— Как же выпить-то хочется! — Крик души. — И кольнуться. — Тут уже скорее крик от сознания и без особого энтузиазма. Выпить водки, ему хотелось гораздо сильнее.
— Может опять баб вызвать? — Подумал на эту тему. Денег осталось немного, значит, придётся устроить им субботник для вампиров, так-то без проблем, но странно — баб, без водки, ему видеть не хочется. Вот ведь, в прошлый раз помогло. Теперь даже желания нет.
Минут пять, он тоскливо смотрел в потолок, потом опустил взгляд. На столике книга лежит. Жаль, но она кончилась, и он помнит сюжет всех сказок, какие там были. Читать второй раз её не имело смысла — всё равно не зацепит, вдруг вспомнился сосед интеллигент-очкарик.
Хм. Мысль. Очкарики все читают. Полюбому. А почему ещё они слепошарые такие? Явно от того что много читают. Вот. Значит, у него есть книги. Более того, раз он очкарик, значит, разбирается в книгах и знает, какие лучше всего цепляют, какие лучше читать, а какие лучше всего подходят для держателя в туалете, на роль мягкой бумажки. Не успел мысль додумать, уже стучится к соседу. Открывается дверь и вот оно — лицо его. В очках и с фингалом.
— Здорово сосед! — Жизнерадостно говорит Штык.
— Здравствуйте. — Щурится сосед, с какой-то злостью в глазах и отвращением на лице.
— Чё с фиником сосед? — Так-то ему всё равно было, но разговор же надо с чего-то начать, правильно? А он ещё дверь открыл совсем чуть-чуть и там цепочка. Незаметно скользнуть мимо, свистнуть пару книг и сбежать, не получится. А заметят, чего он вытворяет, Лена расстроится. К тому же, этот сосед и так уже насмотрелся. Того гляди в дурдом спрячут. Никто же не поверит, что в соседней с тобой квартире, проживает самый настоящий вампир. А вампир тот, будучи обвиненный в таком безобразии, признаваться не станет, ну, он конечно, станет. Ещё и закатит скандал, по поводу расизма в отношении добрых, богобоязненных вампиров Ленска. Хотя, скорее пошлёт по указателям и в бубен двинет. Но после прочтения книги, первой, которую он прочёл полностью, от корки до корки и ни разу не уснул в процессе, вот после этого, Штык всё больше склонялся к поведению более сложному, чем ему было привычно. Новое всегда привлекает. Раньше, почему-то, было параллельно, а теперь тянуло как магнитом, тянуло испытать нечто, чего раньше не знал. Странное состояние. Но ему оно определённо нравилось. По крайней мере, пока что нравилось. Как дальше дело пойдёт не ясно, однако, возможно, это просто его способ занять себя, пока не стихнет жажда выпить. А она становится только сильнее, кстати, сосед-то слюнями брызгается и что-то жарко объясняет. Чего это он? А, ну да, спросил же почему с фиником.
— …из-за вас! — Закончил сосед свою пылкую речь.
— Норм, ваще чётко сказанул. — Кивнул Штык с выражением глубоко уважения на лице. — Но это, финик-то у тебя откуда? Местная шпана лоханула? Сосед, ты не гасись по углам, давай, чё случилось? Выкладывай короче. В натуре, отвечаю — желание будет, я даже помогу.
— Но я же только что вам всё рассказал! — Возмущённый воскликнул он.
— Да? А я не слушал нихера. Задумался, знаешь, э! Хули ты дверь закрываешь?
— Отпустите! — Сосед вцепился в дверь двумя руками. — Я сейчас милицию вызову!
— Да мне похуй, я вампир в натуре! — Рыкнул Штык, рывком открывая дверь. Цепочка разорвалась пополам, сосед отступил в коридор и воинственно покраснев, сжал кулаки. Штык отшатнулся, притворно напуганный. — Ебать! Аж по штанам потекло. В натуре — Рэмбо!
И пальцем на него показывает, что б понятно было кто это тут Рэмбо…
— Слышь, бычара, с прохода стёрся.
— Не понял. — Рыкнул Штык, надвигаясь на соседа. Тут понял, что сосед побледнел, а голос не его и вообще это с лестничной клетки доносится.
— Хули ты не понял фраер? — Рычат ему в спину. Штык, удивлённо моргая, отступил к стеночке. Спиной к ней прижался. Так и есть. Стоят в проходе два мужика в футболках. Бритые наголо, морды кирпичом, взгляды волчьи. Из каждого можно слепить трех, таких как сосед-очкарик.
— Да всё понял пацаны… — Начал, было, Штык, собираясь блеснуть тем, что у него, ну кто знает? Может и правда есть, пока ж не проверял. В общем, интеллектом блеснуть он решил.
— Я же сказал вам! — Испортил всю игру сосед, своим дрожащим голосом. Мысленная словесная нить, присыпанная жестами и сложной мимикой, вдруг рассыпалась в его сознании. Штык, с некоторым расстройством, понял, что кроме «локтём в бубен, коленом в дых», его интеллект, вот именно сейчас, предложить не может. Вот как так у Ленки всё получается, прям в лёгкую? Ну так! Она ж это, Мудрость — мозгов как у слона, образно, выражаясь, конечно. В форме лёгкого гротеска, плюс небольшие инсинуации, Штык удивлённо покачал головой. Это что? Это у него в башке такие мысли сейчас мелькнули? А откуда он слова такие подозрительные знает? Гротеск, инсинуации, он даже знает их значение! Чудеса, да и только, в натуре, охуеть можно…
— Чё? — Рыкнули гости. Кажется, он это вслух сейчас, про охуеть-то.
— Удивлён я. — Пояснил Штык. — Одно из значений слова «охуеть», это удивление. Реально, только сейчас вкурил. Пиздец прям. Я тут на днях поумнел типа. — Доверительно сообщил он им.
Парни переглянулись. Пожали плечами неуверенно и, видимо, решили не обращать на него внимания. Один из них злобно глянул на соседа.
— Фраерок, деньги приготовил?
— Я же говорил вам — нет у меня таких денег!
— Ты тачку поцарапал, теперь как хочешь, но заплатить обязан.
— Но у меня просто нет таких денег!
— Короче. Срок тебе неделя. Счётчик тикать начинает, от сейчас и пока не приготовишь бабки. Если денег не будет — выебем твою жёнушку в двухе, проценты снимутся. — Мужики осклабился. — Можешь прямо сейчас её нам отдать, и отвечаем — никаких процентов.
— Я не женат! И вы…
— Чё ты гонишь? Чё за баба тогда к тебе тут ходит?
— Это моя дочь…
— Ну, ещё лучше, мы свежачок любим.
Парень весь покраснел — от гнева. Штык вдруг понял, что этот сморчёк, сейчас кинется драться. Становится понятно, откуда фингал. Надо же, задохлик — плюнешь в него, пополам сломается, а всё туда же, кстати, он тоже думал, что парень женат. Надо же. Ничё у него дочка такая, грудастая…
Парень взревел як маленький бычок и ринулся в атаку.
— Отпустииии! — Взвыл он, будучи пойман рукой за шиворот.
— Осади. — Сказал Штык, легко удерживая его на весу, только одной рукой. Широкоплечие гости, молча, оценили сей жест. Взгляды пробежались по его крепкой фигуре, остановились в районе лица, на коем сегодня, тёмных очков не было.
— Слышь, в курсе, что с третьим в разговоре, — парень увидел глаза Штыка. Что-то ему там не понравилось. Возможно, подозрительный цвет. Он кашлянул и сказал иначе. — Мужик, третий в разговоре лишний. Это наше дело. Отпускай лоха, он туго понимает, нужно объяснить доступнее.
После чего парень шагнул вперёд, хрустнув пальцами.
— Ничего не попутал? — Сказал тот же парень, обнаружив, что ему на грудь легла свободная рука Штыка. Тем прочно остановив его движение вперёд — по ощущению, было похоже, что не рука на пути оказалась, а бетонная шпала в грудь упёрлась.
— Нет, не попутал. — Штык отпустил соседа, который начал успокаиваться и дрожать в коленках — адреналин схлынул, страх накрывает, да ёпт, он откуда вообще вот это всё знает? Адреналин — в курсе и так был что это за херня такая, да, но теперь он вдруг вспомнил, что это такое в деталях, откуда появляется, зачем нужно и вообще, даже немного страшно, умнеть-то так стремительно.
— Пацаны. — Штык заслонил соседа спиной. — Я за него базарить буду. И спрашивать будете с меня. Понятно?
— Тебе оно надо?
— Нахер не надо. — Честно признался Штык. — Но тут такая хня. Читать я начал.
— Эм… — Парни переглянулись. Причём в коридоре — первый шагнул назад и теперь снова стоял за порогом. Оба хмурятся, в глазах недоумение. Штык вдруг словно бы увидел их мысли. Нет, на самом деле то были, конечно, не мысли. Просто он, верно, понял выражения их лиц.
— Не ебанутый я. Просто читать начал. — Попытался он оправдаться. Как оно звучит, понял сам и, кашлянув смущённо, добавил. — В общем, пацаны, забыли про читать. Проблему эту решать будете со мной, от лоха отваливаете. Ясно?
— Ты ваще кто?
— А коленки не тряхнёт, если скажу?
— Чего? — Оба даже двинулись вперёд, плечами столкнулись и остановились.
— Штык.
Замерли, снова переглядываются. В глазах сомнение, на лицах осторожность.
— Тот Штык? — И глазами что-то показывает — тот, который слева. Тот, что справа, молча, хмурится и иногда оглядывается, словно ждёт, что сейчас по лестнице ещё люди подтянутся.
— Тот самый, единственный, нихуя неповторимый — Гордо возвестил Штык. Для полной убедительности, вытащил телефон, нажал на кнопку вызова, пошли гудки. После третьего гудка, трубку выключил и убрал в карман. Что это было и зачем, объяснять не стал. Стыдно ему стало. Лене он звонил, что бы значит, она подтвердила его личность. Это было настолько же глупо, как и позвонить любой женщине, да попросить её сказать, что он Штык. О том, что дела в группе Штыка решает в основном некая Лена, знают многие. Узнать её по голосу, да и в лицо, могли единицы.
— И нахера Штыку впрягаться за этого чмошники?
— Резонный блять вопрос. — Признал Штык. Пожевал губами и таки снова объяснил — читать он начал. Они снова переглядываются, обратно не понимают, как всё это связано. Штык снова рукой махает, мол, забыли. Крякнул досадливо — правда, оказывается, не всегда лучше лжи. Порой правду, просто не могут принять или понять, да какого хрена? Откуда в башку столько всего лезет?
Н-да, что-то опять, хочется выпить. Водки. Ведра два. Прямо тут и немедленно.
Надо всё это пошустрее заканчивать.
— В общем, пацаны, давайте выйдем наружу, там перетрём. Лох пока пускай штаны сушит.
— Гы. — Сказали парни. Вот, обстановка слегка разрядилась, но не сильно — опять они хмурятся, глаза подозрительные, но всё же, только у него проблема тут же возникла. Дверь он за собой закрыл, вот они повернулись, стоят, ждут, что он скажет. А в голове насмерть сцепились две мысли — с одной стороны, выступала яркая красочная картина, в которой один из этих парней летит вниз и разбивается о перила, второй летит туда же, но лишившись большей части своей крови, с разорванным горлом. С другой стороны — они разговаривают, решают проблему бескровно.