Шансом на спасение, для них всех.
Увы, следует признать — она не ожидала, что вампирские кланы, столь разнообразны и обладают такими удивительными способностями. Если все они, всё же, примут активное участие в войне, ей не дожить до следующего года.
Смерть короля, такая смерть, не остановит войну, но она даст им время. Как и сказала Вивьен, смерть Носферуса деморализует клан, а смерть короля, сделает это вдвойне. Они получат время, и гнев всех кланов, многократно усиленный. Ибо испокон веков, заведено — Носферус и Король, в битве двух, избирается всегда. Кто остался на ногах, чьё сердце бьётся, титул тому принадлежит и титул и власть. А они убьют короля, как бешеную собаку, толпой, впрочем, особого выбора всё равно нет. И не факт что получится. Король не дурак, он окружён лучшими из своего клана, возможно, с ним есть и другие, возможно, самые опасные из всех. Есть все шансы, что в охоте на короля, её клан потеряет ещё семь вампиров и своего Носферуса. Что ж, выбор не велик, им нужно время. Едва падёт король или будет истреблена команда Штыка вместе с ним самим — они покинут город. Минут пять, Лена звонила всем, кто не был задействован в предстоящей операции и находился в городе. Как только она сделает второй звонок и скажет всего одно слово, вампиры последнего клана начнут покидать Ленск. Они встретятся за городом и исчезнут, продолжая собирать остатки клана по всему миру. Они будут всегда в движении и, собрав всех, начнут охоту на иные кланы. Они истребят всех вампиров, всех, кто будет против них.
Война вампиров, вопреки всем правилам Нортумеса, превратится в партизанскую битву по всей планете, только вот как отреагирует Нортумес? Будет ждать решения Создателей? Или они знают, что Носферату мертвы? Или же Вивьен права и Создатели живее всех живых, наблюдают за сражением и чего-то ждут. К чёрту, слишком много переменных. Нужно просто действовать.
Лена посмотрела в зеркало заднего вида. Простое, не слишком даже привлекательное лицо, голубые глаза, пусть это просто линзы, но глаза красивые. Она ничем не выделяется, обычный человек. Как её угораздило вдруг стать важной фигурой в войне сказочных существ, да ещё и узнать, что мир далеко не так прост, каким виделся ей всю её жизнь?
Нортумес, некроманты, магия, вампиры, эльфы, гномы…
— Дурдом какой-то. — Произнесла она, поворачивая ключ в замке зажигания…
Штык сунул телефон в карман. Выглянул в окошко давно заброшенного тепловоза, вроде тихо, рельсы травой поросли — не видно их практически. Вагоны ржавые, облезлые все.
— Чё ты там палишь?
Штык повернулся, присел на корточки.
— Да так, Шкет, семки есть?
— На. — Шкет отсыпал из кармана горсть. Штык кивнул, стал лузгать их и на пол поплёвывать.
— Колян. — Позвал Штык. Колян, сидевший у стены на корточках, глуповато ухмыльнулся в ответ. — Н-да, шторит его жёстко.
— Ну, а на хуй ты ему косячок дунуть дал? — Шкет поднял бутылку и налил в две рюмки из трёх, подкурил сигарету — закуской будет. — Давай, ещё по одной.
— Чё? Очко жмёт братан?
— Жмёт. — Согласился Шкет, поднимая рюмку. — А у тебя нет?
— Ну, так-то да. Но я ж Носхератор, мне типа признаваться нельзя.
— Ленке же сказал.
— Так бабе своей чё бы и не сказать?
— В смысле?
— Ну, — Штык поднял рюмку, слегка покраснев, — как? В будущем, типа, но ты, если чё — Шкет, я сразу говорю, Ленка моя. Ебало вырву если чё, сечёшь?
— Я женат, мне как-то пофиг.
— Чёт я не заметил, когда ты там с шалавами кувыркался.
— С шалавами не считается. Это для душу. Ну, будем.
— Давай. — Выпили, покурили. — Чёт всё равно страшно пиздец.
— Тебе ж признаваться типа нельзя?
— Братанам если, то можно. Давай ещё по одной.
— Штык, мы щас наебашимся до синих соплей, и тогда нам точно пиздец.
— Нихуя! — Штык отмахнулся, выронив сигарету. — Ну, блять, короче, — сказал он, прикуривая новую сигарету, — бухие мы стопудово справимся. А трезвые — хуй знает братуха. Да и бухим как-то проще подыхать. Давай, наливай.
— Я хуею — под киром дохнуть проще. Ну, спасибо братуха — успокоил блять…
— Отпустите, нас…
Вампиры повернули головы. В узком проходе, сидят на полу четыре человека, в наручниках, лица бледные, пот с них течёт рекой, трое без сознания. Говорит самый молодой, с красными глазами, по щекам текут слёзы — тоже красные.
Ну, а что? Лена же сказала — мясо, в него крови загнать. А в человеке разве мяса нету? Есть и довольно много. Так что, так оно даже и получше будет…
— Братан. — Шкет повернулся к Штыку. — Как-то стрёмно. Щегол-то стажёр. Только с армейки.
— Раз скурвился, курвой и останется. — Возразил Штык. Выпил, закусил дымом. — Нет, так-то да, ты прав. Ещё не замарался щегол. Но блять, ты много знаешь тех, кто таким и остался? Это ж наши опера братан, Ленские. Вот этот, — он показал пальцем на мужика с проседью в волосах, — в курсе кто? Чё ты плечами пожимаешь, не в курсе? Зелёного помнишь?
— Это который хромает ещё?
— Хромой хромает, а Зелёной, этот тот хрен, что на вегетарианстве ёбнулся. Ну, ты должен знать. Он как-то залез к соседу, собаку зарезал и у себя там, на шашлык её зажарил.
— Хрен знает, не помню такого.
— Да похер. Нормальный пацан был. С гусями чутка, но кто щас нормальный? Все ж в натуре ебанутые. Вот это чмо его закрыло. Зелёный в несознанку сразу. — Штык ухмыльнулся. — Хули? Я эту хату выставил — ломало меня пиздец, вот и выставил, короче, Зелёного прессовать начали. С сердечной недостаточность домой уехал.
— Как это?
— В гробу, как ещё?
— Хм. — Шкет тоже выпил, закурил. — А эти?
— А хуй знает. — Пожал плечами Штык. — Тоже опера.
— В смысле, просто опера и всё?
— А чё ещё надо? — Удивился царственный Носферус последнего клана вампиров, щёлкая семечки. — Опера они. Всё, как бы понятно — можно их в расход.
— Как-то это, я даже не знаю.
— Ну, раз не знаешь, молчи и подчиняйся. Я кто ваще? Носратор. Вот. Так что хайло закрыл и…
— Ща вот оторву ту бандуру, — Шкет показал на железку, приваренную к стене, — и ебасос тебе расхуячу, будешь блять кашку с пипетки хавать.
— Осади. Я ж так, типа приколом.
— Ну да, ну да, ещё по одной и пошли.
— Базару нет. Пора уже.
— В натуре, а то эти окочурятся уже вот-вот. — Шкет кивком показал на оперативных сотрудников Ленского УВД. — Гы, твоя кровь братан, им не по вкусу.
— А чё по вкусу будет? Они ж не вампиры. — Штык взял рюмку и задумчиво молвил. — Только я не врубаюсь, чё их так корёжит. Как будто мы их техническим спиртом напоили.
— Ну, вампиры с твоей крови дохнут. Может люди тоже, только не сразу.
Штык пожал плечами. Докурил сигарету и поднялся на ноги.
— Потопали короче. Колян! — Колян получил пинок в бок и свалился на пол, с широкой, довольной улыбкой на губах. — Н-да, ну ждать мы не можем Сань.
— Ладно, двигаем так. Если что — посъёбкам сразу.
— Без базару. Я уже сейчас готов посъёбкам вдарить.
— Такая же хуйня. Ну, пошли…, о! Кстати, чё Ленка-то звонила?
— А! Не парься. — Штык ухватил двоих милиционеров за воротники и потащил на улицу — стажёр застонал глухо и отключился. — Говорит, короля надо ёбнуть.
— А мы как будто его в плен брать собирались.
— Не, ты не понял. Сказала искать только его и выписала нам подкрепления.
— Надеюсь не Хасана, этот ублюдок совсем ебанутый.
— Не, помнишь тех чуханов сопливых?
— Это которые под пидоров крашеные?
— Они, вот их короче. С ними на короля пойдём.
— Да блять. — Шкет выволок свою ношу на улицу и посмотрел на маленький состав из четырёх вагонов, выделявшихся среди прочих новизной и не облупившейся краской. — Стрёмно братан, они конечно, не петухи по жизни, но ты их сам видел. В натуре в падлу мне с ними якшаться.
— Сам не в восторге. Но это ж Лена, ей хрен объяснишь. Да и так подумать если, пехота пригодится. Пустим вперёд под замес, их не жалко, потом сами впряжёмся.
— Так-то да, тема, давай с крайнего начнём.
— Ага, и пошустрее братуха, я что-то чую уже, как на клапан давит. Как бы мне по ходу дела не обосраться. Помнишь у того первого ебало какое было? В натуре Фредди Крюгер отдыхает.
Шкет подошёл к первому вагону, зачем-то перекрестился, обхватил замок двумя руками и изо всех сил рванул. Оба замерли на месте. Их пленники с хрипом дышат, а так тишина.
— Пронесло, кажись. — Выдохнул Шкет.
— Ага, слушай, братан, а я вот подумал — я ж вам там, на крыльце по пуле в бубен. А вы минут пять и на ногах. Как будто обычные пули были.
— Вот ты пиздец вовремя. — Шкет взялся за скобы и задумчиво пожевал губами. Потом пожал плечами и шёпотом сказал. — А ты может, перепутал патроны? Может эти были без той байды что Ленка придумала?
— Хуй его знает Сань, ладно, открывай.
Шкет начал сдвигать дверь, в процессе обливаясь потом — не от тяжести двери сей, а просто потому что, ну, жарко что-то стало. А так он прям вот готовый весь сражаться со всеми подряд.
Штык подтащил к вагону пленного, ухнул и бросил внутрь. Шкет поспешно задвинул дверь.
— Ну, чё? — Спросил Штык шёпотом.
— Тихо вроде. — Ответил Шкет, прижав ухо к стенке вагона.
— Давай остальных забросим, а потом с тепловоза позырим чё как.
— Ага, мысль. — Шкет взялся за второй вагон.
Спустя десять минут, оба включили вампирский форсаж и в мгновение ока оказались обратно в том же месте, с коего начали сию не слишком благородную диверсию.
— Гы. — Вдруг сказал Штык, наливая огненную воду в рюмки.
— Чё? — Не понял Шкет.
— Да, это, ну, мы их типа как крыс травят, знаешь? Вот и мы так же. Антикрысином их заебашили нахрен. Гы.
Шкет ответил глухим смешком, взял рюмку, покосился на Коляна — похрапывает, со счастливой улыбкой на лице, вольготно развалившись на ржавом полу.
— Будем. — Выпили, покурили. Шкет глянул в окошко. — Чёт тихо как-то. Получилось или хуй?
— Я проверять не пойду. У меня аллергия.