«Пора!»
Рагнар'к вытянул шею, и из его горла вырвался пронзительный трубный клич, который разорвал ночь.
И по его сигналу озеро вскипело. Головы сотен драконов вынырнули на поверхность и атаковали стаю скал'тумов. И хотя морские драконы не обладали магией Рагнар'ка, у них было свое оружие — клыки и море. По всей поверхности озера морские драконы вцеплялись в скал'тумов и тащили их под воду. Озеро превратилось в поле боя. Крики драконов мер'ай и скал'тумов сливались в непрекращающийся стон. Граница неба и воды исчезла.
Часть стаи попыталась уйти вверх, но Рагнар'к не знал пощады. Впрочем, даже те немногие чудовища, кому удавалось обойти могучего дракона, не могли чувствовать себя в безопасности. Они пытались держаться вместе, но мощные потоки огня продолжали атаковать их с палубы корабля. Им нигде не было спасения. Озеро оказалось кровавой ловушкой, в небесах властвовали черный дракон и пылающие стрелы магии. И все же уцелело довольно много чудовищ, возможно, они бы даже сумели уничтожить корабль, но стройность рядов скал'тумов была нарушена. Хаос превратился в панику, и они обратились в бегство. Чудовища помчались к деревьям.
Сай-вен наблюдала за отступлением сильно потрепанной вражеской армии, но в ее сердце не было радости. Воздух все еще наполняли отчаянные крики. Сражение в воде продолжалось. Сай-вен направила Рагнар'ка вниз, чтобы он помог мер'ай уничтожить скал'тумов, продолжавших отбиваться в воде. Многие драконы бессильно всплыли на поверхность, их раны оказались настолько серьезными, что даже кровь других драконов не могла им помочь. Мер'ай плавали среди умирающих зверей, пытаясь хоть как-то облегчить их страдания. Лунный свет сиял на воде, точно расплавленное железо, голубая вода стала красной от крови убитых.
Ветер унес слезы, выступившие на глазах Сай-вен.
— О, Добрая Матушка, сколько жертв, — снова и снова повторяла она, глядя на тела.
Тол'чак перебросил извивающегося скал'тума через борт. Отравленные когти попытались порвать натянутую сеть, но было уже слишком поздно. Ревущее чудовище рухнуло в озеро, а сеть с грузом камней потащила его на дно.
Тол'чак поднял молот д'варфов, выпрямился и оглядел корабль и бушующую в небесах битву. Он знал, что они серьезно потрепали армию скал'тумов, ловушка сработала, но сейчас наступил самый опасный момент сражения. Чудовища еще нанесут последний, отчаянный удар по кораблю.
Тол'чак посмотрел на Флинта. Седой брат тяжело дышал и едва держался на ногах от усталости. Четверо зу'улов мастерски набросили сеть на очередного скал'тума. Зверь выл, безуспешно пытаясь вырваться на свободу. Джоак сдерживал атаки двух скал'тумов виртуозными ударами посоха. Мерик стоял рядом с Эленой и порывами ветра отбрасывал демонов с палубы в воду — однако элв'ин заметно ослабел. Элена была полностью поглощена сражением, продолжая направлять в небо столбы огня.
Флинт привлек внимание Тол'чака, подняв край сети.
— Это последняя!
Тол'чак видел, что старик прекрасно понимает, что происходит. Несмотря на достигнутый успех, они еще не выиграли сражение.
И, словно подтверждая их уверенность, на палубу с чудовищным криком ярости рухнули четыре чудовища, разделив Тол'чака и Флинта.
Пара скал'тумов со злобной усмешкой смотрели на Тол'чака, обнажив желтые клыки.
— Мы еще не пробовали мяс-с-са огра, — прошипел один из них.
Тол'чак услышал крик боли — Флинт сражался с двумя чудовищами, размахивая последней сетью. Огр увидел, как споткнулся Флинт, из раны на его левой ноге хлынула кровь. Однако он продолжал удерживать скал'тумов, не давая им приблизиться к Элене. Но Тол'чак понимал, что с такой раной Флинт долго не продержится.
Огр поднял молот — в лунном свете выкованное молниями железо казалось залитым кровью.
Второй скал'тум посмотрел на молот.
— И ты рас-с-с-считываешь поразить тех, кто неуязвим, своей жалкой палочкой?
Тол'чак взревел, прыгнул вперед и нанес страшный удар, вложив в него всю свою силу. Усмешка скал'тума не успела исчезнуть, когда железо разнесло ему череп. Во все стороны полетели сгустки мозга, струя крови ударила в обнаженную грудь Тол'чака.
Второй скал'тум застыл на месте, ошеломленный страшной раной своего товарища.
— Это вам не обычная палка! — рявкнул огр, высвобождая свое оружие.
И, не теряя времени, ударил второго зверя в морду.
Между тем последняя волна атаки скал'тумов обрушилась на палубу корабля. Тол'чак устремился к тварям, атаковавшим Флинта. Глаза огра налились кровью.
Когда еще с двумя скал'тумами было покончено, Флинт, опиравшийся на плечо зу'ула, предупредил Тол'чака:
— Сетей больше не осталось. Теперь только ты способен охранять палубу.
Огр прорычал в ответ нечто неразборчивое. Тол'чак уже не мог говорить. Его охватил огонь фер'энгата, кровавой ярости огров. Подняв молот, залитый ядовитой кровью скал'тумов, Тол'чак приступил к ужасной жатве смерти. Он бесконечно долго сдерживал ярость и горе, наполнившие его сердце после того, как он узнал, что духов его предков поглощает червь, поселившийся в сердце-камне. И наконец его чувства нашли выход. Вина, гнев, отчаяние — все это вылилось в кровавый марш смерти.
Снова и снова, сам того не замечая, Тол'чак выкрикивал древний боевой клич своего клана, пробивая себе путь среди атакующих чудовищ. Перед глазами у него все слилось в красное пятно. Одному скал'туму удалось ударить его когтями в грудь и оставить длинные глубокие царапины на толстой коже, но Тол'чак даже не замедлил шага. Он продолжал косить одного врага за другим. Ничто не могло помешать его мести.
Он направил всю свою ярость против жестокой судьбы. Полукровка, сирота, проклятое семя нарушителя клятвы… Теперь скал'тумы уворачивались от него, взмывая в воздух. А он продолжал свою битву, подпрыгивал, наносил удары и даже разрывал чудовищ на части. Что ж, раз его семя проклято, он не станет больше отказываться от своего наследия. Он ревел от ярости и горя, выпустив на свободу монстра, прятавшегося внутри.
Неожиданно перед ним возникла маленькая фигурка. Тол'чак замахнулся, но человек успел отпрыгнуть в сторону. Когда железо молота ударило по палубе, Тол'чак наконец понял, что едва не убил зу'ула.
Слова Флинта проникли в его сознание.
— Остановись, Тол'чак! Опусти молот.
Огр поднял красные глаза на старого брата.
Опираясь на плечо другого зу'ула, Флинт медленно подошел к Тол'чаку. На корабле осталось только два или три скал'тума, но с ними разберутся Джоак и Мерик. Флинт указал на зу'ула, поднимавшегося с разбитой палубы.
— Зу'ул почувствовал, что ты готов окончательно утратить контроль над своими действиями и стать опаснее этих чудовищ. Он попытался тебя остановить.
Молот выпал из рук Тол'чака, и огр опустился на колени. Из его глаз хлынули слезы, смывшие кровавую ярость.
Огру показалось, что его сердце стало таким же пустым и мертвым, как и камень, лежащий в сумке.
Флинт опустился на колени рядом с ним.
— Не нужно впадать в отчаяние, друг мой. Я знаю, где берут начало боль и ярость. В мире много зла, но поверь старику — оно не живет в твоем сердце.
Тол'чак сжал своими сильными пальцами руку Флинта.
— Не будь так в этом уверен.
Они летели над озером, и Рагнар'к покосился на Сай-вен. В лунном свете глаз дракона сиял особенно ярко. Однако Сай-вен чувствовала, что Рагнар'к устал. Даже сила его могучего сердца не была беспредельна. Они множество раз приходили на помощь морским драконам, сражающимся со скал'тумами, вновь и вновь убивали чудовищ.
«Маленькие драконы умирают достойно», — сообщил ей Рагнар'к.
Его снисходительное отношение к сородичам исчезло, и Сай-вен ощущала печаль в большом сердце Рагнар'ка.
Сай-вен наклонилась вперед и прижалась щекой к чешуйчатой шее своего скакуна. Она разделяла с Рагнар'ком скорбь. Между тем битва подходила к концу. Скал'тумы тонули один за другим — магия им не помогала. Вскоре боевые кличи сменились короткими приказами и редкими криками умирающих драконов.
«Маленький зеленый дракон умер красиво».
В ответ девушка лишь погладила чешуйчатую шею Рагнар'ка. Но ее сердце сжалось. Неужели он имел в виду?..
Сай-вен выпрямилась и спросила:
«Ты имеешь в виду Конча, нефритового дракона моей матери?»
«Да. Маленький зеленый дракон, друг, связанный со мной».
Сай-вен задохнулась. Нет, Добрая Матушка, нет! Конч и ее мать не должны были вступать в схватку, только наблюдать и отдавать приказы. Конч слишком стар, чтобы сражаться. Должно быть, Рагнар'к ошибся. У черного дракона было большое сердце, но он не отличался особым умом. Нет, Рагнар'к что-то перепутал!
«Отнеси меня туда, где ты видел маленького зеленого дракона», — попросила она, не в силах скрыть боль.
Рагнар'к не стал возражать — казалось, он пожал плечами, сделал разворот и полетел в другом направлении. Маленькие бледные лица мер'ай смотрели на огромного черного дракона, пролетавшего над ними. Лишь немногие приветственно поднимали вверх руки, большинство еще не пришли в себя от шока.
Рагнар'к устремился вниз и развернул крылья, чтобы замедлить полет. Они приводнились. Колено Сай-вен задел проплывавший мимо труп скал'тума. Сай-вен показалось, что он даже после смерти попытался зацепить ее когтем. Она с отвращением оттолкнула его.
Рагнар'к продолжал плыть по окрашенной кровью воде. Впереди Сай-вен увидела зеленую шкуру нефритового дракона, голова которого бессильно покачивалась на волнах. Но Сай-вен была уверена, что это не Конч.
Однако когда Рагнар'к подплыл ближе, Сай-вен заметила мать, которая держалась за шею дракона. Черный дракон подплыл к ней, она подняла голову, и Сай-вен увидела, что лицо матери искажено от боли и горя. Мокрые волосы облепили голову, в глазах застыла безнадежность.
— О, мама, — простонала Сай-вен. — Нет…
— Он… пытался меня защитить. — Взгляд матери вернулся к телу Конча.
Сай-вен все еще не могла поверить, что этот мертвый дракон был Кончем, ее постоянным спутником. Куда исчезло его неистребимое чувство юмора? Где любовь, неизменно сиявшая в его глазах? Теперь, когда его дух ушел, гора покрытых чешуей мышц и разорванное крыло перестали быть Кончем. Тем не менее Сай-вен не могла оторвать взгляда от раскачивающегося на волнах тела.