их площадей или с окраин городов. Совсем маленькое неудобство, а взамен мир и покой.
И почему народ не оценил его Великих деяний? Свои же телохранители и убили, в такие моменты, ему обычно становилось грустно. Но по подземелью снова пронеслось:
— Прошууууууу ваааас…
Король блаженно улыбнулся — так хорошо и спокойно у него на душе.
Он справится. Новый клан будет истреблён. Сейчас он не станет трогать их, не будет делать ничего — пусть они совершают ошибки, пусть Нортумес с соплями у носа требует усмирить их. Пусть. Он будет ждать, пока они не станут абсолютной угрозой или пока Создатели не потребуют их истребить. А может быть, Создатели перебьют их сами.
Сейчас нужно ждать. Ему нельзя ошибиться — это вопрос жизни и смерти.
Пусть терпение Создателей лопнет и тогда Король начнёт войну вампиров.
Король с удвоенной энергией накинулся на мясо — кажется, это была та нищенка, что просила милостыню у храма, или та сарацинка, что торговала стряпнёй у вокзала? Впрочем, не важно — королю нравилось размышлять под музыку и пытаться угадать, кто именно стал основным блюдом на его царственном столе. Ведь небольшая интрига в жизни, всегда приятна…
— Здравствуйте.
Мужчина в пиджаке не ответил, только кивнул, указывая на соседнее кресло. Он испытывающее смотрел на неё, но она не замечала его взгляда. Так же сосредоточена и холодна, но в этот раз взгляд устремлён куда-то ему за спину. В нём почти ничего не отражается, лицо каменное. Мужчина устроился поудобнее, закинул ногу на ногу. Взял бокал с вином и отхлебнул немного. Снова стал смотреть на сидевшую перед ним девушку, в который уже раз удивляясь её простоте. Обычная одежда, обычная внешность — прямо-таки школьная учительница.
— Мне до сих пор трудно поверить, что вы решаете такие вопросы.
— Я решаю их от имени Штыка. — Отозвалась девушка, наконец-то, посмотрев на своего собеседника. — Он отдаёт приказы, ведь вы знаете Александр.
— Знаю. — Мужчина кивнул. Снова хлебнул вина. Он не сделал ничего, ни жеста, ни слова, но его люди встали за её спиной. Двое из четверых. Громадные, мускулистые, без тени какой-либо морали на мясистых лицах. — И мне любопытно, почему за всё это время, он так ни разу и не явился. Почему все вопросы решаете вы и та, кхм, девушка.
Лена улыбнулась — она поняла о ком речь.
— Почему сегодня вы без неё?
— Она уехала.
— Понятно. — Куда, он не спрашивал. Это не клуб по интересам, раньше не спрашивал. — И куда же отправилась эта вульгарная гопница?
— Не ваше дело. — Улыбнулась ему девушка. Александр побагровел и она добавила. — В Японию. Соня решает важные для нашей команды вопросы, в Японии. Вы удовлетворены?
— Не вполне. — Он поставил бокал на стол. — Понимаете, Елена, когда я просил вас, что бы Штык прибыл ко мне в ближайшее время, это не просьба была, вы неправильно меня поняли.
— Это не имеет значения. Он явится только тогда, когда захочет сам.
— Я уже много раз собирался поднять этот вопрос, но я не люблю таких вульгарных методов, коими приходилось пользоваться прежде. — Она, в ответ, почему-то, улыбнулась. Словно она знала, что ему и самому неизвестно, почему, каждый раз, когда эти две женщины приходили к нему, он вдруг забывал о своих намерениях. А ещё он не понимал, почему каждый раз соглашался поставлять в город только чистый героин, за те же деньги, что и раньше. Его прибыли упали, а он не мог ничего с собой поделать. Каждая встреча, на которой он собирался изменить условия сделки, неизменно заканчивалась новым договором о новой поставке, на тех же самых условиях.
— Александр, у меня не так много времени. Много дел. Нужно решить несколько важных вопросов, квартирного характера. Вы слишком часто дёргаете меня, требуете этих встреч, понимаете, мне надоело. Очень надоело.
— Дамочка, мне совершенно плевать, что вам там…
— Александр, я не могу вас убить, вы нам нужны. — Вдруг сказала девушка. Он не сразу понял, о чём она говорит, даже переспросил и получил ответ. — Вы всё верно услышали. Больше ни ищите встречи, не имея на то важных причин. Вы получаете достаточно за свои труды. Согласно, несколько меньше, чем прежде. Но Носферус, — она закашлялась и смущённо извинившись, продолжила, — мой босс, желает, что бы в город приходил качественный товар. Платить за него больше чем он готов платить, он не станет. Это всё. Время следующей поставки вам известно.
— Я уже получил деньги. Да, но… — Как-то странно рычащим голосом, ответил Александр. Люди за спиной Лены, придвинулись ближе. Он послала им мрачный взгляд.
— Не советую этого делать. — Лена откинулась на спинку кресла, зачем-то закрыла лицо ладонями, стала пальцами двигать. — Вы не понимаете, с кем работаете. Вы не понимаете, какие могут быть последствия. — Тут она убрала руки от лица, что-то спрятала в карман и как-то грустно сказала. — Вам следовало бы радоваться, что с вами говорю я, а не мой босс. Поверьте, вам не понравится общение с ним. Он не слишком вежлив, а о его воспитании, можно даже не говорить — оно отсутствует. Вы будете большим глупцом, если продолжите настаивать на своём.
— Слушай ты… — Зашипел Александр, наклонившись вперёд. Он посмотрел в её голубые глаза, только они больше не были голубыми.
— Не нужно этого делать. — Холодно произнесла Лена.
Он откинулся на спинку кресла. На него смотрят глаза, с ярко-красными зрачками. Красный цвет переливается, он какой-то пугающий, странный, мало ли отчего глаза у человека красные?
Он кивнул своим людям.
— Что бы ваш босс лучше всё понял, мы отправим послание. Вас.
Мощные руки ухватили её за предплечье и подняли над креслом.
— Повторюсь, мне не по душе эти методы, но вы не оставляете мне выбора. — Он поднялся на ноги. — Я покину вас. Не переживайте, вы останетесь живы. Вас немного помнут, для наглядности. Затем отвезут, куда скажите. До новых встреч.
Девушка ухмыльнулась. Глаза полыхнули алой искоркой, и случилось невозможное. Она ударила ногой, того кто стоял слева. Хрупкая ножка, с хрустом вмялась в лицо человека, он отлетел к стене и свалился там, не подавая признаков жизни. Второй не успел среагировать — вот он её держит и раз! Она повисла на его спине. Удар в подколенный сгиб — нога парня, отдавшего качалке и каратэ большую часть своей жизни, не подгибается — она вылетает вперёд, бьёт его носком ботинка в лоб. Толчок в спину и с воем, хватаясь руками за причинное место, парень садится на шпагат. Он и раньше на него садился, только раньше вторую ногу не загибали ему на плечо.
— Вы не понимаете Александр, с чем имеете дело. — Он икнул, мягко осаживаясь обратно в кресло, а девушка, нахмурилась, странно посмотрела на бычью шею охранника, она ребёнком видится рядом с ним, но так легко уделала обоих, и глаза, пылают красным. — К чёрту. — Вдруг говорит Елена. — Александр, больше не пытайтесь изменить условия сделки. У вас ничего не получится. — Из её рта полезли клыки. С противным скрежетом, до боли в зубах. Александра пробило ледяным потом, когда она впилась в шею охранника, и он вдруг стал очень бледным. Глаза парня закатились, девушка отпустила его, и он свалился на пол.
— Ему потребуется переливание крови. — Сказала она, вытирая окровавленные губы, ситцевым платочком. — Мы вампиры, Александр и мы не принимаем отказов. Или вы согласны, или вы пища.
Она махнула платочком на прощание, а Александр тупо смотрел на тело охранника, с четырьмя дырочками на шее, из коих едва заметно течёт кровь. Из него тоже сейчас текло, не кровь конечно и пахнет не вкусно, но он не замечал. Вампиры. Они есть и вот эта хрупкая интеллигентная девица, она вампир, и ОПГ, для которой он поставляет героин — вампиры…
Лена шла по улице, с улыбкой на губах. Она остановилась в переулке, мечтательно посмотрела на чистое голубое небо. В душе пели соловьи и звенели колокольчики.
— Кажется, я начинаю понимать, почему у него так плохо получается скрывать, кто он такой на самом деле. Так приятно, так хорошо, мне ещё никогда не было.
Она широко улыбнулась и звонко рассмеялась.
— Не вечер ищо, — буркнула пожилая женщина с котомкой, проходящая мимо, — а уже нализаться успела, шмара подзаборная…
— Бабушка! — Кричит та самая «шмара». — Давайте помогу сумку до дома донести?
— Нету ничего. Пенсию потратила всю, нету денег. — Поспешно отвечает старушка, прижимая сумку к груди.
— Тогда позвольте я просто вас провожу? И вот. — Она достаёт из кармана пару купюр и отдаёт их ей. — Это вам, купите себе чего-нибудь.
Старушка подозрительно щурится. Насупилась, деньги не берёт.
— Возьмите, это подарок. Я совершила плохой поступок и хочу сделать что-то хорошее, что бы хоть как-то сгладить свою вину.
— Ага… — Старушка берёт деньги, но озирается, словно думает, что их снимает камера и как только она возьмёт деньги, их тут же отберут — ну а зачем их оставлять ей, если кадры для избирательной кампании уже отсняты? — Ты в церкву с этим лучше иди, батюшке отдай, так оно надёжнее. — И протягивает деньги обратно.
— Нет. — Отказывается девушка. — Я хочу помочь, а не оплатить обед очередного прощелыги.
Девушка уходит вниз по улице, довольная, улыбчивая, а глазищи-то красные.
— Наркоманка поди. — Ворчит старушка, пряча деньги. — Но добрая, храни тебя Господь.
— Надеюсь, сохранит… — Шепчет Мудрость клана, вдруг погрустнев. Лена поняла очень важную вещь — она не хочет прятаться. Не так как требуют законы Носферату. Да, нельзя открыто заявлять миру — мы есть. И нельзя носить донорскую кровь в пакете по улицам, а милиции говорить, что это для личного пользования. Но и скрывать свою сущность везде и всюду, тоже нет смысла. Люди не хотят верить в монстров, они любят смотреть на них в кино, слушать разные сплетни и притворно пугаться им. Но они не хотят признавать их. И никогда не признают, если быть аккуратными.
Лена, сознавая, что ей не справиться с неудержимым пофигизмом представителей своего клана, сейчас выбрала путь, который можно было бы назвать «золотой серединой».