Среди всех этих слухов есть только один правдивый. О том, что у дверей Кремля председатель КНР Си Цзиньпин прошептал на ухо Путину:
– Сейчас происходят изменения, которых не было в течение ста лет. И мы проводим эти изменения вместе.
Из-за этого в России появились прокитайские настроения. После визита Си Цзиньпина российские официальные лица стали делать еще больше заявлений, восхваляющих Китай. Также были предприняты шаги, направленные на облегчение входа китайских инвесторов на российский рынок, введено расширенное преподавание китайского языка и сделан акцент на привлечении большего числа студентов из Китая.
На улицах говорят о Китае, а также о его существующих и несуществующих достоинствах. Повышается спрос на китайскую продукцию, которая до недавнего времени не одобрялась. Растет очередь желающих сфотографироваться с ростовой фигурой Си Цзиньпина на Арбате.
Еще один вопрос, волнующий в эти дни всю страну, – будущее ЧВК «Вагнер», состоящей из профессиональных наемных солдат, заключенных и добровольцев. Евгений Пригожин, их руководитель, отправляющий фотографии с передовой из Бахмута, где надолго завязла война, делает выпады против некоторых лиц в среде российской бюрократии. Это заставляет задуматься: не возникнет ли в России нового политического формирования?
В последние дни этого солнечного и прекрасного, но политически нестабильного апреля я постучал в двери Сергея Миронова, опытного политического деятеля России.
Миронов, являющийся председателем партии «Справедливая Россия», занимал важные государственные должности, в том числе пост председателя Совета Федерации, который по значимости идет сразу за президентом и премьер-министром.
Наша встреча состоится в Государственном геологическом музее имени Вернадского, расположенном в пяти минутах ходьбы от Думы и Кремля. Когда я спросил пресс-секретаря Миронова, почему мы встретимся в музее, мне ответили, что Миронов, геолог по образованию, является важным спонсором музея и что в музее находится его второй кабинет.
Перед дверью музея, выкрашенного в песочный цвет, мы, как и договаривались, встречаемся с Эдвардом Чесноковым, парламентским корреспондентом от «Комсомольской правды». Эдвард, который будет помогать мне брать интервью, не только хороший журналист, но и человек, чье этническое происхождение отражает все противоречия и богатство России. Достоевский говорил: «У нас – русских – две родины: наша Русь и Европа». Мой друг Эдвард, получивший такое имя, потому что его год рождения, 1987-й, пришелся на начало безумной вестернизации СССР, является ярым противником Запада. Он – хороший пример противоречия, возникающего из-за «двух родин», о которых так точно сказал Достоевский.
Во всем мире известно изречение другого русского гения Александра Пушкина: «Поскреби русского – найдешь татарина». И Пушкин, как всегда, прав. Если внимательно присмотреться к голубым глазам и светлым волосам Эдварда, то можно найти татарские черты. Сам Эдвард с гордостью говорит о своих татарских корнях.
Но оставим в стороне противоречия и богатства России. Мы недолго обсуждаем последние события перед дверью, где стоит охрана и машины с красными номерными знаками, и заходим внутрь.
Когда старик, стоящий на охране, слышит имя Миронова, он почтительно приглашает нас войти. На первом этаже музея мы встречаем толпу молодых людей в желто-красных футболках с надписью «Справедливая Россия». Когда кто-то из дежурных молодых людей спрашивает, пришли ли мы на конференцию, в углу появляется пресс-секретарь Миронова – Эмилия. На ней красный костюм-двойка. Мы пробираемся сквозь толпу и поднимаемся на второй этаж. Эмилия говорит, что Миронов скоро освободится, и приглашает нас пройти в переговорную, в центре которой стоит большой деревянный стол.
На стене висит великолепный портрет Вернадского, в честь которого назван музей. На портрете отец русской геологии Вернадский стоит рядом со стулом, поглаживает свою белую бороду и наблюдает за происходящим.
Вскоре зал заполняет толпа людей среднего возраста. Мы оказываемся на музейном совещании по поводу предстоящего летнего сезона. Мы уступаем пришедшим место за столом и отходим в угол.
Эмилия, наша спасительница, как раз вовремя появляется в дверях и сообщает, что Миронов готов. Открыв дверь, чтобы войти в кабинет Миронова, мы сначала натыкаемся на другого мужчину. После секундного колебания мы видим, что мужчину приглашают пройти в другую дверь в углу комнаты, и понимаем, что мы идем в верном направлении.
Русская архитектура, как и менталитет россиян, напоминает многослойную матрешку. Вы каждый раз думаете, что вот тут-то и конец вашего пути, но потом понимаете, что вы пока не пришли и нужно пройти еще. Как видите, чтобы добраться до желаемого места, требуется сноровка.
Миронов приветствует нас стоя. Прямо перед офисным столом находится другой стол. Мы садимся на стоящие рядом с ним стулья и оказываемся прямо напротив Миронова. Эмилия с блокнотом и диктофоном в руках устраивается на стуле в другом углу комнаты. На полках аккуратно расставлены книги, безделушки русской работы, красиво оформленные дипломы, почетные грамоты и прочие награды.
Мы раскладываем на столе ручки, блокноты и записывающие устройства. Миронов подтягивает свой красный галстук и закатывает рукава рубашки. Седой и белобородый, он некоторое время изучает нас своими голубыми глазами, которые слегка прикрывают белые веки, а затем говорит низким голосом:
– Мы можем начинать.
Когда встречаются русский и турок, они, естественно, начинают разговор с русско-турецких отношений. В интервью, которое я прочитал, прежде чем прийти на встречу, Миронов сообщает, что в 1973 году он служил в воздушно-десантных войсках СССР в воинской части, расположенной недалеко от турецкой границы. При этом он использует следующие выражения:
– В дивизии, где я служил, мы прошли специальную военную подготовку для того, чтобы защищать южные границы нашей родины от нашего потенциального противника – Турции, которая является членом НАТО. Нас также учили, как в случае необходимости уничтожить американские ракеты, расположенные на территории Турции.
Как Миронов, в прошлом защищавший советские границы от Турции, сейчас оценивает русско-турецкие отношения?
Он отвечает спокойно и без колебаний:
– Турция – это член НАТО, с которым у нас сложились самые лучшие отношения по сравнению с остальными странами блока. Было бы очень здорово, если бы остальные члены НАТО, как и Турция, придерживались прагматичной политики, защищающей их национальные интересы. Эрдоган не относится к России плохо, в отношениях с Россией и другими странами он защищает национальные интересы своей страны. Мы очень высоко оцениваем такой подход Турции.
Я хочу получить подтверждение того, что членство Турции в НАТО не является для русских проблемой. Миронов говорит, подчеркивая свои слова:
– Да, членство Турции в НАТО не является для нас проблемой.
Он улыбается и продолжает:
– Как я уже сказал, если бы другие члены НАТО проводили независимую внешнюю политику, как Турция, общемировая политическая ситуация была бы другой.
Турция, которая с начала проведения специальной военной операции старалась сохранять баланс между Россией и Западом, не стала вводить санкции против России и, таким образом, отдала предпочтение российской стороне. Россияне понимают это и стараются не портить отношения с Турцией, которая играет роль трахеи, по которой в российскую экономику, удушенную санкциями, поступает воздух. Так собираются ли они развивать эти отношения?
На мой вопрос о том, будет ли возможным начало стратегического сотрудничества между Анкарой и Москвой, к которому также присоединятся Сирия, Ливия, Кавказ и Восточное Средиземноморье, Миронов дает дипломатичный ответ:
– Стратегическое сотрудничество означает тесное сотрудничество нескольких стран, направленное на достижение общих долгосрочных целей. Например, так можно оценить наше сотрудничество в энергетической сфере. Примеры этого – экспорт российского газа в Турцию, транзит газа через территорию Турции и совместное строительство первой турецкой атомной электростанции. Я уверен, что упомянутые мной проекты – это большие и важные проекты, которые в течение многих лет будут двигать экономические отношения между нашими странами по правильному пути. В политическом плане тоже существуют тесные двусторонние и многосторонние отношения, включающие также Сирию и Иран. Важно, чтобы эти отношения не были направлены против какой-либо другой страны. Россия и Турция заинтересованы в безопасности и благополучии на Черном море, на Кавказе и на Ближнем Востоке. Это можно считать основой нашего стратегического сотрудничества. Мы – страны-соседи. Мы можем и должны решать проблемы, взаимно обмениваясь идеями и без вмешательства других стран, не являющихся частью этого региона.
Другой страной, имеющей решающее значение для России, зажатой Западом со всех сторон, является Китай, граничащий с ней на востоке.
Отношения Москвы и Пекина развиваются лучше, чем это было в прошлом. С 24 февраля 2022 года Китай проводит политику, которую можно коротко охарактеризовать как «нейтралитет в пользу России».
Колебания, вызванные отстраненным, а иногда даже враждебным отношением Китая к Советам во время холодной войны, похоже, преодолены. В то же время американская пресса распространяет слухи о том, что Москва и Пекин сформируют военный блок против Запада.
Итак, реальны ли эти утверждения или они являются следствием стратегии США, направленной на то, чтобы, спекулируя генетическим страхом Европы перед Азией, заставить первую не покидать сферу влияния Соединенных Штатов?
Миронов, немного подумав, отвечает:
– Нет, оснований для создания военного блока между Россией и Китаем нет. Так же, как США и Россия, Китай является одним из полюсов, составляющих многополярный мир. Китай – прагматичная страна. Есть области, где наши стратегические интересы совпадают. В этих областях мы и сотрудничаем. Утверждения о том, что Китай оказывает России военную помощь, не соответствуют действительности. Как сотрудничество между двумя странами не может быть направлено в пользу третьей страны или стран, так и дружба между двумя странами не может строиться на основании враждебного отношения к третьей стране.