдесят конных воинов. Остальные — крестьяне и ремесленниками. В каждом поселении, где находились люди, мы брали ровно столько припасов, сколько могли унести, и шли дальше. Для броска на север нужна еда и теплая одежда. Двигаться нам приходилось быстро и как можно тише, чтобы не привлекать внимание лорда Нудда. Никакого тяжелого скарба, никаких повозок, запряженными волами. Да, было голодно, зато двигались мы быстро.
В Искоу, на берегу Нантколла, реки, берущей истоки в снежных горах Кетнесса, Тегид поставил огам: дубовый столб с надписью на языке бардов. Тот, кто придет после нас, будет знать, что мы выжили. Отсюда мы двинулись на север, в высокогорье. Соллен, самое жестокое время года, как и следовало ожидать, не проявил милосердия. Зато подморозило так, что идти было легко, и следов за нами почти не оставалось.
Быстро и бесшумно переместить такое количество людей — не простая работа.
— Это немыслимо, — ворчал Тегид. — Все равно, что пасти косяк лососей ивовой веткой! — Надо сказать. причин жаловаться у него хватало. Король молчал. Он говорил только с бардом, скакавшим с ним бок о бок. Я поклялся охранять Тегида, значит, хлопот хватало и мне. Так что только к вечеру третьего дня я выяснил, что Саймон жив. По правде говоря, я не думал о нем с тех пор, как покинул Инис Скай. Столько всего случилось, что и о себе-то некогда было думать, не то что о Саймоне.
Я увидел его в гвардии принца Мелдрина и сразу вспомнил, где я и зачем пришел. Мне стало понятно, что чувствовал Саймон в тот день, когда он увидел меня среди битвы. Мысль была неприятной: оказывается, я забыл, что я здесь чужой, и вообще этот мир не мой.
Саймон заметил меня не сразу, дав возможность некоторое время понаблюдать за ним. Он ехал в отряде принца Мелдрина, элиты из элит; они называли себя волчьей стаей. В их задачу входила охрана королевского отряда, особенно арьергардное прикрытие. Ибо больше всего мы опасались преследования. Вот потому я и не видел его раньше. Я сразу понял, что Саймон занял видное место в волчьей стае принца. Ему подчинялись беспрекословно.
Его фигура и раньше выглядела неплохо, но теперь он весь был покрыт сплошными мускулами, особенно плечи. Мощные ноги уверенно несли не менее мощное тело. Он со знакомой непринужденностью прохаживался между своими собратьями по мечу, а я подумал, что такая непринужденность достигается только многими победами, уж мне ли не знать! Настоящий военачальник, он и вид имел соответствующий: волосы отросли и собраны в косу на шее; штаны из тонкого синего льна; ярко-желтая рубашка; плащ зелено-синего цвета в клетку. Он не носил торк, но мог похвастаться четырьмя широкими золотыми браслетами и золотыми кольцами на пальцах.
Я обрадовался, увидев его живым и здоровым, да и внешний вид его не мог не радовать. Некогда я знал беспечного молодого человека, а теперь передо мной был настоящий кельтский воин. Наверное, обо мне он мог бы сказать примерно то же самое, поскольку и мой внешний вид существенно изменился.
Насмотревшись на него издали, я решил подойти. Он сидел на телячьей шкуре рядом с небольшим костерком.
— Саймон? — Заслышав свое прежнее имя, он повернул ко мне голову. На лице проступило удивленное узнавание.
— Льюис!
— Ага, значит, ты все-таки меня помнишь.
Он вскочил на ноги, но почему-то не взял меня за руки, как положено приветствовать родича.
— Рад видеть тебя, друг. Я слышал, что ты вернулся. — Говорил он приветливо, но с некоторой прохладой. Я сообразил, что он вовсе не рад меня видеть. — Я давно хотел тебя найти.
Я ему не поверил, но пропустил это мимо ушей.
— Отлично выглядишь, Саймон.
Он склонил голову набок, словно пытаясь решить, как себя вести, а затем тихо рассмеялся.
— Мы не виделись целую вечность! Ну, что на острове? Я слышал, у Скаты очень милые дочери. — Саймон осклабился, а его друзья заулыбались и стали подталкивать друг друга локтями.
— Это так, — ответил я. — Как дела, Саймон? Я вижу, ты преуспел.
Он нахмурился и несколько мгновений пристально смотрел на меня.
— Теперь мое имя Сион Хай, — тихо ответил он. В его глазах я заметил гордость с толикой презрения. Челюсть угрожающе выпятилась. Я понял, что вижу перед собой человека, которого когда-то хорошо знал, а теперь совсем не знаю. Изменилось не только имя. — Кажется, ты неплохо справился с задачей.
— Я все еще жив.
Саймон с готовностью принял это объяснение.
— Ты всегда меня удивлял.
— В последнее время нам хватало неожиданностей, — сказал я ему. — Извини, не хотел тебя беспокоить.
Напряженное выражение сошло с его лица, он великодушно махнул рукой.
— Пустяки! — громко сказал он. — Ничего особенного! — Я понял, что он сказал это больше для своих людей, чем для меня. — Посиди; раздели с нами огонь. Мы всегда рады собрату по мечу.
Остальные воины с готовностью подвинулись, чтобы освободить место для меня. Я мгновенно почувствовав себя частью их компании. Оставался вопрос: с чего бы им так быстро принять меня, но я тут же сообразил, ведь они, должно быть, видели меня с Тегидом и королем, и поняли мое высокое положение.
— Говорят, ты был с Оллатиром, когда он умер, — спросил воин, сидевший напротив меня. Он был в своем праве: если есть возможность получить сведения из первоисточника, незачем спрашивать кого-то другого.
— Я был там, — коротко ответил я. Эту тему мне не хотелось бы обсуждать при всех.
— Великий бард ушел, — кивнул воин рядом с Саймоном. — Король среди бардов. Его советов будет очень не хватать.
— Это так, — поддержал другой. — Будь он здесь, Сихарт не пал бы.
Печаль воинов была понятной, она была бы еще больше, если бы не ужас опустошения, который они видели в Сихарте. Они пока даже не осознали до конца всю чудовищность потери.
Один из воинов повернулся ко мне.
— Говорят, это вы с Тегидом зажгли сигнальный костер? Значит, вы были там, когда пришел враг? Ты видел его?
Наверное, в его вопросе содержался упрек, что мы ничего не сделали для защиты крепости.
— Нет, — ответил я. — Мы с Тегидом пришли, когда было уже поздно. А вот где были вы, когда ваши родичи нуждались в защите?
Видимо, я попал в больное место. Все угрюмо уставились в огонь. Один из них, воин по имени Аэдд, ответил за всех.
— Тысячу своих смертей я отдал бы за спасение хотя бы одного из моих близких.
— Десять тысяч, — мрачно добавил воин, сидевший рядом с ним. — Если бы мы были там…
Я не мог избавить их от чувства вины, но зато мог облегчить их боль.
— Это даже хорошо, что вас тут не было, — сказал я им. — Я видел врага и говорю вам правду: вы пали бы вместе с остальными.
— И кто же это был? — Мой ответ рассердил их. Они вскочили, как будто собирались прямо сейчас броситься в бой. — Кто это сделал?
Я не успел ответить, потому что меня опередил Саймон.
— А ну, сядьте! — приказал он. — Вы все видели Каэр Диффрин, Искау и Динас Галан. Мы ничего не смогли бы сделать.
— Может, ты и прав, — ответил Аэдд, медленно садясь на свое место. — Да только воин, не способный защитить родных, хуже труса. Если уж на то пошло, лучше бы нам умереть вместе с ними.
— Вы ничего не смогли бы изменить, — повторил я как можно убедительней. — В бесполезной смерти нет доблести.
— Хорошо сказано, — быстро согласился Саймон. — От нас мертвых уже мало толку. Но пока мы живы, у нас есть шанс отомстить за наших родичей.
Все дружно согласились с ним, послышались клятвы убить как можно больше врагов, когда придет день возмездия. Они пока не понимали сложности нашего положения. Я не стал их разочаровывать; скоро им предстоит узнать правду.
И все же мои слова настроили их на решительный лад.