Вскоре появляется мэр Бердянска Александр Сауленко. В отличие от других людей, которые с нами говорили, Сауленко приходит без тяжеловооруженной охраны. Дронов в небе тоже нет. Также Сауленко одет не в военную камуфляжную форму, а в светло-голубую рубашку с короткими рукавами и летние брюки. На поясе у него нет пистолета, зато на носу – солнцезащитные очки.
Сауленко – один из первых в списке тех, кого хочет получить украинская разведка. В первые дни спецоперации, когда русские войска, двигавшиеся из Крыма, вошли в Бердянск, бывший мэр, ставленник Киева, и его окружение покинули город. Сауленко известен тем, что взял на себя управление городом в этот период и водрузил флаг Российской Федерации на здание мэрии.
Это мужчина средних лет, прежде – инженер, а теперь – политик, всего через несколько недель после встречи с нами он стал объектом преследования украинской разведки, но ему удалось избежать покушения на себя.
Другому русскому назначенцу, военному коменданту Бердянска Артему Бардину, повезло меньше, чем Сауленко. Он погиб в результате взрыва бомбы, заложенной в его машину.
Сауленко отходит в тень под дерево. Вокруг него кучкуются журналисты, появляются микрофоны и камеры. И он спокойно начинает рассказывать о текущей ситуации в городе:
– Добро пожаловать. Как видите, у нас в городе все в обычном режиме. Ситуация спокойная, обеспечена полная безопасность. Малый бизнес работает бесперебойно. Администрация и правоохранительные органы продолжают исполнять свои обязанности. Недавно была организована диверсия, чтобы прервать работу городской электросети, но мы решили эту проблему. Сейчас мы обеспечиваем электроэнергией весь город. Только небольшая часть сотрудников отказалась работать под началом нового руководства. Мы понимаем, что проходим через трудный период. Но этот период переходный. В результате последних событий многие наши граждане покинули город. Наше население, которое насчитывало примерно сто тысяч человек, стало меньше на тридцать тысяч. Были те, кто перешел на украинскую сторону. Мы никого не останавливали. После того как ситуация нормализовалась, люди начали возвращаться. Среди бывших административных служащих есть много желающих вернуться. Общая ситуация такова. Если у вас есть вопросы, я могу на них ответить.
Журналисты задают вопросы хором. Французский репортер в первом ряду, кричащий громче всех, вопрошает:
– Как так вышло, что город перешел к русским без единого выстрела?
Сауленко уверенно отвечает:
– Последние восемь лет киевская администрация оказывала на нас чрезвычайное давление. Люди в нашем городе с незапамятных времен говорят по-русски и чувствуют свою культурную близость к России. В Киеве пытались лишить русский язык официального статуса. Но наши люди продолжили говорить по-русски в обычной жизни и в государственных учреждениях. Нашим детям хотели давать в школах антироссийское образование, но учителя и родители отказались. Теперь вы все являетесь свидетелями того, что происходит в Донбассе и в нашем регионе, каковы масштабы разрушений. Конечно, должен был наступить момент, когда все взорвется, и он наступил. Русская армия спасла нас от нацизма и фашизма. Большинство людей радовались приходу российской армии, поэтому город перешел к ней без крупных столкновений.
Мы готовим памятник, который символизирует День освобождения, и скоро его поставят в городе. Наши люди начали получать российские паспорта. Мы также собираемся реструктурировать городскую администрацию. Новая эпоха требует нововведений.
Ближе к концу я спрашиваю Сауленко о торговле с Турцией. Помолчав и подумав некоторое время, он начинает отвечать:
– Турция – дружественная страна. Экономические отношения с ней важны для нас. Надеюсь, они продолжат хорошо развиваться. Турецкие компании хотят покупать разные продукты, которые мы здесь производим, но в первую очередь – пшеницу. Пока что все на стадии проекта, однако мы намерены торговать. Порт в нашем городе скоро снова заработает – на это я бы обратил особое внимание.
Попрощавшись с журналистами и сделав несколько фотографий на память, Сауленко ушел от нас так же спокойно, как и пришел. Покидая нас, он поприветствовал жителей города, сидящих в парках и кафе и наблюдающих за нашей суетой.
Есть еще немного времени, прежде чем мы снова отправимся в путь. Я покупаю в близлежащем кафе чай и пирожок и сажусь на одну из парковых скамеек.
По всей площади развешаны российские флаги. Бердянск и близлежащие города остались в составе Украины после распада Советского Союза. Однако в ходе специальной военной операции, начатой Россией, значительная часть городов, расположенных на юге Украины, в том числе Бердянск, перешла к России без сопротивления и даже добровольно.
Происходящее сейчас показывает, что за время, начиная с 1991 года, Украина не смогла завершить процесс построения нации и не смогла расплавить русских, составляющих значительную часть населения страны, в горниле украинства. Говорят, что нечто подобное произошло во многих восточноевропейских республиках, отколовшихся от Советов.
Один из высокопоставленных военных, с которым мы вместе ехали, во время нашей беседы упомянул, что в Молдове начинаются новые процессы и что в ближайшее время Запад может совершить провокацию против Приднестровья.
Эти «разломы» на территории бывшего СССР напоминают мне о словах Путина, который оценивал распад Советского Союза как «величайшую геополитическую катастрофу двадцатого века».
Ближайшее будущее этих молодых республик Восточной Европы, которые не могут найти своего места между Западом и Россией и чей демографический состав крайне разнороден, не кажется очень радужным. Конечно, все зависит от исхода войны между Россией и Западом из-за Украины.
Вскоре офицер, возглавляющий делегацию, объявляет, что пора ехать. Я оставляю мысли о прошлом и будущем и об этом прекрасном городе, занимаю свое место в автобусе.
Солнце припекает. И кажется, что не только мы, но и сам автобус как будто изнывает от жары. Мы медленно едем по узким городским улочкам. Не более чем через полчаса мы снова останавливаемся. Боковым фасадом к нам стоит одноэтажное здание, уходящее вглубь улицы. На нем нет никакой вывески. Когда двери открываются, в нос бросается гастрономический запах: видимо, здесь небольшое предприятие по производству продуктов питания.
Мы идем по длинному коридору и входим в большую комнату. Внутри сидят женщины (блондинки, брюнетки и шатенки); рядом с ними – толстый повар с длинными, загнутыми вверх усами. На столе лежат всевозможные виды ветчины, вяленого мяса, сыров, солений и хлеба.
Должно быть, морской воздух заставил членов делегации проголодаться, потому что они, как волки, нападают на этот богатый стол… Между кусками свежеиспеченного хлеба кладут ветчину, а на нее – сыр. Тем временем толстый повар с гусарскими усами произносит познавательную речь об истории предприятия, о том, как он работал во время войны и куда они продают свои товары. Но нет никого, кто бы попытался сделать пометки в блокноте или задать ему вопрос…
После того как со стола убирают провиант, приносят минеральную воду и фруктовые соки. Женщины-труженицы, смеясь, наблюдают за нами. Я застенчиво спрашиваю одну из них, что это за предприятие, на котором мы находимся. Она улыбается, а затем бросает мне всего одно слово: «ветчина».
Когда наступает очередь кофе, я выхожу покурить. Мы стоим вместе с одним французским журналистом и беседуем о санкциях, введенных против России. Он рассказывает, что французский капитал не хочет уходить с российского рынка, приносящего достаточно хороший доход, но давление со стороны США усиливается. Он сообщает, что большинство компаний тайно продолжают свою деятельность и что Макрон, не желающий портить отношения с капиталом, закрывает на это глаза.
Мой визави в шутку говорит:
– Не будет ничего удивительного, если США в ближайшее время введут санкции против французских компаний…
Положение, в котором оказались европейские государства, последовавшие примеру США и введшие санкции против России после ее входа на Украину, трагично. В первую очередь это касается Западной Европы, которая считает себя полузависимой от России, особенно в энергетической сфере. Политики с трудом объясняют гражданам, сталкивающимся с тяжелым экономическим кризисом из-за роста цен, почему они ведут войну против России.
Французский журналист рассуждает о том, что Макрона, пытающегося лавировать между Россией, США и французским народом, ждут трудные дни:
– Нам нужны такие люди, как Де Голль… Но это маловероятно. Традиция практически исчезла. Мы застряли где-то посередине, нам трудно дышать. Конечно, я не одобряю того, что делают и за что борются русские, но нам нет никакой выгоды начинать настоящую войну против России.
Он отпивает кофе и продолжает:
– Во Франции правые стали левыми, а левые стали правыми. Сегодня группы, которые выступают за нормальные отношения с Россией, можно скорее назвать правыми, в то время как те группы, что считают себя левыми, призывают вслед за американцами начать войну с Россией… Мы живем в странный, по-настоящему странный период!
Перерыв на банкет подходит к концу. Мы снова отправляемся в путь. Солнце в небе словно играет с облаками. Мы уезжаем все дальше от моря. Автобус сворачивает на грунтовую дорогу, и вскоре мы останавливаемся перед сельским домиком.
Перед нами простираются бескрайние пшеничные поля… Понятно, что в последний день нашей поездки хозяева хотят похвастаться оставшимися у них богатствами.
На горизонте желтый цвет (бесконечное поле пшеничных колосьев) смешивается с насыщенным синим (начинающее темнеть небо), а рядом с нами он переходит в коричневый (бегущая вперед тропинка). Впереди, где-то у самого горизонта, молния оставляет свой белый след. Раздается раскат грома. С неба начинают падать редкие, но крупные капли. Колосья пшеницы отдаются нежному дуновению ветра, и поле перекрашивается уже в разные оттенки желтого.