А спустя мгновение, Соня ухватила её за кончик уха и с силой дёрнула.
— А! — Вскрикнула девушка, хватаясь за ухо и вскакивая со стула.
— Во блин… — Ошеломлёно выдала Соня, так и стоявшая на том же самом месте.
Круглыми глазами она глянула на своего провожатого.
— Штык, ухо-то настоящее, она, того, ни того, пиз…
Договорить не успела — остроухая девица, явно в бешенстве от такой наглости гостей своих, взмахнула руками. Ну, махнула, чё? Бывает, мало ли психов нынче. Кто вот руками машет, кто водку с шоколадкой пьёт, а эта вот руками машет, когда её злит что-то. Ничё, бывает…
Почему-то, в комнате потух свет. Причём наглухо — как будто кто-то на Солнце рубильник дёрнул, и оно светиться перестало. Окна почернели, словно неожиданно ночь на улице случилась.
А когда свет обратно включился, радостно сияя сквозь оконные стёкла, остроухий пацан — совсем не тот, которого Штык видел на пустыре, так вот щегол, визжа как раненный индюк, забился в угол комнаты, закрываясь сразу и ладонями и пятками. Да и было от чего.
Стол перевернулся и улетел в угол. Шкет вжался спиной в стену, глаза по полтиннику, а Соня висит в воздухе, громко хрипя и судорожно дрыгая ногами. А на её тонкой шее, сжимаются пальцы, лишённые плоти и в глаза ей смотрит пустой череп.
Скелет. Её поднял в воздух, долбанный скелет, не пойми откуда взявшийся — как будто кто-то включил кино про фентези и один из персонажей компьютерной графики, вдруг решил выйти погулять и на тебе — Соня тут. Монстр такой, что Штык ощутил мощный позыв в туалет, но на провокацию не поддался! Смело смотрел он в спину кошмарной твари, окутанной туманом из чёрного огня. Кожа на горле девушки начала сереть, глаза закатились, дрыгается уже не так активно. Ещё немного и хана ей, видимо, просто смело смотреть, это немного не то, что нужно в данной ситуации. Штык ругнулся шёпотом и шагнул к скелету. Всего окатило ледяной волной — он не сразу понял, что это страх. Разум сработал чётко и подсказал, что нужно делать — хорошо всё-таки быть вампиром. Вроде уже понимаешь, что ничего не понимаешь и пора рвать когти в темпе вальса, то есть — бежать и не оглядываться, но тут раз! И вампирский форсаж, в плане мозговой активности. И понимаешь, что скелет, конечно, страшно, но он лишь следствие. Он не сам тут нарисовался — его кто-то нарисовал. Кто? А чего долго думать?
Ствол револьвера ткнулся в висок эльфийки.
— Отпусти. — Штык слегка шепелявил — все четыре клыка вылезли наружу, не спросив разрешения. Само собой вышло. Помимо правильного выбора цели, организм перешёл в боевое положение. Помимо клыков, Штык ощутил прилив сил. Его буквально распирало сейчас, он был готов сражаться и рвать всех и вся голыми руками. Но зачем оно надо, когда в руках два кольта? От кольта не потеют и мышцы не болят, с ним гораздо легче разобраться с обидчиком, оставаясь на почтительном удалении от его опасной тушки.
— Глупец. — Презрительно поморщившись, ответила девица, словно не понимая, что пистолеты стреляют и иногда даже насмерть. Она не двигалась, ничего не сделала, только скорчила презрительную гримаску. Так что, как и какого Лешего стряслось, он не понял.
В спину вдруг что-то толкнулось, стало жутко холодно, по спине пробежали мурашки. Он слегка пошатнулся, выругался и повернулся. А там такое — чуть прям на месте не обделался. Громадная хрень, словно из кино про плотоядных призраков. Скелет такой, призрачный стоит, а пасть у него — Тирекс курит на холме, стирая горючие слёзы, со своей чешуйчатой морды. Штык отшатнулся, а монстрик шагнул к нему, пасть раскрыл — размах как у крокодила, зубов явно больше, чем было секунду назад и, челюсти сомкнулись. Штык что-то заворчал недоумённо — опять холодно, мурашки, все дела, что это вообще? Соня, в руках такой же твари, сейчас вон точно помрёт, а ему — пощекотало немножко и всё, весь эффект. Или просто призрак бракованный? А что? Россия, оно вполне может быть. Материал пропили, деньги разворовали, а из чего строить? Чего было из того и слепили, так, то ж вроде призрак? Ну, да кому какое дело? Кто-то же его сделал, вот. Один получился — жесть, а второй так, пшикнулся и всё — стопудово, бракованный.
— Не верю! — Выдохнула тут девушка с острыми ушами, отшатнувшись от Штыка. С большими глазами она шагнула ещё и протянула руку к обломкам стола. Дерево вспыхнуло зелёным пламенем и, как в кино про телекинез, взяло и полетело в Штыка. А он как раз обратно поворачивался. Прямо по лбу. Да так, что мир на секунду в ночь уехал. Штык кубарем укатился к стене, по пути потеряв револьвер и очки. Подняться не успел — пол затрещал, сквозь доски проросли мохнатые корни. Непонятно что такое и зачем, но реально мохнатое и не что-то там — корневища настоящие. В одно мгновение они оплели тело Штыка, прочно пришпилив его к полу.
— Ты кто такой? — Рявкнула девушка, подойдя ближе. Уже нет ни страха, ни удивления, только гнев и какая-то разочарование.
— Ностратус типа. — Проворчал Штык, безуспешно пытаясь порвать оковы из корней. Изо всех сил уже напрягся — пофиг, драные корни, только сильнее сжались. Однако мохнатость их, там, где задевает кожу, даже приятно, вот как у кошки шерсть, прям погладить хочется…
— Хм, может Носферус? — Предположила девушка.
— Я так и сказал. — Проворчал Штык в ответ. Пошевелил плечами — мохнатый корень скользнул по щеке, захотелось помурлыкать. От непонимания и злясь на это всё, он буркнул довольно дерзко и, наверное, зря. — Глухая что ли?
— Э, братан, не хами. Тёлка реальная. Она мне шку… — Это Шкет голос подал. Кажется, он ещё что-то сказать хотел, но не успел, нечто невидимое врезалось в него и расплющило беднягу по стене. Снова начало становиться страшно. Куда он блин попал? Что за фентези мать их? Эльфы? Да вы в своём уме? Эльфов не бывает! Глянул на девушку. Ореховые, нечеловеческие, очень красивые глаза, медовые волосы, из них уши торчат острые и длинные, а пониже там, где рубашка, она сейчас ещё над ним немного нависла, грудь-то полная такая, на рубашку давит…
Ох, хорошо, что корни так грамотно спеленали — давит в корень там пониже так, что, кажется, сейчас путы лопнут и его отношение к этой сказочной девушке, вырвется на всеобщее обозрение.
— Ребят отпусти. — Собравшись с силами и вспомнив о чём думать надо, а о чём пока не надо, потребовал Штык. Надо признать, ему это далось с трудом — корень крепкий, так просто его не сломать, но он ещё и пушистый. Крепкий и пушистый. Гладенький такой, да ёпта, мысли путаются, но Штык взял себя в руки и стал думать в ту сторону, в которую надо.
Девица пожала плечами. Выпрямилась, задумчиво глянула на Соню. С её шеи там уже почти вся кожа облетела. Мясо видно, оно тоже сереет, обращается в прах и сыпется вниз, в виде пепла — Штык вдруг подумал, что очень напоминает пепел, скопившийся в пепельнице. Тоже невесомый, как пыль с пепельными комочками, только вот это не пепел. Это блин прах, с ещё живого человека. Дружелюбное отношение к девушке, вдруг упало. Да, взяло, последний раз отчаянно напряглось, стукнулось о мохнатый корень и опало как озимые.
Призрак вдруг растворился, и Соня с глухим стуком рухнула на пол. Почти сразу, открытая, тошнотворного вида рана на горле, начала заживать.
— Убьюююю! — Взвыла она, когда смогла издавать осмысленные звуки.
— Штык! — Поспешно вмешался Шкет. — Пацан, вон, — даже Соня повернула голову в сторону остроухого паренька, — он меня оттуда вытащил. Его бы домой надо, ну ты понял, да? Я с перепоя, башка трещит, ты как бы занят…
Занят, угу, Штык попробовал снова пошевелиться — драные корни сжались так, что хрустнули рёбра. Занят, его сейчас как тюбик с пастой выдавят блин!
Но раз такое дело и Шкет не бредил, значит, пацан действительно спас его от смерти, вот с этой девушкой вместе. А это дорогого стоит. Так что…
— Соня. — Девушка ответила ему, но не словами — повернулась и, оскалив клыки на пол лица сразу, протяжно зарычала. — Пацана домой отвези.
— Я тебе, что нянька что ли? — Зашипела девушка. — Я эту тварь сейчас…
— В темпе! — Рявкнул Штык, чуя, что ещё немного и начнёт тихонько выть от боли. — Шоб щегол был дома через час! Потом за нами вернёшься.
Ворча проклятья, девушка поднялась на ноги.
— Пацан, — снова заговорил Штык, — благодарю. Шкет кореш мой. Я не забуду, отплачу.
— Я бы на твоём месте, не была так уверена, что ты сумеешь это сделать. — Грозно, почти что прошипела остроухая бестия, с шикарными внешними данными.
— Киса, — она автоматически повернула голову к Шкету. Тут же обратно — это Штык её «кисой» назвал. И чего она хмурится, как будто он её послал? — Я и не из таких передряг выбирался.
Соня бесцеремонно ухватила пацана за шиворот и потащила к выходу, как авоську с картошкой. Вскоре хлопнула дверь, спустя ещё немного времени, послышался звук шин, катившихся по дороге. Наступившую тишину, прервала девица, жестом и непонятным словом.
Ещё один небрежный взмах ладони и корни слегка ослабили хватку.
— Бляяя! — Простонал Штык, слегка закатив глаза. — Какой кайф… — Корни ещё чуть расслабило и он смог сесть спиной к стене, так, что бы смотреть на девушку хотя бы не с пола.
— Из этой передряги, вампир, ты не выдерешься, если я не захочу. — Презрительно бросила эльфийка, нет, ну это жесть. Эльфийка? Мир явно ширнулся! Да не чем-то там, а героином!
— Киса…
— Лилия. — Резко ответила девушка и отвернулась. Изящная ладошка взметнулась, обломки мебели засветились зелёным и с тихим хрустом начали складываться обратно в прежнюю форму. Спустя пару секунд, с глухим стуком, совершенно целый стол шлёпнулся на пол, ровно на то же место, где стоял раньше. Со скрипом подвинулись стулья, с треском сложились обратно доски на полу, тихо шелестя, корни, державшие Штыка, втянулись в землю. Комната стала абсолютно такой же, какой была пять минут назад. Девушка села на стул с неповторимым надо признать изяществом. Подпёрла подбородок кулачком и сказала. — Ну что ж, кровососы, садитесь, будем говорить.