Мои действия спасли принца от ужасного ранения, если не хуже. Но теперь у меня не было копья, а у принца — лошади. Я промчался перед зверями и протянул руку. Принц ухватился за нее и запрыгнул на спину коня позади меня.
Собаки, воспользовавшись моментом, когда зубр поднял голову, бросились в атаку. Одной из гончих удалось вонзить зубы в мягкое горло. Она не разжала челюсти и теперь болталась между рогами и грудью зверя. Зубр опустил башку, зажав голову гончей, а потом просто опустился на колени и раздавил собаку.
Две оставшиеся собаки учуяли кровь и бросились на зубров. Молодой бык повернулся навстречу атаке и взмахом рога поймал одну из гончих, пронзив ей шею. Несчастный пес издал отчаянный вопль, но его попытки освободиться привели лишь к тому, что рог вошел глубже. Зубр вскинул голову, чтобы сбросить собаку.
Охотники не упустили шанс. Три всадника повернулись единым движением, и три копья взвились в воздух. Два попали в шею зубра, а еще одно глубоко вонзилось в бок между ребрами.
Двое оставшихся всадников тоже не стояли без дела. Два копья вошли в открытую шею; одно из них рассекло артерию. Кровь фонтаном хлынула изо рта и ноздрей огромного зверя, дымясь в холодном воздухе.
Зубр упал на колени в снег, и один из охотников бросился вперед. Он выхватил копье из бока упавшего зверя и вонзил его снова в основание черепа за рогами. Молодой бык вздрогнул и завалился на бок. Он был мертв.
Мы быстро подобрали копья, принц пересел на другую лошадь. Теперь все было готово для атаки на более крупного зверя. Но корова успела раньше. Она видела, что случилось с ее теленком, и решила атаковать сама. Никто не смог бы остановить такую тушу, так что мы рассыпались в разные стороны, лишь бы уйти с ее дороги. Коварное существо сообразило, что ей ничто не мешает бежать, и бросилось наутек.
Зубриха метнулась к холму позади нас, и те, кто был ближе, бросились за ней. Это оказались мы с Саймоном. Принц кричал, чтобы люди перекрыли ближнюю сторону склона, отрезая дорогу зверю. Если бы она попыталась обогнуть холм, то попала бы как раз на копья охотников.
Огромный зверь действительно принялся обходить подножие холма. Зубр повернулся, и Саймон не упустил свой шанс. Его копье свистнуло в воздухе и вонзилось в верхнюю часть груди зверя за передней ногой, близко к сердцу.
А потом животное скрыли камни на склоне холма. Мы с Саймоном и еще два охотника бросились следом. Между нами и зубрихой было не больше пятидесяти шагов. Однако, обойдя камни, мы не увидели никого.
Саймон решил, что зверь полез вверх и погнал коня к вершине холма. Я развернул лошадь, чтобы осмотреть пространство между холмом и ближним лесом. Но зверя и след простыл.
— Куда она подевалась? — раздраженно крикнул Саймон. — Кто-нибудь заметил?
— Зубр бежал впереди нас, — сказал один из охотников. Судя по его лицу, он растерялся. Действительно, куда могла подеваться такая туша?
Странно, но мы не видели и следов зубра — ни отпечатков копыт, ни капель крови на снегу. Саймон наконец спустился и поскакал вокруг холма. Там нас ждал принц с остальными охотниками. Зубра они тоже не видели.
— Должно быть, в лес подался, — растерянно проговорил Паладир.
— Далеко уйти не мог, — сказал Саймон князю. — Я уверен, что ранил его.
— Верно, — поддержал его охотник. — Я сам видел. Отличный бросок, и попал прямо в плечо.
Охотники готовы были броситься в погоню, но принц взглянул на темнеющее небо и сказал:
— Нет, уже поздно. Раненый зубр опасен вдвойне, а в лесу у него будет преимущество. Нам еще надо как-то дотащить теленка до лагеря.
Я заметил, что людям не нравится упускать добычу, но они подчинились принцу. Охотник, отдавший лошадь принцу, не сидел без дела. Раненую собаку он снял с рога и не стал мучить, милосердно упокоив ее, как и лошадь принца. Завидев нас, охотник взял нож и перерезал зубру горло, чтобы спустить кровь. Часть крови он собрал в деревянную чашу и пустил по кругу. Я едва пригубил и передал чашу дальше. После этого обязательного ритуала охотники принялись споро работать ножами. Один вспорол брюхо, чтобы выпотрошить тушу. Другой сделал надрез вокруг шеи, а еще двое сделали такие же надрезы вокруг голеней, чтобы снять шкуру одним большим куском.
Еще двое охотников притащили из леса березовые шесты для волокуши. Они работали ловко и быстро. Я подивился той скорости, с которой люди разделывали тушу. Принц заметил мое удивление и кивнул.
— У них есть веские основания торопиться, — многозначительно сказал он.
— Темнота? — Вопрос на мой взгляд вполне закономерный, поскольку вечерний свет быстро тускнел.
— Волки.
Действительно, снег был залит кровью; запах уносит ветром и скоро — если не уже — каждый волк, оказавшийся поблизости, потянется к нам.
— Сегодня я уже потерял одну лошадь, и не хочу терять вторую, — озабоченно заметил Мелдрин. Он повернулся ко мне. — Ты своим броском очень меня выручил. Я этого не забуду. Попадем в Финдаргад, получишь награду.
— Мне вполне хватит кусочка этого замечательного окорока, — ответил я, наблюдая, как собака жадно пожирает кусок печени, брошенной охотниками.
— Хорошо сказано! — Принц Мелдрин засмеялся и похлопал меня по спине. — Нынче же вечером я лично выдам тебе твою долю и еще сверх того.
Внутреннюю сторону шкуры оттирали снегом. Потом ее свернули и погрузили на коня. Тушу разделили на четыре части и тоже как следует протерли снегом, чтобы крови осталось как можно меньше. Мясо сложили на волокуши. Их предстояло тащить лошадям.
После нас на поляне осталась лишь небольшая куча требухи, да снег, окрашенный кровью. Дохлым собакам и лошади принца тоже предстояло оставаться на утоптанном снегу.
— Волкам, — объяснил охотник, ехавший рядом со мной. — Может, им этого хватит.
Путь до лагеря показался мне длиннее ожидаемого. К реке мы вышли, когда уже совсем стемнело, но отсюда уже виден был свет костров. Весть о нашей удаче дошла до лагеря раньше нас. Толпы людей собрались, чтобы посмотреть на добычу и получить свою долю мяса.
Король по-прежнему говорил только через Тегида. Он приказал разделить мясо поровну между семейными кланами. Я удивился: вроде бы мяса было много, но исчезло оно стремительно. Верный слову принц Мелдрин наградил меня большей долей, хотя это означало, что самому ему достанется меньше, чем остальным. Я бы с радостью отказался от добавки, но это был бы позорный поступок, а я ни за что не хотел бросать тень на принца.
Едва мясо распределили между кланами, до лагеря донесся далекий вой. Твэрч, игриво скакавший вокруг костра, прижал уши и устроился у меня в ногах. Странный звук заставил щенка дрожать. Мне не раз приходилось слышать волчий вой, и я не находил в нем ничего страшного — тоскливый, одинокий вой. Я пожал плечами и высказал Тегиду свое мнение.
— Это потому, что за тобой волки не гнались, — ответил Тегид. Мы сидели перед костром и смотрели, как на раздвоенных ольховых вертелах жарится мясо.
— Это они только собираются. Подожди, вот возьмут след, услышишь охотничий вой, тогда и скажешь, насколько он одинокий.
— Они что же, и сюда могут прийти?
Тегид оторвал кусок мяса, попробовал и повернул вертел.
— Могут.
— И когда же?
— Как только разделаются с лошадью.
— Надо как-то подготовиться?
— Лошадей — поближе к кострам, копья под рукой.
Словно в подтверждение слов Тегида раздался слитный мощный вой. Мне стало не по себе. Твэрч вздыбил шерсть на загривке. Похоже, этой ночью спать не придется.
Глава 29. НОЧНОЕ НАПАДЕНИЕ
Король Мелдрон появился из ночной темноты и подошел к огню; похоже, он один прошел через многие костры своего народа. Он встал немного в стороне и сделал Тегиду знак подойти. Некоторое время они совещались. Я не слышал, что они говорили друг другу, поскольку занят был тем, что рассматривал короля. Наше нелегкое путешествие наложило на правителя свой отпечаток. Король почти не походил на того человека, которого я видел в Сихарте. Передо мной был до невозможности изможденный человек. Да, мы все устали. Но на лице короля читалась больше, чем усталость. Путешествие и постоянный ветер Соллерна лишили его силы духа. Глаза погасли; король сутулился. Великий Мелдрон походил на некогда могучую, но теперь обветшавшую башню. Она уже начала разрушаться, и видеть это было прискорбно.
Видимо, разговор закончился. Я встал, чтобы предложить королю место у огня, но Мелдрон отказался скупым жестом и ушел, продолжая обход кланов.
Я знал, что за все это время Мелдрон Маур говорил лишь с Тегидом. Ему передавались все распоряжения, а уже Тегид раздавал указания подчинённым.
— Король так и молчит? — спросил я, передавая Тегиду кусок жареного мяса. — Почему?
— Он поклялся, — просто объяснил бард. — Голоса его мертвых родичей смолкли, поэтому и сам король будет хранить молчание до тех пор, пока либо не соединится с ними, либо не услышит снова голоса людей в Сихарте.
Да, я помнил обещание короля в ту ночь, когда мы покидали Сихарт, но не придал ему значения, полагая, что он выразился иносказательно.
— Но с тобой-то король говорит, — заметил я.
— Король повелевает через Главного Барда. Только бард приближается к королю, не преклоняя колен. Мелдрон говорит со мной, не нарушая клятвы.
Я слышал об этих странных табу. Но ни одного не видел взаправду, и мне хотелось узнать больше.
— Не понимаю, — сказал я, снимая мясо с ольхового вертела и всасывая горячий сок. Оторвал кусочек и отдал его Твэрчу, который так и лежал у меня в ногах, хотя волчий вой на некоторое время смолк. — Ты говоришь так, будто бард выше короля.
Тегид задумчиво жевал. Наконец он сглотнул и сказал:
— Вопрос не в том, кто выше. Бард — это голос всех людей — живых, мертвых и тех, кому только предстоит прийти в мир. Бард дарует королю мудрость; и через барда выносятся царские приговоры. Слово короля — закон для его народа, народ починяется королевской власти, но и король должен подчиняться более высокой власти — власти королевского положения. Бард следит за тем, чтобы народ соблюдал закон, и за тем, чтобы король не забывал свое место.