Немного подумав, он отвечает «да» и перечисляет причины:
– Потому что мы говорим об одной стране, о единстве, которое собирает вместе разные народы, и об одной культуре. Верна мысль о том, что в России, несмотря на радикальные изменения в ходе ее истории, существует преемственность. Октябрьская революция свергла старый режим, а не людей из прошлой эпохи. Одна из основных причин успеха большевиков заключалась в том, что после прихода к власти они обращались к русским традициям и ценностям, хотя бы частично.
Темы, к которым обращаются классики русской эпической прозы и поэзии Александр Пушкин, Николай Некрасов, Лев Толстой, Федор Достоевский и другие прекрасные авторы, имен которых я не смогу сосчитать, совпадают с русскими традициями. Поиск справедливости, любовь к Родине… – Отпив еще кофе, он продолжает: – Мы не должны забывать про Максима Горького!
Когда я приготовился задать Новикову еще один вопрос про геополитику, у него зазвонил телефон. Немного поговорив, он ответил, что в Думе сейчас идет заседание, и ему нужно срочно возвращаться.
– Если вы хотите, мы можем продолжить наш разговор на следующей неделе.
Мы договариваемся на следующую неделю, и Новиков покидает ресторан так же быстро, как и пришел.
Дождь на улице прекратился. Курсы евро и доллара в обменных пунктах, находящихся поблизости, выросли. Пока я, сидя в метро, набрасываю вопросы, которые задам на следующей встрече, две старушки на соседних сиденьях жалуются друг другу на высокие цены.
Через неделю солнечным вечером мы встречаемся с Новиковым в ресторане, которым управляют выходцы из Дербента. Большинство посетителей составляют крупные дагестанские мужчины с бородами, стриженными в соответствии с исламскими законами, и женщины, покрытые хиджабами. Перед входом как будто бы разместился автосалон с машинами люкс-класса.
Владелец ресторана, который знает Новикова, указывает нам на одну из комнат, находящуюся в конце зала и огороженную шторками, чтобы мы присаживались там. В меню есть шашлык из курицы и сезонный салат.
Прежде чем начать разговор, Новиков сообщает:
– Сегодня мы получили известие о смерти нашего товарища в Приднестровье. Олег Хоржан, глава Коммунистической партии Приднестровья, был хорошим товарищем. Сегодня он умер. Или его убили.
Я говорю слова соболезнования. После непродолжительного молчания мы продолжаем с того места, на котором остановились на прошлой встрече, то есть с концепции геополитики.
Как только у меня из уст вылетает слово «геополитика», Новиков, даже не дожидаясь, пока я начну задавать вопрос, замечает:
– Концепции меняются. Геополитика понимается неправильно. Они думают, что под этим подразумеваются только международные отношения.
Я уточняю, про кого именно он говорит. Не меняя своего хладнокровного выражения лица, он объясняет:
– Я говорю об обычных людях, но неоспоримым фактом является то, что в России, ведя разговор о международной политике, стало можно использовать термины, происходящие из геополитики. Концепции важны, но некоторые люди слишком глупы, чтобы понять, что представляет собой геополитика на самом деле.
Я, естественно, спрашиваю, как он определяет концепцию геополитики. Он со смехом отвечает:
– Я предпочитаю не использовать эту концепцию.
Чтобы подойти к вопросу с другой стороны, я перехожу к пункту, который вызвал разногласия среди левых:
– Я убежден, что сведение политики к геополитике ведет к классовой борьбе. Вы разделяете мое мнение?
Новиков, препарируя куриный шашлык, отвечает:
– Я частично согласен. Мир построен на противоречиях, созданных разными курсами и прослойками. Конечно, есть классовые противоречия. Но в то же время существуют и противоречия между странами. Мы должны признать существование и того, и другого. С другой стороны, могут существовать противоречия, создаваемые разными этническими группами, проживающими в одной стране.
В истории России были периоды, когда проявлялись как преимущества, так и недостатки многонациональной структуры. В период расцвета СССР эта структура была преимуществом, а во время правления Горбачева она превратилась в недостаток и использовалась как инструмент для развала страны.
Классовые, международные и этнические противоречия существуют одновременно. Поэтому, оценивая историю, полезно рассматривать эти три типа противоречий вместе. Каждое противоречие должно оцениваться в его собственном контексте. Чтобы понять все перечисленные мной противоречия, одной геополитики недостаточно. Я говорю о чистом марксизме, но противоречия могут как являться антагонистическими, так и не являться таковыми.
Невозможно всегда смотреть на историю через призму столкновения цивилизаций. Некоторые авторы говорят о столкновении цивилизаций, но когда мы обращаемся к истории, то видим, что и в рамках одной цивилизации происходили конфликты и противоречия. Те, кто выдвигает тезис о столкновении цивилизаций, игнорируют периоды, когда цивилизации переживали классовые конфликты внутри себя, а не боролись друг с другом. Также мы видим, что в определенный период истории нацистская Германия сотрудничала с Японией. Что касается примеров из современности, то есть Россия и Китай, которые сотрудничают, несмотря на то что являются разными цивилизациями.
То, что сказал Новиков, напоминает о текущих спорах внутри турецкого левого движения. Стоит ли поддерживать Эрдогана, представляющего интересы капитала, если во внешней политике он частично противоречит США?
Новиков, с интересом выслушав то, что я говорю, продолжает:
– Вы коснулись интересного вопроса. Классовые противоречия имеют национальный и интернациональный характер. Во время революции семнадцатого года среди большевиков продолжались споры о мировой революции. Основной подход заключался в том, что если мировой революции не случится, то социализм в одной стране проиграет.
В восемнадцатом году двадцатого века в Германии и Австро-Венгерской империи происходили движения, сходные с русской революцией, но они не увенчались успехом. Подъем революционных движений в трех странах подтвердил теорию Маркса о том, что революционные процессы в европейских странах будут происходить одновременно. Но из всех этих революционных процессов только один оказался успешным. Русская революция одержала победу над врагами как внутри страны, так и за ее пределами.
Давай поставим себя на место Ленина в этот момент и спросим: какую позицию он должен был занять? Должен ли он был начинать войну европейских рабочих, которая могла закончиться как победой, так и поражением, когда это могло привести к кровопролитию в России? Результатом этого выбора могло быть ослабление и даже распад России.
Среди большевиков были те, кто утверждал, что борьба за международную революцию является прагматической необходимостью для того, чтобы сохранить русскую революцию. Однако Ленин посчитал авантюрой пытаться идти на это в тот момент, когда революция в России еще не утвердилась. Перед Марксом и Энгельсом был пример Парижской коммуны, тогда как Ленин принимал во внимание и опыт Парижской коммуны, и особенности России – и действовал соответственно. Восстание парижских рабочих было подавлено из-за контрреволюционных элементов внутри Франции и вмешательства немецкой армии. В этом контексте опыт Парижской коммуны показывает, что европейские страны находятся в состоянии зависимости друг от друга и что революция, произошедшая в рамках одной европейской страны, не может быть успешной.
Новиков с улыбкой на лице продолжает:
– Ленин не знал, кто такой Дугин, но, несмотря на то что он не использовал геополитическую теорию, он понимал геополитическое положение России. Если вы почитаете работы Ленина, вы увидите, что до революции семнадцатого года он внимательно изучал революции в Китае и Индии. Он понял, что господство буржуазии в Европе не является опасным для России и что даже в такой ситуации наша страна может двигаться к социалистической революции.
У этого решения есть разные фактические обоснования. Во-первых, Россия владела бо́льшими территориями, чем Европа. Во-вторых, Россия не являлась полностью индустриализованным обществом. В этот период существовали только некоторые предпосылки. Полная же индустриализация, начавшаяся в сталинскую эпоху, подтвердила наличие этих условий. Это показывает, что в России и Европе были разные условия. В-третьих, любое государство Европы соседствовало с другими государствами, где правила буржуазия. Однако у России было другое положение. Россия была соседом буржуазии только на Западе. Такие страны, как Турция, Афганистан, Китай и Индия, которые были соседями и в которых в тот период происходили некоторые любопытные процессы, Ленин оценивал как потенциальных союзников в антиколониальной, антиимпериалистической и антикапиталистической борьбе. Именно в силу этих причин Ленин посчитал возможным существование социализма в отдельно взятой стране.
Ключевое различие между ленинизмом и троцкизмом состояло в следующем. Троцкий верил, что революция в России сможет выжить, только если в Европе также начнется революционный процесс. Я думаю, что мы достаточно далеко зашли, отвечая на ваш вопрос…
Новиков, уверенный, что дал хороший ответ, с удовольствием кладет в рот большой кусок шашлыка. Владелец ресторана, приоткрыв шторку, спрашивает, не нужно ли нам чего-то еще.
Новиков спрашивает, не может ли он принести нам чай…
– Да, мы далеко отошли от основной темы, давайте вернемся к ней, – говорю я.
Новиков улыбается. Мы продолжаем.
– Исходя из всего, что вы сказали, вы видите Россию частью Азии или Европы?
– Россия – это евразийская страна, – говорит Новиков.
– Ладно, но где же начинается и заканчивается Евразия? – спрашиваю я на этот раз.
Он отвечает без промедления:
– Если смотреть на это с точки зрения современной России, то эта территория начинается в Бресте (Беларусь) и простирается до Владивостока. Но если смотреть на это с исторической точки зрения, можно дойти и до Ирана. Часть Европы также находится в пределах Евразии, но она не евразийская. В Евразии существует богатое этническое разнообразие.