о снегу, издавая ужасные вопли. Но тут же набежали их приятели, подхватили тела и унесли. Тегид признал, что зрелище любопытное, но не понимал пока того, что видел.
— Подожди немножко, — посоветовал я, — и смотри внимательно.
Изломанные тела четырех убитых коранидов отнесли к огромному котлу, перевалили через край, и трупы канули в кипящее варево. Огонь под котлом взметнулся выше.
— Они собираются их съесть! — с отвращением проговорил Тегид.
— Ничего подобного! Они не едят мертвецов. Смотри.
Пузатый горбун с крысиной мордой прыгнул на борт котла и сунул длинную черную палку в бурлящую глубину. Помешал варево и достал палку.
— Что… — начал Тегид.
— Смотри, — сказал я, не отрывая глаз от окутанного паром верха котла.
Я еще не договорил, как один из трупов начал подниматься из котла: сначала рука и нога, а затем голова, плечи и туловище. Руки двигались, голова тоже. Нежить вскарабкалась на край посудины, не обращая внимания на пламя, лижущее его блестящие пятки, а затем спрыгнула на землю и присоединилась к толпе своих чудовищных товарищей.
Тем временем из пены показался второй демон и тоже перелез через край. Голова третьего трупа покачалась на поверхности, а потом захлопнула пасть, а глаза, наоборот, широко распахнула. Он схватился за край двумя руками, рывком выпрыгнул из котла и растянулся на камнях за пределами костра. Последний труп точно так же вылез из котла и присоединился к орде.
— Crochan-y-Aileni, — мрачно пробормотал Тегид, — Котел Возрождения. Вот как они ухитряются сохранять численность! Мы не можем их убить. И остановить не можем! — Голос его звучал совершенно потерянно. Он готов был признать поражение.
— Ты говорил, что Песнь остановит их, — напомнил я.
— Песнь утрачена.
— Значит, надо ее найти.
Тегид невесело усмехнулся.
— Это невозможно.
— Только дурак будет сидеть и ждать, пока начнется голод или нас захватят эти изверги со своим проклятым котелком. Но мы с тобой, брат, все-таки не полные идиоты!
Бард посмотрел на меня так, что я подумал, не собирается ли он сбросить меня со стены. Но затем он еще раз взглянул на котел и на толпы скачущих вокруг него коранидов, длинно вздохнул и повернулся ко мне.
— Что ты предлагаешь?
— Искать Фантарха. Возможно, он не умер. Мы же не знаем, точно ли он умер. И не узнаем, пока не найдём его.
— Невозможно, — проворчал Тегид. — И бесполезно.
— Так что нам терять?
— Хорошо. Повторю, если ты не понял с первого раза. Никто, кроме Пандервидда, не знает, где обретается Фантарх, — Тегид сокрушенно покачал головой. — Оллатир знал и…
— Оллатир мертв, — отрезал я. Пессимизм Тегида начал меня раздражать. — Ты твердишь одно и то же. А я тебе скажу: кто-то точно знал, где поселился Фантарх, раз он его убил. Чтобы убить, надо знать, где искать жертву.
Тегид хотел возразить, но вместо этого внезапно выпрямился, его глаза сузились. До него дошло, что я сказал.
— Уверен, — продолжал я, — либо мы выясним, кто убил Фантарха, либо узнаем, как они его обнаружили.
— Это не так просто.
— Трудно. Но трудное — не то же самое, что невозможное.
— Вот теперь ты сказал, как бард. — Тегид позволил себе мимолетную улыбку.
Вообще-то, говорил я не всерьез, но пока говорил, вспомнил свои слова, сказанные бенфейт: «Мне кажется, что эта задача для барда, — сказал я ей тогда. — Но что смогу, я сделаю».
— Это задача для барда, — сказал я. — Мы оба знаем, что я не бард, но авен Главного Барда у меня. Да, я понимаю, на моем месте должен был быть ты. Я для этого не гожусь, но раз уж так получилось, ничего не поделаешь.
Наверное, Тегид хотел улыбнуться, во всяком случае, губы у него дернулись, но он так ничего и не сказал.
— Я готов делать, только не знаю, что. А ты — бард. Вот и скажи мне. Я ничего не помню из того, что сказал Оллатир. Но хотел бы вспомнить. Мне кажется, что если я вспомню, это пойдет нам на пользу.
Тегид по-прежнему молчал, но я знал, что он тщательно обдумывает мои слова. И я чувствовал, что он борется с обидой и разочарованием. Он пристально посмотрел на меня — как будто я был незнакомой лошадью, а он — покупателем, пытающимся сообразить, до какой степени можно доверять продавцу. Наконец он решился:
— Ты действительно сделаешь все, что я тебе скажу?
— Сделаю, что в моих силах.
Тегид резко повернулся и сказал:
— Иди за мной.
Глава 33. СЕРДЦЕ ДУШ
Ветреная ночь стояла на дворе. Из двери зала рекой расплавленной бронзы падал свет. Пламя наших факелов рвалось на ветру, как будто хлопали крылья невидимых птиц. Я прикрыл лицо плащом. На крепостных стенах горели факела стражи. У ворот по-прежнему завывали кораниды, иногда слышались крики воинов, по-прежнему бросающих камни в мерзкий выводок.
Тегид привел нас к небольшому каменному строению рядом с большим залом. Я помнил, что здесь располагался склад кож, шерсти и других припасов, внутри у стен лежали свернутые тюки шерсти и дубленых бычьих шкур. Были также куски пчелиного воска и мотки шерсти, чтобы ткать. Пол был деревянным, окон в стенах не видно. В центре помещения стоял столб, а рядом с ним квадратное отверстие в полу. Тегид подошел к дыре, передал мне свой факел и ступил на деревянную лестницу. Вскоре снизу донесся его голос: «Давай факел».
Я подошел к краю дыры и передал вниз сначала один факел, затем другой. Держась за столб, я начал спускаться, нащупывая ступени лестницы. Спустившись, я с опаской выпрямился.
— Сюда, — позвал Тегид, протягивая мне факел.
Оказывается, из подвала вели два прохода. Тегид выбрал правый. Здесь было сухо, но холодно почти как на улице. От наших губ поднимался пар. Шагов через тридцать проход заканчивался большим помещением; здесь можно было выпрямиться. С одной стороны пещеры в стене была выбита ниша. Тонкая струйка воды сочилась из стены, стекая куда-то вниз, на дно цистерны. В стене напротив ниши над круглым отверстием в полу висела веревка с узлами.
Тегид подошел к этому люку и передал мне свой факел. Затем он взялся за веревку с узлами и начал спускаться.
— В стене есть ступеньки, — глухо донесся снизу его голос. — Держись за веревку и спускайся. Только сначала брось мне факелы.
Я так и сделал. Тегид подобрал факелы и поднял их повыше, чтобы я видел ступени, выбитые в стене. Придерживаясь за веревку, я спустился в большую круглую комнату со сводчатым потолком. Это оказалась часть цистерны для сбора воды. Каменный выступ окаймлял темный водоем. Не говоря ни слова, Тегид вручил мне мой факел, повернулся и пошел вперед по уступу. Здесь в стене чернело очередное отверстие.
С факелами мы влезли в него и двинулись дальше — сначала на четвереньках, затем и вовсе на животе, и только потом свод ушел вверх и можно стало распрямиться. Света факелов хватало всего на пару ярдов, но я видел, что дальше коридор спускается под небольшим углом, а потом поворачивает. Стены прохода были мокрыми. Вода капала с невидимого потолка. Здесь мне показалось теплее, хотя, возможно, я просто вспотел, пробираясь каменным лазом.
Не могу сказать, как долго мы шли. Я давно потерял счет шагам. Временами каменный коридор сужался настолько, что приходилось протискиваться боком. Потом стены опять раздавались вширь, а в некоторых местах даже терялись в свете наших факелов. Пол уходил все круче вниз, ноги скользили. Наверное, здешние коридоры некогда проточила подземная река. Мне даже показалось, что я слышу слабый шум бегущей воды.
А потом мы оказались в огромной пещере, явно естественной. Через центр пещеры протекал поток, широкий, но не слишком глубокий, и Тегид проследовал за его течением, направляясь к расщелине в стене. Туда уходила вода. Трещина начиналась от пола и кончалась под потолком. В нее мог свободно пролезть человек.
— Это чрево горы, — сказал Тегид, и его голос эхом разнесся в пустом пространстве. — Здесь рождаются барды. За этой трещиной пробуждается авен.
Он поднял факел и осветил край трещины. Квадратный участок стены был сглажен, а в центре вырезан рисунок. Я видел его и раньше. Он встречался часто по всему Альбиону: узор с гипнотические петлями и завитками украшал браслеты, его изображали на татуировках, брошах, щитах, деревянной посуде… почти везде. Такие же узоры высекали на стоячих камнях; вырезали в дерне на вершинах холмов.
— Такое же я видел на каменном столбе на Йнис Бейнайл, — сказал я, указывая на резьбу. — Что это означает?
— Мор Силх, лабиринт жизни, — сказал Тегид. — С его помощью идут в темноте жизни, света хватает, чтобы видеть на шаг-два впереди, но не более того. И перед каждым поворотом душа должна решить, идти ли ей дальше или возвращаться тем же путем, каким пришла.
— И что бывает, если душа не хочет идти дальше?
— Тогда застой и смерть, — раздраженно ответил Тегид. Казалось, сама мысль о том, чтобы отступить, ему не нравилась.
— Ну хорошо. А если душа отправится дальше?
— Она станет ближе к цели, — ответил бард. — Конец пути всех душ один — Сердце Душ.
Тегид подошел к нише, высеченной в стене, и достал два новых факела. Зажег их от своего, почти догоревшего. Старый положил в нишу и велел мне сделать то же самое. Нагнувшись, бард шагнул в расщелину. Я слышал его шаги и видел блики огня на блестящих стенах. Он позвал меня:
— Иди за мной, брат. Здесь начинается память.
Я нагнулся, протиснулся через проем и почти сразу вышел в проход с высоким потолком, достаточно широкий, чтобы стоять, вытянув руки в стороны. Изогнутые стены штольни блестели, словно отполированные. По полу тек ручей. Но где-то рядом я слышал шум потока куда более мощного.
Я не ошибся. Очень скоро мы оказались в огромном лабиринте, насколько я понял, повторяющим рисунок на стене, и шум падающей воды теперь слышался со всех сторон, поскольку дорога, по которой мы шли, изобиловала непредставимыми поворотами. Мы шагали по щиколотку в очень холодной воде. Ноги быстро промокли и онемели от холода.