— Звёздный. Повстанческий. Который борется против засилья марсианских жидо-масонов, рож поганых еврейских. Вы все евреи с Марса! И Плутона.
— Плутон просто кусок льда…
— Ага! — Парень аж на месте подскочил и радостно ткнул в неё указательным пальцем. — Проговорилась жидовская морда! Проговорилась! Ты знаешь, что там лёд! Ты точно с Плутона!
— Я с Ленска…
— Плутонская еврейская шлюха — тебе не обмануть меня! И зомбатор на меня не подействует, зря стараетесь жиды масонские!
Лена, молча, покачала головой. Вот что делать? А она ещё таких как Соня и Штык сумасшедшими считает! Этот Артём фору даст любому психу, и зачем вообще Штыку водка понадобилась? Что-то не слышала она, что бы спиртное от шизофрении помогало.
Мимо мелькнула тень, потоком воздуха её чуть не отбросило к стене, тут же хлопнула входная дверь, звякнули бутылки и Штык материализовался у другой стены с пакетом и вместительной спортивной сумкой, из которой торчали горлышки бутылок. На эту сумку Лена мрачно глянула.
— Чё? — Развёл руками Носферус. — Одному пить это ж алкоголизм! А как я могу кореша толкнуть на путь алкоголизма? Никак не могу, корефана одного не оставлю, помогу чем смогу. — Штык повернулся к Артёму. — Слышь, придурок ёбнутый, ща бухнём и потрём за всю херню.
Лена снова покачала головой, но промолчала — пусть пьёт. Всё-таки столько времени держался. Один раз можно, но что бы потом ни-ни — она проследит. К тому же, если задуманное Штыком поможет Артёму вернуть шарики на ролики и этот псих начнёт соображать, оно того стоит.
— Алкоголь на меня не действует. — Гордо сообщил Артём. Очень так гордо. Но от взглядов присутствующих, не ускользнула нотка сожаления, промелькнувшая даже не в голосе. Что-то эдакое скользнуло в его взгляде. Штык ощерил зубы и хохотнул. Артём взгляд скосил. — И я нисколечко не расстроен! — Он почти прокричал это. Улыбка Штыка стала напоминать мультик про Вуди-дятла. — С тех пор как во мне пробудилась русская кровь и генетическая память, я больше не подвержен никаким порокам, я стал чище, сильнее, я стал понимать мир и видеть всё мерзость ваших поганых замыслов, грязные масоно-евреские марсиано-плутонские вы рожи…
— Могу научить, сможешь снова бухать.
— …и когда-нибудь я ваши злобные планы, перечеркну и… — Артём замолчал. Покосился на сумку. Облизнулся зачем-то. — Правда? Это возможно?
— Отвечаю. Блять буду, научу. Ленок, тащи рюмки и табуретку — закусь я тоже купил.
— Это, конечно, ничего не значит, вы, евреи поганые, должны понимать, что я никогда не предам Русскую кровь. — На всякий случай заметил Артём. Лена не пропустила ни единого звука — удобно быть вампиром всё-таки. За полсекунды можно обежать всё помещение, главное вовремя сориентироваться и свернуть в сторону. В прежней квартире, в первую неделю своей новой жизни с клыками, Лена как-то зазевалась — повезло ей, что соседняя квартира пустовала. Хозяин помер от старости, а наследники не успели сдать в аренду, у неё половина сбережений ушла на то, что бы отремонтировать насквозь пробитую стену.
— Братуха, не еби вола, водка стынет. — Штык уже успел разлить по рюмкам. Причём по трём. Одну сунул Лене, та замешкалась, но всё же пожала плечами и приняла рюмку.
— Но ты же обещал научить…
— Не ссать! — Резко сказал Штык и хохотнул, намекая, что шутит.
— А вы не похожи на еврея. — Вдруг сказал Артём. — Вы, по-моему, просто быдло.
— Чё? — Чуть рюмка не выпала. — Опух гондон?
— Штык!
— А да, сорян в натуре. — Штык отвернулся, языком поцокал. Наконец, снова посмотрел на пленного. — Забываю всё время, что ты пизданутый, так. Короче, слушай сюда…
И стал подробно объяснять процесс сосредоточения на своих исцеляющих способностях, рассказывать, как заставить их замедлится, не обращать внимания на действие алкоголя.
— Вкурил? — Закончил он свою путанную речь, щедро политую сленгом и матом.
Как ни странно, Артём кивнул головой, да с горящими глазами — он понял всё до единого слова.
— Ну, жахнули.
Выпили, покурили. Снова выпили. Третью рюмку опрокидывали под неприличный тост, заставивший Лену покраснеть, Артёма смущённо улыбнуться, а автора тоста, оглушительно заржать. На четвёртой рюмке, Артём пошатнулся и удивлённо посмотрел на опустевшую тару.
— Работает, действительно работает…
— Ну так! Фирма веников не вяжет братуха. — Штык налил в рюмку себе, стал наливать Лене. Нахмурился, потряс бутылкой и бросил рюмку на пол. — Ну их нахуй. Даме рюмку оставляем, мы ж не эти, как их? Ну эти, ебанутые которые в пещерах и вшах? В общем, нахер рюмки.
И передал Артёму целую бутыль. Тот заулыбался, вот как прям маленький ребёнок, которому дали конфетку.
— А говорили что не евреи. — Улыбнулся он, откупоривая бутылку. — Вон вы какие умные, догадались вы как водку пить надо, что бы и настоящий русский человек пьяным стал.
Штык важно кивнул, объявил тост — снова неприличный и довольно таки пошлый, после чего стал Лене подмигивать украдкой. Стукнулись бутылки в тосте, шумно сглотнули по пол флакона разом, закурили, начали петь в два голоса какую-то песенку, и Штык снова подмигивает. Что ему, Лена мысленно чертыхнулась и подошла к сумке.
— Чё Ленок, по-взрослому бухануть решила?
— Да, Штык. Я, пожалуй, тоже возьму бутылку…
— Видал чудила? Ленка ваще реальная. Ленка ваще свой пацан. Сечёшь братуха?
Скрипнув зубами, Лена не стала возмущаться по поводу «своего пацана» и на вампирском форсаже, открыла бутыль. Потом раздавила в ладони горсть таблеток до состояния пыли, бросила в бутылку, встряхнула её, едва не отломив горлышко, после чего выпрямилась. Для стороннего взгляда, все эти действия остались практически незаметны. Разве что…
— Кажется, я сильно опьянел. — Сказал Артём, принимая новую бутыль от Лены. — Мне показалось, что ты стала раздваиваться, такой как тенью стала. А потом раз и всё, снова нормально вижу.
— Норм братан, меня тоже подшторивает слегонца. Ну, за любовь!
Выпили, покурили. И снова. А потом бутылка выпала из рук Артёма.
— Что я наделал! — Взвыл он, садясь на корточки и обхватывая голову руками.
— Братухаааа! Не панту… — Штык грохнулся на пол, подёргал ногами в судорогах — неудачно он упал, прямо на голову. Причём не сам он упал.
Некая тень, выбила ему ноги и шмякнула теменем об пол.
Кое-как Штык поднял руки, обхватил ладонями голову, с хрустом поставил её в нормальное положение. После чего, сев на пол, с укором глянул на Лену.
— Прошу меня простить Носферус. — Склонив голову, молвила Мудрость. — Так было нужно.
— Господиии! За что???
— Лен, чё он воет? — Штык подвигал челюстью, с тоской покосился на сумку с бутылками. Вопрос, конечно, задал, но ответа не ждал. Сейчас в его голове крутилась лишь тоска-печаль, ведь сомнительно, что Лена позволит утащить водку с собой. С другой стороны, он же командир? Взял и пошёл, делов-то, но она расстроится тогда. Штык вздрогнул — он вдруг понял, что такое вот знание, о том, что Лене будет плохо, причиняет боль и ему. Придётся бутылки оставить, самому захотелось сесть на полу, схватиться за голову руками и орать — за что???
— Лекарства действуют. — Ответила Мудрость, с улыбкой на губах. — Он вспоминает, что случилось в больнице, когда ушёл Создатель.
— Кто?
— Серый, с ушами. — Поморщившись, пояснила Лена.
— А, ты про этих гавриков, ну, чё? С ним всё? Может, это, Лен, ну, короче тема — ресторан тут замутил хрен один. Только открылся, говорят, кормят там — оху, в смысле, это… — Штык поскрёб голову пальцами. — Хавка такая, что пиздец! — Поморщился, ещё подумал.
— Пальчики оближешь? — Подсказала Лена.
— А? — Штык удивлённо на неё глянул, потом расплылся в улыбке странного содержания. — А чё? Я готов. Давай. Только хмыря этого запрём и оближу. И пальчики, и что повыше…
Лена покраснела как рак, волосами тряхнула, ножкой топнула, в общем, обиделась.
— Да я чё, я ж это, от чистого сердца как бы, ну не хочешь как хочешь.
— Я… — Сказал Артём и замолчал. Оба вампира посмотрели на него сейчас. И надо признать, у обоих мелькнула жалость во взглядах. Артём походил на тень. Лицо буквально серое. Судя по всему, все последствия приёма алкоголя, уже испарились, парень трезв. А вот действия лекарств ещё держатся.
Лена поспешно вскрыла пару упаковок с таблетками и протянула их Артёму. Он проглотил всё, не глядя. Собственно, его взгляд вообще пуст, словно он под гипнозом.
— Я знаю. — Лена села на стул и склонилась к нему. — Ты не виноват Артём.
— Я всех их убил, в больнице, троих, я их практически разорвал на куски, потом, потом было столько трупов, господи, боже мой, я стольких убил…
Парень начал плакать. Лена села рядом на корточки и приобняла его, поглаживая голову парня, словно ребёнку, который ушиб коленку, а теперь прибежал жаловаться к маме.
— Брр. — Штык передёрнул плечами, коротко попрощался и выскользнул прочь.
На улице он остановился ненадолго. Пустым взглядом стал смотреть на проезжавшие по улице автомобили. Перед глазами всё ещё была эта картинка — новый боец клана плачет в объятиях Мудрости, она успокаивает его, словно опечаленное дитя.
Штык хотел быть на его месте.
— Чё за нахер ваще? — Рыкнул он, передёрнув плечами.
— Это вы мне? — Обернулся какой-то прохожий, поправляя очки. Штык на него глянул, поморщился и рванул бегом, прохожий долго смотрел вслед быстро удаляющейся тени. В какой-то момент он начал икать. Потом пошёл — не туда куда собирался, просто он позабыл куда шёл и зачем…
Надя открыла глаза уже не в первый раз. Снова над ней потолок. Снова пахнет больницей. Слева всё та же капельница, справа всё та же стена одиночной палаты. Надя с трудом подняла руку и коснулась своей шеи — повязки там больше нет. Только заживающий шрам. А вот капельница всё ещё на месте. При каждом движении игла двигается, становится больно — нет сомнений, больница российская. А судя по проплешинам в стене, за которыми виднеется кирпич, ещё и в глубинке какой-то. Она всё ещё в том маленьком провинциальном городке Кузбасса. В памяти снова вспыхнули последние минуты, которые она провела не здесь. Она копает могилу, потом вампирша прыгает вниз и приставляет голову мёртвой вампирше на место. Потом странный звук и эта тварь восстаёт из могилы, её клыки пронзают шею, хорошо, что она всегда сжигала или топила убитых вампиров. И хорошо, что для голов и тел использовала разные мешки. Она не знала, что они способны ожить, лишившись головы. Никто из охотников об этом не знал.