— Скажи мне, что ты знаешь.
Грешюм вздохнул. И его мерзкое дыхание коснулось кожи Эррила.
— Как ты возможно узнал, имея дело с иллгардами, маленькие кусочки эбонита могут поймать в ловушку и изуродовать душу.
— Это я знаю. Но какое это имеет отношение к Перемычке и Вратам Перемычки?
— Это все взаимосвязано. Когда люди впервые добыли эбонит, четыре больших куска были превращены гномами в огромных зверей: грифона, мантикору, василиска и виверну. Эти огромные куски цельного эбонита обладали огромной силой. Они могли поймать не только души, но и людей обладающих сильной магией. Эбонит мог захватить самих людей. Это и случилось с тобой. Твоя магия активировала эбонит, и тебя затащило в темное измерение Перемычки.
— Я ничего этого не помню.
— Именно такое влияние оказывает Перемычка на людей, не важно насколько ты готов к этому и сколько тренировался. Она опасна. Даже мы, черные маги, можем легко там потеряться. Даже я не рискнул бы в одиночку войти в эти врата. Но когда ты попал в Перемычку, Шоркан учуял тебя и вызвал виверну назад. Вот так ты и попал к нам.
Но почему вы доставили статую к Зимнему Холму в первый раз?
Грешюм нахмурился.
— Это был новый план Темного Лорда. Он приказал доставить три статуи — Врата Перемычки, василиска, грифона и виверну в различные районы Аласии. Но я так и не знаю зачем. Никто не обсуждает приказы Черного Сердца. Шоркан подозревал, что это как-то связано с крепостью Перемычки.
— Ты все время упоминаешь Перемычку. Что это такое?
Грешюм покачал головой.
— Думаю, даже Шоркан не сможет ответить на этот вопрос. Все мы знаем, что-то попало в одно из врат и оказалось в ловушке, но она оказалось слишком большим, чтобы удержать любые одни врата. Это распространялось на все четверо врат, запертых навсегда и превратившихся в ловушки.
— И все же что есть Перемычка?
Грешюм внимательно посмотрел на Эррила, снова умело поймав его взгляд.
— Достаточно вопросов. Я отвечу на твой последний вопрос, если только ты сначала освободишь книгу.
Эррил нахмурился.
— Поверь мне. Ты захочешь ответа. Это — один из самых охраняемых секретов Темного Лорда.
Эррил облизал губы. Он понял, что не сможет заставить черного мага рассказать больше об этом. Но одного вопроса было бы совершенно достаточно.
— Великолепно. Я клянусь освободить книгу. Итак, что такое Перемычка?
Грешюм приблизился к пленнику.
— Это — источник силы Темного Лорда, единственная купель черной магии! Именно из-за Перемычки он черпает свою силу.
У Эррила сжалось сердце. Вот ответ который столетиями искали члены Братства — источник силы Черного Сердца! Если бы только Братство узнало об этом столетия назад, возможно они отыскали бы способ отрезать Темного Лорда от источника его магии. Грешюм не лгал. Эта информация стоило его клятвы.
— А теперь разрушь чары и освободи Кровавый Дневник, — голосом полным желанием проговорил Грешюм, по-прежнему тяжело опираясь о стену черного льда. Маг торопился.
Эррил кивнул, слишком ошеломленный, чтобы говорить. Он резко повернулся к стене черного льда и снова провел по ней рукой. Наконец он нащупал правильное место, для того, чтобы открыть барьер. Теперь нужно было поднести ключ. Эррил повернувшись, наклонив плечо ампутированной руки к поверхности черного льда, а потом повернулся к Грешюму.
— Я уже говорил, что для того, чтобы развеять эти чары, нужны не только моя кровь и магия.
— Да, я помню твою уловку.
— Это была не уловка. Цена была слишком высока, — Эррил крепко прижал плечо к стене. — Необходимо прикосновение моей плоти.
Ощущение боли пронзило плечо Эррила, в то время как кость, мускулы и сухожилия вновь вставали на свои места. И повсюду, от стены до потолка стал таять черный лед, стекая к ногам Эррила.
Когда стена, на которую опирался Грешюм, исчезла, лишив его поддержки, старый маг закачался и упал на колено. Выпучив глаза следил он за колдовским действом, пока оно не закончилось. А потом, когда последние потоки магии иссякли.
— Ты сам по себе был ключом!
Эррил посмотрел на свой иссеченный шрамами обрубок плеча. Мускулы и кость руки встали на место. Это была не призрачная рука, а его собственная. Та самая конечность, которую он пожертвовал столетия назад, чтобы активировать эту магию. Чисто инстинктивно он прижал руку к груди. И в этой руке он сжимал книгу, которую не видел столетия — черный дневник со скрижалями с выжженным красным знаком на обложке.
Грешюм проследил взглядом за книгой.
— Кровавый Дневник!
Эррил убрал его подальше от мага.
— Мы заключили договор, — проворчал он. — Ты поклялся.
— Я поклялся освободить книгу. Я сделал это, — Эррил шагнул вперед, зазвенев цепью, а потом показал Грешюму на серебряный кусочек посоха, который выбросил мгновение назад. — Эта штука не действует. Ты собирался предать меня, — Эррил вдавил каблуком в пол этот кусочек дерева. — Так что любые обещания, которые мы давали друг другу раньше аннулируются.
Грешюм попытался подняться на ноги, но без посоха, ослабев после схватки с Шорканом, он двигался очень медленно.
Эррил отодвинул книгу как можно дальше от Грешюма, прижав ее к своей изуродованной рунами груди. При этом прикосновении края порезанной кожи сошлись и отвратительные знаки исчезли.
— Ты забыл, что эта книга защищает меня… и не только дарит долголетие.
Свалившись с лодыжки Эррила и ударившись об пол цепи зазвенели. Пленник встряхнулся, освободившись от оков, и шагнул назад. Наконец-то он был свободен.
Грешюм вытянул руку, готовый вернуть в противника остатки своей черной магической силы, Но Эррил поставил книгу между ними.
— Думаю, колдовство, заключенное в Кровавом Дневнике защитит меня. А если и нет, то одним ударом ты уничтожишь свою единственную надежду обрести молодость.
Руки старого мага медленно опустились.
— С другой стороны я подозреваю, что ты дашь нам сохранить книгу. Елена и я нуждаемся в ней для того, чтобы уничтожить Темного Лорда. А после твоей измены, Грешюм, ты должен надеяться, что мы преуспеем. Я не верю в то, что Черное Сердце простит тебя за то, что ты сделал в этот день.
Грешюм побледнел. Он отлично понимал, что Эррил прав.
Нахмурившись, Грешюм взмахнул рукой и открыл свой собственный портал. Погружаясь в черные бездны он выплюнул последнее предупреждение:
— Только не думай, что ты взял верх.
Еще до того как Эррил нашел, что ответит, Грешюм исчез.
Эррил вытянул руки, держа книгу прямо перед собой. Он не знал, что больше потрясло его, колдовское действо книги или возвращение руки. Дрожь пробежала по голой спине стендайца, и все тело покрылось гусиной кожей. После стольких лет рука, возвращенная черным льдом, казалась неестественной, но в то же время он чувствовал, что вновь обрел целостность. К нему вернулись странные воспоминания, которые до этого были словно спрятаны в украденной плоти. Они только сейчас вернулись к нему, вместе с рукой. Воспоминания о бедственном сенокосе, прощании с отцом, когда он ушел в последний раз вместе с его братом Шорканом. Все воспоминания разом.
Эррил покачал головой. Но в отличии от его потерянной руки, прошлое было не вернуть. Тут ни какая магия не могла ему помочь.
И вновь его взгляд вернулся к Кровавому Дневнику. Так много жизней истратили они в борьбе за эту книгу. Он открыл книгу и прочитал три предложения — слова которые впервые предстали перед ним в судьбоносную ночь.
Итак, книга неслась вперед, пропитавшись кровью невинных в полночь в Долине Луны… И тот, кто нес ее, прочитав первые слова, ронял слезы по своему потерянному брату… Теперь его брат не был невинным, и ничем нельзя было ему помочь…
Эррил закрыл книгу и подумал о своем брате и о столетиях, которые отделяли его от того времени, когда он впервые вошел в эту комнату. Тогда тут тоже было начертано кольцо из воска, и на полу лежал труп ребенка. Покачал головой Эррил пересек комнату, и вынул факел из кольца в стене.
Слова книги доказали свою истинность.
Елена встала на колени возле Флинта. Она была обнаженной, но по-прежнему сжимала в руке ведьмин кинжал. Но, не смотря на оружие, она чувствовала себя беззащитной и уязвимой, хотя никто и не мог видеть ее. Девушка старалась не смотреть на Флинта, когда добралась до тела Флинта. Его лицо и шея висели клочьями изъеденной плоти. Она коснулась плеча старика.
— Мне жаль, — прошептала она и потянулась к ключу. Развязывая его кошель, она чувствовала себя словно грабительница могил. Из него она вытащила маленький каменный кулак — ключ Алоа Глен. В свете оставленной лампе красный метал мерцал, словно окровавленная плоть.
Распрямившись девушка сжала в одной руке ключ, а в другой — ведьмин кинжал. Теперь ей пришлось выбирать. Она могла предоставить магическую защиту только одному предмету. Согласно объяснениям Флинта, ей нужен был этот магический ключ, чтобы освободить книгу, но ей не хотелось оставлять кинжал, оставив свое единственное оружие.
Пока она обдумывала, что выбрать, тихий шорох привлек ее внимание. Отбросив ключ, она сжала кинжал, приготовившись защищаться. Обернувшись, она занесла кинжал для удара. Но там никого не оказалось. Шорох повторился — тихий, едва различимый шорох. Тогда Елена прошла по коридору в поисках его источника. В тени у основания стены, лежало тельце Тикала. Нагнувшись Елена подкралась к зверьку. Тамринк лежал на спине, его шея была выгнута под неестественным углом. Наблюдая за зверьком Елена заметила что его грудь мягко поднимается и опадает. Она вытянула палец и коснулась груди. Существо в ответ застонало. Елена вздрогнула. Маленькое существо до сих пор было живым.
Оглянувшись на брошенный ключ. Елена знала, что ей нужно поспешить, но стоны Тикала заставили сжаться ее сердце. Она остановилась, не уверенная как поступить. Елена крепче сжала кинжал. Ведьма отлично сознавала, что может одним ударом оборвать мучения Тикала. Занеся кинжал, она все же не нанесла удар, а опустила оружие. Она не могла сделать это. Хотя ее сердце сильно огрубело за время путешествия, но не настолько. За последние дни она видела слишком много смертей, и не могла убить это раненное животное. Но она не могла и протии мимо. Тикал был больше, чем прос