Лишь после въезда в город, Виктор притих. Однако когда проезжали центр Ленска, он заёрзал снова, стал оглядываться и сказал.
— А я буду жить в центре? А когда мы приедем в центр?
— Это и есть центр города.
— Что???
Виктор побледнел и буквально растёкся по сидению. Спустя минуту снова начал всхлипывать и стонать о своей жестокой судьбе, попутно обозвав Ленск «вонючей дырой» в которой даже крысы, и те жить не станут, ни за какие коврижки. Тут у Лены прикипело. Всё-таки, Ленск был дорог её сердцу, она прожила тут почти всю жизнь и искренне любила, этот маленький, летом утопавший в зелени город. Она отпустила руль, ускорила метаболизм до предела. Мир за окном практически замер, как и сам Виктор. Конечно, мир на самом деле, не замер — это она ускорилась так, что всё вокруг, превратилось в музей восковых фигур. Лена перегнулась через сидение и с превеликим удовольствием врезала кулаком в нос Виктора. Его лицо начало очень медленно дрожать и сминаться. Лена сосредоточилась, метаболизм вернулся к норме.
Виктора вмяло в сидение, голова дёрнулась, хрустнули позвонки, лицо в лепёшку, кровища хлещет на сидение, оба глаза выпали на подбородок и повисли на жилах.
— Козёл. — Буркнула она, выворачивая руль.
На перекрёстке машину остановил сотрудник дорожной милиции. Белый весь, с пистолетом в руке. Лена свернула к обочине, ругая свою вспыльчивость и Виктора, который купил себе машину, без затемнённых стёкол.
— Выйти из машины!!! — Рявкнул милиционер, наставив на неё табельный пистолет. Его товарищ, более пожилой, но с автоматом, замер рядом и тоже целится в неё.
— Я безоружна. — Лена вышла, повернулась лицом к дверям и положила руки на крышу машины. — И почему вы нас остановили?
— Почему??? И ты спрашиваешь почему??? — Парень замер на месте, пошевелил бровями, потом глянул на своего сослуживца. — А чего дальше делать-то?
— Ну… — Тот почесал фуражку, опуская свой автомат. Оружие, не по инструкции взведённое в боевое положение раньше времени, соскользнуло с плеча и с глухим стуком грохнулось на асфальт. — Бля… — Сотрудник доблестно поднял свой отважный автомат и опять наставил его куда надо. — Ну, я это, ещё ни разу как бы, таких опасных, ни того. А тут того, хрен его знает…
— Поздравляю товарищ милиционер. — Сказала Лена.
— Чё это поздравляешь-то?
— Вы лишились своей должностной девственности. От души вас поздравляю.
Милиционеры переглянулись, покраснели, потом позеленели от злости, а спустя мгновение, лишились дара речи и неуверенно опустили оружие. Почему? Бывает оно и так.
— Лена! — Высунулся из окна Виктор, сердитый, хмурый, весь в крови. — Зачем вы так? Я же, — замолчал, узрев сотрудников. Сидит, глазами хлопает.
— Но, он же… — Сотрудник беспомощно махнул пистолетом. — Он же, Вадя, ты же видел, у него же лицо было всмятку! Ну, ты же тоже видел! Вадя! Какого хрена тут происходит?
— Ап. — Сказал Вадя, снова уронив автомат, но поднять его, не спешит, тыкает пальцем в Виктора. Тот поскрёб лоб пальцами, вытер лицо рукавом, улыбнулся приветливо. Сотрудник пискнул и потерял сознание — на подбородке Виктора, с кусочками плоти и потёками крови, прилипли его зубы. От движения рукавом, они посыпались на асфальт, стуча весёлый звон почти даже новогодний. Сознание сотрудника, ужасов таких не пережило и поспешило спрятаться во тьме забытья. Его товарищ, стал убирать пистолет в кобуру — безуспешно, попасть не может.
— Мы можем ехать?
— Да-да, гражданочка, ехайте… — Пробормотал парень, таки попав стволом в узкое жерло кобуры. Потом ослабил воротник рубашки, глубоко вздохнул, на Виктора глянул. Снова нехорошо ему стало, отвернулся. — Толи пить бросать пора, толи в дурку сдаваться… — Пробормотал он.
— У него просто носом кровь пошла. Вам показалось. — Сказала Лена, садясь за руль.
— Да, конечно. Мне показалось. — С заметным облегчением, активно кивая головой, сказал милиционер. Потом глянул на товарища. — А разве может, двоим одно и то же показаться?
— Нет, не может. — Лена завела мотор. — Просто ваш напарник боится крови и ему стало дурно.
— Да, наверное, ну а как иначе? Не могли же мы видеть, как этот парень… — Он указал пальцем на Виктора, который всё ещё торчал в открытом окне. Милиционер, почему-то, снова побледнел. — У н-него к-клыки, а т-только что н-не б-было…
— Знаете, возможно, вам и, правда, пора бросать пить.
Лена вжала газ, машина тронулась с места.
— Витя.
— А?
— Клыки убери придурок.
Виктор сконфуженно сжался в углу сидения, минут пять сосредоточенно пытался втянуть клыки обратно, но получалось не очень. Когда подъехали к месту, один нижний клык, всё равно торчал наружу. Пока поднимались по лестнице, его пришлось прикрывать рукавом.
Остановились перед дверью с номером 35.
— Некоторое время поживёшь тут. — Лена нажала кнопку звонка. — Вместе с тобой будет ещё семь человек. Они все из Европы. Мы нашли их недавно и по-русски сносно говорят только двое, попутно, ты будешь обучать их языку. В должность ты вступаешь через три дня, выбери из них одного, который более-менее понимает наш язык, с ним будешь ходить на работу. Не вздумайте разделяться. Если на вас нападут, вы должны быть вместе, что бы суметь отбиться. Понял?
— Понял, фух. — Виктор убрал рукав от лица — клык, наконец, втянулся в десну.
— В квартире есть донорская кровь. Сейчас и поешь. — Она снова нажала на звонок. — Да что ж такое? — Стукнула кулаком по двери. Дверь и открылась. — Какого…
Коридорчик там маленький и тишина.
И запах крови.
— Уходим.
Лена повернулась, попыталась. Нечто втолкнуло их в квартиру и оба полетели кубарем. Их протащило по полу и грохнуло о стену. Пока летели, Лена услышала, как с шумом захлопнулась дверь. Она вскочила на ноги и замерла. Взгляд даже не задержался на теле Виктора — было трудно его удержать сразу в двух местах, на его голове, что укатилась в угол и его теле упавшим у её ног. Хотя из разрубленной шеи сейчас фонтаном хлестала кровь, она всё равно не могла смотреть на него. Сложно это. Сосредоточиться на одном обрубке, на одной струйке крови, когда вокруг разгромленная квартира, заваленная изрубленными телами и залитая потоками крови. Даже, несмотря на то, что на полу других голов не было, всё равно не получалось. Собственно, головы тут были. Просто не полностью — их растоптали в кашу. Этот конструктор, уже не собрать…
— Я убил их. — Послышался голос и в проходе, ведущим к двери, появился мужчина, в элегантном костюме, с коротким мечом в крепкой руке. — Однако вынужден признать, что не всех, один, обладал странной способностью. Он сумел сбежать. Я сожалею, что ты нашла здесь лишь шесть тел выродков европейских дикарей, когда должна была найти семь.
Лена перевела взгляд в сторону говорившего. Высокий, широкоплечий, черты лица угловаты, кость широкая, но всё же, лицо привлекательное. И было бы даже красивым, если бы не ледяные глаза, жестокие складки и злобная улыбочка. Он взъерошил свои короткие чёрные волосы, и улыбка стала шире. Тряхнул мечом — капельки крови прибавили широкий росчерк к обильным брызгам, выкрасившим стену в красные цвета.
— Знаешь, я не надеялся, я даже не мечтал, что буду тем, кто убьёт Мудрость клана.
— Нам нет нужды воевать. — С трудом ворочая языком, проговорила Лена — она успела сложить два и два. Этот вампир, принадлежал к неизвестному ей клану. И он один превратил в фарш, шестерых. А так же умел двигаться гораздо быстрее, чем её собратья.
Может даже быстрее чем она. Ведь она не заметила, кто и как затолкнул их в квартиру — даже Штык не был способен на такую скорость. Она — да, но никто больше, как выясняется, это не совсем соответствует действительности. И таких, целый клан.
— Правда? — Вампир прислонился плечом к стене. Он совсем не боялся. Ни следа беспокойства, расслаблен, уверен в себе. Причём не просто так, есть у него к тому веские основания. — Думаешь, я просто вынужден это делать? Потому что так сказал король? Этот вонючий бастард европейской скотины и славянской шлюхи? Ты думаешь, что какой-то зловонный сопляк, может вертеть кланом Мокшан, как собственной пустой головёнкой?
Лена судорожно кивнула, не очень понимая, что происходит, и смутно припоминая, что где-то уже слышала это слово — «мокшан», память пошевелилась, перед глазами возникла подробная информация, вычитанная много лет в каком-то популярном журнале.
— Мокша? Мордва, ты хотел сказать?
— Грязная шлюха. — С улыбкой ответил парень. Лицо Лены вытянулось. — Мокша, таково наше имя. Мордва, так нас называли славяне. Твои предки. — Он с шумом вдохнул воздух. — Я чувствую в тебе их кровь. У тебя было много предков, из числа этой голубоглазой мрази.
— Я не понимаю тебя, я…
— Сопливая глупая тварь, высранная какой-то шлюхой, которая даже не знает, что происходит из народа коварных подлецов.
— Ты…
— Как жаль, что я не могу выпить тебя. — Парень шагнул в комнату, присел на край дивана, заваленного обрубками от тел её собратьев. — Мы уже 600 лет пьём только потомков славян. Мы буквально умоляли Нортумес. И получили право поселиться в сердце вашей страны. Лучший дар, за всю нашу историю. Каждая дохлая тушка потомков славян, что трепещет в моих руках перед своей смертью, наполняет моё сердце счастьем.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Мы…
— Ха. — Он поставил меч острием вниз и опёрся на него двумя руками. По лицу пробежала тень, брови сошлись к переносице. — Конечно, ты не понимаешь. Измельчали потомки славян, когда-то я вас даже уважал. — Он глухо рассмеялся. — Я потерял много близких и друзей, сражаясь плечом к плечу со Святославом, когда он громил Хазарию. Я сражался против мусульман под стягами Византии, вместе со славянскими витязями. У вас была честь. Вы знали, что значит добрая битва. Вы были гордыми, сильными людьми. — Он с презрением плюнул на пол и продолжил эту странную речь. — Мне нравилось биться с твоими предками и против них — сильный был народ, а потом вы всё предали, грязные животные, рабы чужого бога. — Он вдруг поднял глаза к потолку. — Могучий Шкай, как Святослав, Радомир, Олег, Изяслав и все прочие, превратились вот в это говно? — Что б сомнений не было, ткнул мечом в сторону Лены. Потом посмотрел на неё. — И песнь звучит, отдаваясь болью в сердцах тех, кто жив, остался, песнь о предательстве, о коварстве песнь, о том, как князь Иван, всех царей мордовских убивал…