Молчали минут пять, а потом Олег кивнул.
— Мари, собери стволы по сумкам. Грег, пулемёт на тебе. Шерил, гранаты. — Он поднял с пола автомат, проверил обойму, мысленно поблагодарил Лену за то, что им показали, как этим всем пользоваться и даже провели пару стрельб за городом, в местном подобии леса. Так что он теперь мог даже иногда попадать в цель.
Когда все были готовы, Олег поднял руки перед собой.
— Помолимся Сатане, что бы он даровал нам удачу — и отомстим за наших друзей!
И они начали молиться, а спустя несколько минут покинули квартиру, намереваясь начать охоту на вампиров короля, грубо нарушив непосредственный приказ Носферуса и Мудрости своего Клана.
Она появилась в толпе, словно бы призрак иного мира. Странно, что никто не оглядывался на неё, люди продолжали идти по улице, спеша по своим делам. Утро, кто-то идёт на работу, кто-то с неё возвращается, лица одинаково мрачные у всех и всем плевать на всех — Ленск, впрочем, наверное, так выглядят все города России, исключая республики, с иным, скажем так, менталитетом. Да и чему радоваться? Опостылевшая работа с грошовой зарплатой, вечно растущие цены и приближающаяся зима, с которой придут и жгучие морозы, и едва тёплые трубы центрального отопления. Город-то шахтёрский, котельные отапливать нечем. Ну а как иначе? Страна нуждается в экспорте, что бы пополнять бюджет и карманы полезных граждан. А население — хрен с ним, выживут как-нибудь. Они всегда выживают, она шла неторопливо, без шапки, волосы развеваются на ветру. Господи, подумала Лена, застыв возле стайки старушек, торговавших всякой всячиной у стены здания, господи, как же она красива!
— Выпендрилась куда-то, шалава такая. — Буркнула старушка, кутаясь в шаль, пряча лицо от холодного осеннего ветра. Собственно, уже зимнего — с порывом ветра, в лица людей швырнуло не только ледяной воздух, но и стайку колючих белых снежинок.
— Зря вы так. — Тяжко вздохнув, произнесла Лена. Старушка не ответила, только злобно зыркнула на неё и скривила тонкие блеклые губы. Лена снова посмотрела на девушку с роскошными серебряными волосами, что скользила по мокрому асфальту, в потоке сердитых, мрачных людей. Да она не идёт — она словно бы летит, этакая скользящая походка, но посмотришь на её красивое лицо, холодные голубые глаза и, кажется, будто она летит, а не идёт. Парит над асфальтом, словно Ангел неземной, наверное, когда её терзает голод, зубы меняются, и становится видно клыки, эта женщина, предстаёт в сознании своей жертвы чем-то совсем иным.
— Приветствую Мудрость клана. — Чуть склонив голову, сказала Лена.
— Приветствую тебя и я Мудрость клана. — Ответила девушка, остановившись подле неё.
— С утра уже пивами своими нализались, шалавы. — Буркнула старушка.
— Я бы вас попросила… — Холодно ответила Мудрость, её плечи напряглись, глаза сверкнули гневом — никто не смеет так говорить с Мудростью клана. Никто! Тем более просроченная еда.
— Вивьен. — Лена положила ей руку на плечо, девушка выпрямилась, но всё же замолчала. А Лена подошла к коробке, на которой старушка разложила свой товар. — Бабушка, почём семечки?
— Тебе-то что? — Ворчит старушка, щуря подслеповатые глазки. — Вон фифа какая, ты-то уж семочки лузгать-то не будешь, поди. Иди вон, куды шла. Не мешайся тут. Занята я.
— Вот. — Лена вытащила из бумажника тонкую стопку купюр и протянула старушке. — Я заберу всё, у меня есть друзья, которым семечки нравятся.
— Ой… — Старушка схватилась одной рукой за сердце, второй за пачку купюр. — Дочка, тут же много очень, ты вот на обратно, а это мне. — Послюнявив палец, старушка пытается вернуть часть денег.
— Не надо, я не обеднею, а вам к пенсии не помешает пару лишних рублей.
Старушка замерла с деньгами в руках и вдруг начала плакать. Поднялась, стирая слёзы.
— Дочка, храни тебя Господь! — Выдохнула старушка и влилась в людской поток, отправившись куда-то по своим делам, как и все кто, двигался в потоке том.
— Глупо. — Пожала плечами Вивьен. — Но красиво.
— Мне это нужно. Приятно творить добро. — Лена собрала, разложенные на коробке, семечки, в полупустой мешок, подвинула коробку к стене и поставила мешок туда. Повернулась к своей коллеге по судьбе. — Особенно приятно его творить, когда твои руки испачканы кровью.
— Мне это не слишком понятно, — Вивьен глянула на мешок, потом на Лену, — ты что и, правда, заберёшь эти семечки?
— Я сказала правду. У меня есть друзья, которые… — Лена замолчала, так как на лице Вивьен появилась улыбка. Но она не разозлилась. Потому что улыбка была весёлой и блеснули тем же весельем, глаза Мудрости клана.
— Зачем ты искала встречи со мной?
— Нам нужно поговорить. — Лена кивком предложила Вивьен, стать рядом у стены. Здесь, на виду у всех, в паре метров от очередной старушки, продававшей какую-то мелочёвку, они были словно в глухом тёмном лесу, сокрытые от глаз и ушей. Люди заняты исключительно своими делами — всем плевать на всех. Истинная свобода в рамках конституционной демократии.
— Что ж, — Вивьен встала ближе к стене, — мы уже говорим. И я готова слушать.
Несколько секунд, Лена молчала, глядя на спешащий людской поток. Все они так погружены в свои дела. У каждого есть мечты, стремления, какие-то желания. И никто из них не подозревает, что этот город стал ареной войны для вампирских кланов. Они не знают, что в любой момент, любой из них, по закону Нортумеса, в этой войне, может стать пищей для вампира. Лишь до тех пор, пока идёт война, но всё же, всё же, не просто пищей — вампирам зелёный свет. Только теперь и только здесь, они могут питаться, не ограничивая себя. Пока идёт война, им дозволено пить столько крови, сколько нужно, что бы достигнуть максимума своих возможностей. Месяц назад, вампирские кланы вынуждены были потреблять лишь то, что требуется для поддержания жизни, они напоминали вот этих старушек, влачащих жалкое существование. Ничего лишнего, никаких деликатесов, лишь хлебушек и раз в месяц дохлая курица в кастрюльке — это если повезёт. А теперь, вампиры могут есть досыта, они даже могут объедаться. Ограничения очень зыбкие, пока идёт война, очень странно, что ещё не все кланы прибыли в город. Впрочем, Лена уже знала, почему этого не произошло. Почему ещё не все вампиры прибыли на войну, хотя бы ради того, что бы впервые за много столетий, ни в чём себе не отказывать. Причин тут было две. Хотя им и дозволено пить столько, сколько в состоянии переработать их желудки, но участие в любой войне, подразумевает и потенциальную гибель. Поесть досыта и умереть, когда впереди вечность? Мало кто согласится. И вторая, более важная — они медлят, они ждут выхода Носферату, ждут, когда они скажут своё слово. И не желают оказаться на пути, если гнев Создателей, обрушится вовсе не на мятежный клан.
— Почему Серебряные до сих пор не вступили в войну?
— Ты ведь знаешь. — Пожав плечами, ответила Мудрость Серебряного клана.
— Вы ждёте решения Носферату.
— Ждём. — Кивнула Вивьен. — Слухи разошлись. На Земле нет больше вампира, который бы не знал, что представляет собой твой клан Мудрость. Вы просто отвратительны. — Она поморщилась, казалось, её сейчас стошнит, но она быстро справилась с собой, лицо Вивьен вновь стало бесстрастным. — Однако вы особенные. Нет клана, который был бы столь удивителен, обладал бы всем лучшим, что есть у нас, но не имел бы наших недостатков. Многие думают, что Создатели достигли своей цели — создали то, что пытались создать тысячи лет. Они создали вас.
— Не думаю, что…
— Не важно, что ты думаешь. — Вивьен вдруг улыбнулась ей. — Мы ждём не решения Создателей, Елена, мы ждём их гнева. Не все из нас уверены, что он обратится против прежних кланов. Но многие верят — как только Создатели убедятся, что вы сильны, что вас стало слишком мало, что вы гибнете в этой войне, что ваш клан на грани исчезновения, вот тогда, Мудрость, тогда они обрушат свой гнев на нас. И в живых не останется никого. — Она тихо рассмеялась, в глазах мелькнули горечь, печаль — и зависть. Вивьен, как, наверное, и многие другие, страшно терзалась из-за того, что апофеозом всех стараний Создателей, финалом их невероятной работы, стали такие как Штык, Шкет и им подобные.
— Поэтому не все кланы прибыли в город?
— И поэтому тоже. Часть из тех, кто вступил в войну, охотится за теми, кого вы не удосужились найти и привезти сюда. — Вивьен с осуждением посмотрела Лене в глаза. — Ты должна была их собрать. Если бы вы все были здесь, если бы были готовы к войне, её могло бы и не случиться.
— Ты ошибаешься. — Лена покачала головой. — Война началась бы всё равно. Мы не желаем соблюдать все правила Нортумеса. Мы отказываемся от них.
— Очень глупо с вашей стороны. — Похвалила её Вивьен.
— Возможно, но мы отличаемся от остальных. Мы не нуждаемся в тех правилах, что необходимы остальным кланам.
— Это верно Мудрость. — По лицу Вивьен вновь пробежала волна — зависть, брезгливость, ненависть — нечто похожее, можно увидеть на лице ребёнка. Такого, что вынужден донашивать вещи старшего брата, потому что родители не могут позволить себе купить ему новые штаны. Такого, ребёнка, что ест не досыта, и каждый день видит соседского мальчишку, полного, круглого, счастливого отпрыска безобразно богатых родителей.
— Войны нельзя было избежать.
— Можно было.
— Возможно. — Лена слегка покраснела — если бы её клан обладал хотя бы каплей сдержанности, да просто лишней каплей мозгов, спустя пару столетий, они добились бы привилегий, её клан вышел бы из-под действия части законов, обязательных для вампиров. А может даже и из-под тех, что обязательны, для всех рас Нортумеса.
— Мне всё же любопытно, зачем ты меня позвала…
— Эй, красавица, давай знакомиться?
Вивьен повернула голову. Молодой парнишка в кепке, лихо сбитой на затылок, расплылся в улыбке. Она ответила такой же улыбкой и положила ему руку на плечо. А потом сжала пальцы.
— Аааа!!! — Взвыл парнишка, с трудом удержавшись на ногах. Он отскочил назад, врезался в кого-то и снова взвыл, схватившись за плечо. — Сука!!! Ты что сделала???