.
Конечно, это препятствует воздействию санкций. Например, несмотря на эмбарго, Россия добавочно рассчитывает на 13,7 млрд евро от экспорта ископаемого топлива[81].
Открытый кризис реорганизации международного производства
Более значительными, чем непосредственные экономические обратные воздействия санкций, являются глобальные и тем самым стратегические потрясения в структуре реорганизации международного производства. Предвидеть их масштабы едва ли можно. В отличие от монополий США, производящих и продающих свои продукты на огромном внутреннем рынке, немецкие международные монополии производят прежде всего за рубежом и получают там свои максимальные прибыли[82]. Экономическая война Запада против России оказывает обоюдоострое воздействие. Ибо в то же время она побуждает подталкивает Россию ещё решительнее развивать «дружественные отношения» с враждебными к санкциям странами и (прежде всего) с новоимпериалистическим Китаем — в экономический, политический и военный блок.
Таким образом, политика санкций НАТО и ЕС провоцирует конец единого мирового рынка, т. е. главного экономического условия реорганизации международного производства. Уже теперь вырисовывается, что начавшаяся мировая экономическая война будет расширяться в будущем. Например, в мае 2022 года, на Всемирном экономическом форуме в Давосе, генеральный секретарь НАТО Столтенберг под демагогическим девизом «Свобода важнее свободной торговли» потребовал отсоединения экономики от Китая[83]. Прежнее интернациональное разделение труда поставлено под вопрос, в то время как оно остаётся неотъемлемой необходимостью для приносящего максимальную прибыль монополистического промышленного производства. Важные производственные сети разрушаются, целые отрасли промышленности отрезаются от сырья и промежуточных продуктов и будут ввергнуты в продолжительные кризисы. Ограничение или даже полное отрезание от прежде открытых рынков сбыта осложняет также сбыт продукции увеличенного массового производства сверхмонополий. Последствия для всемирной экономики ещё невозможно предвидеть, особенно т. к. это развитие ситуации наталкивается на возникший уже в преддверии войны кризис логистики, энергии и сырья, а также на обостряющиеся торговые войны. В дурном предчувствии немецкий министр иностранных дел Анналена Бербок спрогнозировала будущий «ураган кризисов» в мире[84].
Во всемирной экономике начался открытый кризис реорганизации международного производства, который продолжает чрезвычайно ускорять дестабилизацию всемирной империалистической системы. Переход к мировой экономической войне обостряет основное противоречие между революционными интернационализированными производительными силами и национально-государственной властью и организацией капиталистических производственных отношений до крайности. Это усиливает опасность Третьей мировой войны. В книге «Сумерки богов „нового мирового порядка“» говорится об этом:
«То, что империализм может начать реорганизацию производства, но, из-за своих неразрешимых внутренних противоречий, никогда не сможет создать мировое государство, делает очевидным, что империализм наталкивается на относительный предел своего исторического развития. Современные производительные силы требуют производственных отношений, соответствующих их международному характеру, но они могут быть реализованы лишь в Соединённых Социалистических Штатах мира»[85].
Глава 5. Война в Украине ускоряет развитие в мировую экологическую катастрофу
Уже до кризиса вокруг Украины ускорялся переход к мировой экологической катастрофе. Более или менее все империалистические страны объявили решительные меры по защите окружающей среды, прежде всего в качестве реакции на всемирное массовое экологическое движение, в особенности среди молодёжи. Но уже вскоре после российского нападения на Украину они сообщили о смене парадигм экологической политики. Впредь защита климата, прежняя первейшая цель, должна быть подчинена «интересам безопасности», иными словами, подготовке Третьей мировой войны. 31 марта 2022 года президент США Байден заявил:
«Нам надо выбрать долгосрочную безопасность вместо энергетической и климатической уязвимости»[86].
Намеренное разрушение единства человека и природы тем самым приобретает новое качество. Демагогический лозунг Байдена поддержала немецкая военная промышленность. Ещё к концу 2020 года главный управляющий Федеральным союзом немецкой промышленности безопасности и обороны, д‑р Ханс Христоф Атцподиен, сформулировал новый «важный для системы» принцип, что «безопасность…— это „мать“ продолжительности и соответственного благосостояния»[87]. Задачей Олафа Шольца и его правительственной команды было также и в Германии настроить экологическое движение на новый курс внешней и экологической политики. На растущую критику этого, вплоть до рядов «Зелёной» молодёжи, Роберт Хабек, философ и федеральный министр экономики и защиты окружающей среды, демагогически ответил новым словесным творением об «экологическом патриотизме»[88].
Но «экологический патриотизм» Хабека — не что иное, как новый вариант социал-шовинизма[89]. Однако в этот раз рабочие и широкие массы должны отказаться от справедливых социальных, экономических и политических требований, а также без сопротивления смириться с резкими обострениями экологического кризиса.
Своим разворотом в экологической политике империализм США увязывается и с целью стать энергетической супердержавой. Ввиду наложенных со стороны США задержек импорта российских нефти, угля и газа[90] 8 марта 2022 года «New York Times» комментировала, что «президент Байден в значительной мере перестал делать рекламу своих честолюбивых планов борьбы против изменения климата, вместо этого сосредоточившись на том, чтобы выкачивать как можно больше нефти и газа»[91].
Кроме того, Байден хочет усилить зависимость Европы от США и снова приобрести потерянные позиции в мировой экономике, а также восстановить уменьшенное доверие населения США к своему правительству. В одних только США государственное энергетическое ведомство планирует повысить фрекинг на 15 %[92] до 2030 года. Форум стран-экспортёров газа стремится даже к норме роста в 66 % по всему миру[93].
В Германии услужливым союзником оказываются преимущественно «Зелёные». Чтобы импорт фрекингового газа из США был возможен, «зелёный» министр экономики Хабек бесцеремонно ускорил строительство терминалов сжиженного газа (СПГ) в Брунсбюттеле, Штаде и Вильгельмсхафене, против чего его партия всегда бурно боролась. Чтобы придать делу экологический вид, эти терминалы якобы позже пригодятся и для импорта водорода.
Природный газ и фрекинг вредят климату не только образующимся при их сжигании СО2 и нагнетёнными в грунт химикатами, но и массовым высвобождением парникового газа метана из буровых скважин и пробоин трубопроводов. У метана парниковый потенциал в 20 раз выше, чем у СО2[94]. В 2019 году метан уже причинил 16,4 % потепления Земли[95].
Под демагогической вывеской того, чтобы никогда больше не предоставлять деньги для нарушения прав человека неким Владимиром Путиным, федеральное правительство создало новую структуру снабжения не только газом, но и нефтью; оно заключило договоры о поставках с правительством Катара. Это издевательство, когда министр финансов Кристиан Линднер заявляет: «Мы хотим иметь торговых партнёров, которые являются и партнёрами по стоимостям»[96].
Тут ультрареакционные шейхи Катара со своим феодально-фашистским режимом как раз по правильному адресу! Какое Линднеру и Хабеку дело до систематически совершаемых нарушений прав человека, до очевидной поддержки фашистских террористических организаций ИГ, до мировоззренческой и политической близости Катара к фашистскому режиму талибов в Афганистане? Для буржуазных демократов Германии возможно стать «партнёром по стоимостям» одним только стоянием на «правильной» стороне в мировой экономической войне против России как против актуального империалистического главного конкурента.
Пропагандируемое со стороны Роберта Хабека и ЕС расширение возобновляемых источников энергии, напротив, осталось крайне фрагментарным или было строго направлено на интересы монополий. Например, статья 8 Таксономии ЕС определяет, что проекты ветровых генераторов предприятий поддерживаются как «зелёные», только если у них больше 500 сотрудников и если они ориентируются на рынок капитала[97].
Уже в начале 2022 года федеральный министр Хабек выступил за то, чтобы считать природный газ особенно достойной продвижения «мостовой технологией»[98] перехода к возобновляемым источникам энергии. Еврокомиссия немедленно одобрила это — при включении поддержки атомной энергии