рь походила на труп, с коего неудачно попытались снять кожу, но так и не сумели — вся в порезах, кое-где кожа лохмотьями висит, вся в собственной крови. Полицейские остановились поблизости, не ожидали бедолаги, конечно же, что трупы беглецов, вдруг возьмут и оживут. Причём не просто так, а что б выпить у них кровь.
— Нет, прошу вас, нет! — Говорит парень на английском, но с таким мерзким акцентом, что становится сразу понятно — точно американец, причём в первом поколении. И всё же, всё же, девушка перестала кричать. С глухим стуком, труп свалился на асфальт. Соня забрала пистолет девицы, рыгнула громко и принялась её раздевать, прежде скинув остатки своей одежды.
— Простите, но я должен поесть. — Проговорил Арчи. Полицейский вытащил пистолет, направил дуло прямо ему в лоб, но выстрелить не успел — вампирский форсаж это не шутки. Тут и пукнуть не успеешь, а тебя уже схарчили. Так и тут. Пистолет выпал из ослабевшей руки, глаза полицейского закрылись. А Арчи широко открыв рот, вдруг отстранился от тела. С клыков кровь капает, глаза шальные, но он сдержался и мягко опустил тело на асфальт. Потом оторвал два кусочка ткани от куртки полицейского — одним вытер лицо, порезы на коем уже зажили (стекло разбитое Соней — осколками зацепило и его), вторым аккуратно замотал шею стража порядка. Ткань быстро пропиталась кровью из ран, но даст Бог, выживет. Дышать повязка не мешает. Если повезёт, с парнем будет всё в порядке, а он добьёт свой голод уже нормальной человеческой едой.
— Слюнтяй. — Похвалила его Соня и кивком показала на полицейского. — Ствол забери. Нам понадобится.
— Зачем?
— За хуем блять. — Соня подтянула штаны, застегнула ширинку, стала оружейный пояс надевать. — Чую я, неприятности будут. Предчувствие понимаешь? — Арчи серьёзно кивнул — с интуицией лучше не шутить. — Я себя знают. Мы сегодня найдём ещё приключений на свою жопу.
Как-то ему не хорошо стало с этих слов, но гораздо хуже стало, когда тронулись на полицейской машине. Соня повернулась к нему и спросила.
— Как сказать по-английски «сосите пидоры»? — Арчи сказал, подобрав наиболее подходящие слова в своём родном языке. — Как? — Повторил, Соня произнесла почти точно, но с заметным акцентом. — Так? — Арчи кивнул. Соня взяла переговорник рации, нажала кнопку и повторила сказанное. После чего рассмеялась, рацию оторвала и выбросила в окно.
— Господи, за что?
Соня не услышала — как раз пыталась выжать из машины всю скорость, на какую та была способна. А что б веселее было, она включила мигалку, сирену и выехала на встречную полосу…
Арчи вылезал в окно и никак не мог понять — почему она не пристёгивается? Выпал на асфальт, ошалело потряс головой. Потёр щёки ладонями — в этот раз крови нет, повезло. А Соня вон она, среди машин бегает, поднимает руки повыше, скрючивает пальцы и, ощерив клыки, громко и злобно рычит и иногда говорит «ууу, сожруууу, уууу!!!». Люди бегают, кричат, через машины прыгают, там машин уже вереница до горизонта, народ бежит врассыпную в поля с обеих сторон асфальта. Полицейская машина вон подъезжает, да уже и подъехала, возле него остановилась. Полицейские вышли, бледные все, на окровавленного монстра посмотрели. Не знают они, как и те люди что бегут, что Соня уже сыта. После того как её снова выбросило через лобовое и она с визгом (в коем он с удивлением услышал нотки восторга — кажется, ей просто понравилось так вот, парковаться), пролетела через врезавшуюся в них машину, да грохнулась лицом об асфальт, вот после этого девушка уже поела. Поднялась, руками челюсть на место поставила, зуб выплюнула, тряхнула головой, отчего часть кожи отвалилась с лица и двинулась обратно к протаранившей их машине — впрочем, тут ещё вопрос кто кого протаранил, водителя она вытащила наружу. Клыки впились в шею. А после, сытая, восстановившаяся, вымазанная кровью, Соня хихикнула и побежала к останавливающимся машинам, рыча и воя. С тех пор и бегает там, а насмерть перепуганные люди в поля, да со всех ног…
— С вами всё в порядке сэр?
— Да. — Выдыхает Арчи, с таким видом, будто сейчас помрёт. Вот почему его послали с этой сумасшедшей сукой в эту интересную страну? Он, конечно, был рад, ведь война дело такое — в ней участвовать гораздо легче, когда ты находишься далеко в тылу. Но теперь, лучше бы ему остаться в Ленске и воевать с вампирами королевского клана.
— Не уходите, — говорит полицейский, доставая пистолет, — скоро прибудут парамедики…
— Дон. — Говорит его напарник, глазами указывая куда-то ему на ноги. Тот смотрит. И не успевает Арчи ничего подумать, как ему в нос упирается ствол пистолета.
— Сэр, немедленно положите оружие на землю…
— Сожруууу!!! Аха-ха-ха!
Полицейские глянули на вереницу машин. Окровавленное чудовище бегает там и теперь голыми руками отрывает двери автомобилей, после чего бросается ими в автомобили, едущие по соседней полосе. В основном, импровизированные метательные снаряды, летят, конечно, мимо, но вот только что, один попал прямо в яблочко. Авто заскрежетало, пошло юзом, его развернуло, закрутило волчком и с долгим скрежетом, машина остановилась посреди дороги. Образовался второй затор, теперь машины вытягиваются в пробку с двух сторон шоссе.
— Дон, не нравится мне это.
Дон не ответил. Он только сглотнул, да так шумно, что вой существа перекрыл на мгновение, потом наклонился, забрал пистолет Арчи и направил их оба в сторону бесновавшегося чудовища.
— Может, не будем лезть? — Говорит храбрый полицейский. — Пусть национальная гвардия разбирается. Мне за такое никто не платил. Я ведь полицейский, а не Дин Винчестер.
О чём это они? Впрочем, уже не важно — чудовище, то есть, Соня, перестала гонять граждан, в виду того, что все они сбежали в поля, и гонять стало некого. А те, что останавливались дальше, сразу же убегали туда же. Так что она двинулась к Арчи, неспешным шагом.
— Стой! Или будем стрелять! — Рявкнул смелый полицейский Дон.
— Иди на хуй, чурка ёбаная, я всё равно нихера не понимаю. — Ответило окровавленное чудище, клыки которого волшебным образом пропали.
Полицейский отреагировал весёлой чередой выстрелов. Соня растворилась в воздухе и вот она уже за спиной Дона. Тот даже повернуться не успел. Тонкие руки ухватили его за шиворот и ремень, после чего парня подняли над головой и швырнули в сторону полей.
— А ты хули ждёшь? — Рыкнула Соня, повернувшись ко второму. Тот сглотнул судорожно, пистолет бросил и бежать. — Молодец, соображает. — Повернулась к Арчи. — Слышь, Арчи, в натуре, в ГТА в реале играть куда как круче.
— ГТА?
— Ага. — Соня повернулась спиной, всплеснула руками. — Оба-на! Точила новая!
Она имела в виду, полицейский автомобиль.
Пробку объехали по обочине, вырулили на свою полосу и понеслись дальше. С той же безумной скоростью. Ещё десяток автомобилей не выдержав соседства с безумным водителем, слетели в кювет, ещё одна полицейская машина увязалась за ними. Им даже по колёсам пару раз выстрелили. А потом появился вертолёт, ещё несколько машин, и стрелять стали уже всерьёз.
— Соня! — Вскрикнул Арчи, глядя как из дырки в плече, течёт кровь и как вывернутое наружу мясо, быстро сохнет и отваливается, срезаемое нараставшей новой кожей.
— Не ссать! — Отвечает Соня. — Держи руль Клайд! Я нас спасу!
— Что? Кто?
А она руль бросает, высовывается в окно и давай отстреливаться.
Метко стреляет — мысленно отметил Арчи, судорожно цепляясь в руль. Первая же пуля пробила радиатор машины преследователей. Полицейское авто сворачивает на обочину, но их там уже с десяток и все за ними и в каждой вооружённый человек и ещё этот вертолёт…
Почему-то, машина подлетела вверх. Сначала, вроде бы был хлопок, потом визг шин, и весь мир закувыркался. За мгновение до оглушительного треска сминающегося железа, Арчи подумал, что им, видимо, прострелили колесо, что на такой скорости бывает очень опасно. Особенно для здоровья. Когда глаза открыл, сразу же стал выбираться наружу. А как выбрался, дар речи ему отказал. Не просто так конечно, а по двум, не зависящим друг от друга, обстоятельствам.
Во-первых, у него не было левой ноги. Во-вторых, буквально на глазах, культяпка удлинялась, и он получил сомнительное удовольствие наблюдать внутреннее строение своей собственной конечности. Не в деталях разглядел, но вполне достаточно, что бы его начало рвать без остановки.
А потом он повернул голову, больше не в силах смотреть, как из обрубка быстро вырастает белоснежная кость, как её покрывает мясо, сеточка вен, потом розовая кожица, как течёт сукровица, как кровь капает из не полностью сформировавшихся вен, как, отвернулся, да. Но ощущения не пропали. Какое-то тянущее такое, вот будто его за ногу, кто-то маленький и невидимый, часто-часто так щиплет и не сильно дёргает. Горло снова схватил рвотный спазм, но продолжения сей спазм не получил, так как на асфальте он увидел Соню. Она вышагивает там, в крови, в остатках полицейской формы, которые не слишком хорошо прикрывали некоторые пикантные части её тела. И всё время говорит, хмуря бровки, да потрясая пальчиком. А перед ней, ровным рядком стоят два десятка полицейских. За их спинами ещё человек тридцать, разноцветных по одежде и по оттенку кожи. Лица у всех в слезах, глаза полны раскаяния и обожания, а руки сложены на груди в молитвенном жесте. Арчи покачал головой — понятно всё. Преследования можно больше не опасаться, Соня включила свою телепатию, покосился на ногу. Почти вся восстановилась. Глянул влево, потом вправо. Дорога забита машинами, люди вылазят на улицу и круглыми глазами смотрят на происходящее посреди шоссе.
Арчи поднялся и, ковыляя, двинулся к Соне. Но немного не дошёл — всё вокруг стало другим. Он вдруг понял, что погряз в грехе и его жизнь пуста. Он вдруг понял, что пришло время платить за грехи, что мир утонул в прелюбодеяниях и ненависти, что ничего святого уже не осталось. Он понял, что лишь одно способно его спасти. Грядёт Апокалипсис — он знал это так же хорошо, как и то, что его имя Арчибальд! Да и как иначе? По дороге, перед толпой грешников, медленно вышагивала бесконечно прекрасная девушка в белых одеждах. Её глаза грустны, в них боль всего этого мира. В её прекрасном лице тоска за весь этот мир, она так мудра и так добра — она пришла, что б дарить им утешение, подготовить их, к встрече с Богом. Сестра Аманда, святая женщина, отдавшая жизнь, что бы сразить великого Демона, кошмарную угрозу всему человечеству. Она пожертвовала собой, что бы запечатать его в своём чреве и стала Ангелом, по воле Господней.