— Аллах простит тебя неверная шлюха, я же не смогу. — Говорит Умар, стоя над телом, мозги коего, плещутся по земле. Её мерзкая юбка задралась, оголив отвратительно узкие трусы. Умар покраснел и поспешно накинул юбку так, что бы она скрывала её распутные телеса.
— Убийца!!! — Вопит ещё один неверный кафир и указывает на него пальцем. Из мечети вышел и тычет пальцем. Оттуда выходят люди — ни одного истинного правоверного. Ни единого араба. Только кафиры и их выродки, ищущие Истины и Спасения. Они могли бы его получить. Могли.
Но не получат — Умар уже всё понял. Он видит их, видит, как они одеты, как ведут себя, какие у них мысли. Они не спасутся. В этой мечети, поселились Джины.
— Я очищу Святое место. — Говорит Умар, поднимая глаза к небесам. — Во имя Аллаха, я вырву скверну и не оставлю ей ничего. Аллаху Акбар!
Он склонил голову и посмотрел на неверных псов, сгрудившихся вокруг имама — тьфу! Имам, и тот не араб! Какой-то кусок грязного салоеда уруса, а не мусульманин! Воистину — лишь среди арабов, есть мусульмане! Ибо Пророк был арабом — а ежели это не промысел Аллаха, не указание Его, то, что же иное? Как же прав был древний богослов, сказав «я люблю Ислам, за то, что в Раю, одни арабы». Воистину только арабы достойны Рая!
Его глаза сверкнули красным, со скрежетом полезли клыки.
— Джин!!! — Взвыли неверные, осквернившие саму суть Ислама.
Странно было слышать от джинов, что они и его считают джином…
— Это блять что такое? — Лена свирепо ткнула в лицо Умара газетой. Умар, героическим усилием воли сдержался. Неверная шлюха, не просто так наделена могучей силой — в этом замысел Аллаха. Конечно, её ждёт Ад, но и у грешников есть своё место в Великом замысле Творца.
— Они получили по заслугам. — Гордо говорит Умар, без стеснения глядя на чёрно-белую фотографию — вход той мечети. Всё в крови, везде куски тел валяются, не хорошо как-то. Умар склонил голову и с горечью молвил. — Я прошу прощения у Аллаха. Я не должен был убивать их так, можно было просто зарезать их. Это было бы чище и…
— Гы.
— Штык!
— Да я чё? Я скорблю. Как все, мне типа жаль. — Штык поправил очки. Задумчиво зевнул. — Хотя я нихера не врубаюсь, хули мне их жаль? Я ж их не знаю…
— Как ты можешь? Он убил полсотни человек! Мало того, что это взбаламутит весь город, так ещё и невинные погибли!
— Да и хуй с, в смысле, это, ну — какая боль! Вырвали мой зубик коре, Лен, не кипятись, ну не могу я расплакаться. Я этих уёбков не знал. Мне как-то параллельно.
— Ты чудовище!
— Я вампир. — Гордо заявил Штык. Кашлянул, задумчиво. Так-то, вампиры чудовища и есть, как бы… — Лен, уже как бы свершилось. Гаврики передохли. Поплакать ещё успеем. А вот что с этим долбоёбом делать?
Лена бессильно опустила руки.
— Я не знаю.
— Аллах защитит меня. — Уверенно сказал Умар. — А мечеть теперь расцветёт Истиной и Светом, ведь я очистил её от джинов.
— Не бывает никаких джинов идиот! Ты людей убил, ты…
— Закрой пасть неверная шлюха! — Вдруг рявкнул Умар, поднимаясь со стула.
— Штык. — Проговорила Лена, глядя на Умара.
— Чё? — Ответил Штык, засовывая пистолет за пояс.
— Ты где патроны взял?
— Кореш один подогнал. Ты его не знаешь. — Штык подошёл к телу Умара. Пнул легонько, не шевелится. Глаза открыты, во лбу дырка дымится, на полу мозги плещутся. — Лен, я, конечно, не шибко-то переживаю, да мне вообще насрать, если честно. Но столько трупов — мы два вагона денег потратим, что б шумиха улеглась.
— Не потратим. — Лена присела в кресло, взгляд поплыл по окрестностям. Квартира новая, недавно закончили работу с документами. Тут будет жить Хикари, ну, после того, как ковёр выкинут, а ленолиум отчистят от мозгов Умара. — Королю уже всё известно. Он скроет все следы, о нас никто не узнает. Но нам придётся отвечать перед ним.
— Ебучий Король. — Штык поднял стул, отломил ножку. Ногтями расщепил её и одну щепку ловко вогнал в лоб Умара, прямо в рану от пули. — Пусть дохлый пока побудет.
— Пусть. — Кивнула Лена. — Он меня раздражает, радикальный Ислам. Я не думала, что это может выливаться вот в такой кошмар. — Она потрясла газетой.
— Не парься, бывает и хлеще. — Штык присел на соседний стул, вытянул ноги, положив их на мягкое — живот Умара вполне подошёл. — Лен, я давно не бухаю, и меня это пугает…
— Тут люди умерли, а тебя это вот пугает?
— Да в рот их всех, в смысле, сожалею, прям пиздец! Но не о том речь. Я, — Штык замялся, видимо, пытаясь подобрать слова. — Понимаешь, я думать начал.
— Поздравляю. Обычно это начинается немного раньше, но ты не переживай, это не смертельно.
— Гы. — Штык ощерился в улыбке. Снова помрачнел. — Ну да, реал ржачно, но я типа серьёзно.
— Я слушаю тебя.
— Такое дело Лен. У нас пол банды уебатые. Остальные просто ебанутые. — Лена едва заметно улыбнулась. Штык кивнул и продолжил. — Просто словами не удержать в рамках. Всё равно косячить будут. Надо как-то наказывать. По ебалу стучать эффект не тот, быстро забывается, мы ж лечимся на раз-два. Так вот я что думаю, мы без крови, сколько можем, чтоб не сдохнуть?
— Хм. Я не знаю. Носферату сами не знали, что из нас получится.
— Ну вот. У нас есть доброволец. — Штык кивком показал на Умара. — На нём затестим. Поставим приглядывать кого-нибудь, и пусть сидит без крови. А как подыхать начнёт, кинем пакет литровый.
Минуты три Лена молчала, глядя в одну точку. Наконец, медленно кивнула.
— В этом есть зерно здравого смысла. Нет страшнее боли для вампира, чем невозможность получить пищу. Но нужно время и наблюдение, что бы понять, как долго мы можем обходиться без крови и насколько это болезненно для нас. — Ещё помолчала и добавила. — Потребуется подземный бункер из прочного бетона, с очень толстыми решётками.
— Думаешь?
— Ты помнишь, какой мощью обладал, когда тебя обратили? — Штык кивнул. Даже с сожалением — он больше никогда не испытывал подобной дикой силы в своём теле. Нечто подобное случалось, когда его ранили, и жажда крови просыпалась с новой силой. Но это было уже не то — словно тень, той силищи, что он чуял в себе в свою первую вампирскую ночь.
— Такое с нами происходит, только в день обращения и когда недостаток пищи, угрожает жизни, когда мы на грани. В этот момент, тело вампира выжимает из себя всё, что есть и на некоторое время, мы становимся безумно сильными и быстрыми. — Тут она поморщилась. — Ну, так дело обстоит с другими кланами. Мы можем оказаться ещё сильнее в такие моменты. Или слабее.
— Займёшься? Ну, бункер, вся херня. — Лена кивнула. Потом прищурилась и как-то подозрительно глянула на Штыка. — А если накосячишь ты?
— Я? — Штык задумчиво поскрёб подбородок пальцами. — А ничего тогда. Я ж Носферус, мне можно иногда косячнуть. У меня это, работа повышенной сложности.
— Ага, на диване дрыхнуть… — Тут она вдруг осеклась и расплылась в улыбке. — Ты правильно сказал! Носферус, а не носратус или носхератор или…
— Гы. — Штык ощерился в самодовольной ухмылке. — Я ж говорю, не бухаю и как-то реал всё по-другому стало, надо это обмыть. Чтоб не сглазить.
— Нет.
— Один раз и всё. Клянусь. Ну, Лен. Отвечаю, последний раз. Даже с тобой выпьем, вина, нах водку и все дела. Чисто посидим, как люди, закусь, вино, вся ботва.
Лена задумалась. О чём? Осталось неизвестно — балкон затрещал, потом открылся и в комнату вошёл мужик в пиджаке. Что за мужик такой, стало примерно понятно, когда Штык глянул ему в глаза — белесые, словно затянутые начавшейся катарактой.
— Королевский клан? — Изумлённо молвила Лена.
Штык, молча, отошёл ближе к стене, рука легла на рукоять пистолета. От комментариев он воздержался, сразу стрелять не стал. Просто стоит и ждёт развития событий.
— Приветствую Мудрость клана. — Мужик склонил голову, произнеся эти слова с глубоким уважением. Присутствия Носферуса, он упорно не замечал.
— И я приветствую вас. — Лена кивнула, не поднимаясь из кресла — Мудрости всегда стояли выше прочих, даже если проигрывали схватки с вампирами. Мудрость клана, стоит на втором месте всегда — таковы заветы Носферату. — Зачем вы пришли?
— Резня в вашем городе. — Мужик подошёл к Умару. Глянул, брезгливо поморщившись. — Виновные в ней, должны быть уничтожены, их головы, Король получит в конце недели.
— Король хуй чё получит.
— Штык!
— А, в натуре, со всем уважением, вся хуйня и типа того, я, папа самого охуенного клана, заявляю. Король хуй чё получит. Со всем, ебать его, почтением и так далее.
Член королевского клана повернул голову. Несколько секунд он пристально смотрел на Штыка.
— Мудрость, прости мою наглость, но кто это быдло, что говорит оттуда? — И пальцем на Штыка показывает, что б сомнений не оставалось.
— Носферус нашего клана, Штык.
— Я так и думал. — Мужик повернулся к нему спиной и указал пальцем на Умара. — Его голову я могу забрать прямо сейчас, если вам так будет удобнее. Если в резне принимал участие кто-то ещё, его голову вы должны доставить…
Громыхнуло. Лена поспешно сбежала со своего кресла — всё там мозгами забрызгало.
— Борзый он какой-то. — Пояснил Штык, хватая гостя за ногу и подтаскивая его к открытой двери балкона. — Ну его нахер. Пришёл тут понимаешь, выёбывается, уф!
И с размаху выкинул парня в окно. После чего приложил ладонь козырьком ко лбу.
— Низко летит — к дождю. Гы.
Лена шмыгнула носом, она прислонилась спиной к стене, сложила руки на груди.
— Штык. — Он повернулся к ней. — Ты понимаешь, что мы сами провоцируем войну?
— Наверное. — Он пожал плечами, прикурил сигарету. — Лен, да похер. Весело будет по-любому.
— Многие умрут.
— Все мы там будем. — Штык выпустил колечко дыма. — Они ведь все из прошлого, ведь так? Эти хуеплёты покрытые нафталином, вкручивают нам за свои правила. Лен, они динозавры. Я не собираюсь жить по их правилам. На хую я их вертел вместе с их правилами.
— Они очень долго жили, на их стороне опыт и численность.