Жестокая классовая борьба, включавшая непрерывные забастовки на государственных и частных предприятиях, достигла апогея осенью 1920 года, во время захвата рабочими заводов, создававшего впечатление, что Италия охвачена анархией и стоит на пороге социальной революции и гражданской войны. Социалистка Анна Кулишова в письме от 4 мая 1920 года своему товарищу Филиппо Турати, одному из основателей Социалистической партии и виднейшему представителю ее реформаторского крыла, так описывала драматическую ситуацию, порожденную в те годы политическим насилием:
Я только что прочла утренние газеты и словно окунулась в красный кошмар гражданской войны, разворачивающейся по всей Италии. Социалисты убивают католиков, Романья охвачена кулачными боями между социалистами и республиканцами, в Лигурии друг с другом сражаются социалисты и анархисты, и везде люди гибнут или получают раны в кровавых столкновениях с полицией и карабинерами <…> Нет сомнения в том, что мы движемся к крупному катаклизму <…> Состязание с коммунистами превосходит все, что мы могли предвидеть: каждая сторона стремится подорвать единство соперников{246}.
Интересно отметить, что Кулишова в этом письме никак не упоминает о фашизме и фашистском насилии. Однако следует напомнить, что весной 1920 года фашизм все еще являлся маргинальным течением в итальянской политике. В конце 1919 года, через семь месяцев после того, как Муссолини основал Fasci di combattimento, в Италии насчитывалось только 37 fasci, в состав которых входило 800 человек. В ноябре следующего года, когда фашистские отряды стали практиковать насилие, в стране существовало 88 fascu имевших в своем составе 20 615 человек. В конце 1920 года фашисты начали решительное антипролетарское наступление, одобрявшееся и поддерживавшееся буржуазией и средним классом, в долине По — в регионах, находившихся под контролем Социалистической партии{247}.
Фашизм с самого момента своего зарождения отождествлялся с военизированным насилием. 19 ноября 1918 года, всего через две недели после завершения войны с Австрией, в полицейских донесениях уже отмечались «революционные движения в Милане и Турине», а также подстрекаемые Муссолини и Arditi «мятежные движения», объявлявшиеся «первыми признаками неминуемой революции». Авторы донесений добавляли, что Муссолини «повсюду устраивает беспорядки. В своих заявлениях он не смягчает выражений и все время окружен своими последователями: инвалидами войны, нижними чинами из всех родов войск, офицерами и штурмовиками», которые «угрожают ножами всем, кого считают внутренними врагами нации. Под предлогом патриотизма они совершают в Милане всевозможные акты насилия <…> скандируя при этом: “Мы — хозяева улиц, Италия — наша, и мы сделаем с ней все, что будет нам угодно”»{248}.
Первое публичное проявление фашистского насилия имело место 15 апреля 1919 года в Милане, когда вооруженные фашисты разгромили редакцию Avanti, официальной газеты Социалистической партии. Созданные Муссолини Fasci di combattimento понимали под фашизмом войну со своими противниками, использующую методы военизированного насилия, которые фашисты (по большей части бывшие военнослужащие) почерпнули непосредственно из боевого опыта, полученного на Первой мировой войне{249}.
Военизированная организация, созданная специально в целях политического насилия, отличала фашистское движение с первых дней его существования. Согласно полицейскому донесению, Fasci di combattimento имели такую организацию в Милане с 1919 года, основав ее «не только для борьбы против законов государства и не только с намерением узурпировать политическую власть, но и с сознательной целью совершения преступлений против частных лиц, полицейских чинов и порядка ради решения политических и электоральных задач в ходе исполнения преднамеренного плана». Далее в донесении говорилось о том, что фашисты создали «примитивную военную структуру, включающую вооруженных офицеров и рядовых, причем многие из них носят форму. Они разделены на отряды, каждый из которых подчинен своему командиру». В некоторых случаях «они состоят на жалованье и получают точные инструкции в отношении тех методов, которыми должны выполнять поставленные перед ними задачи». Первоначально эти отряды были вооружены пистолетами, ножами и ручными бомбами, а их бойцам платили по 25 лир в день за охрану помещений, занимавшихся фашистами. Затем в полицейском донесении отмечалось:
Предназначение вооруженных отрядов — вне зависимости от различных второстепенных инцидентов, порой выливающихся в еще более серьезные преступления, — состоит именно в достижении этих предопределенных, четко обозначенных и очень часто публично объявляемых целей, с использованием любых подходящих методов, включая нелегальные, в том числе и силой оружия, абсолютно несоразмерной тем провокациям, которые ее вызывают. Все это делается с сознательной целью нанесения увечий и совершения убийств ради преодоления любых препятствий, отделяющих их от решения поставленных задач. Чрезмерная реакция и насилие следуют в ответ даже на простые словесные оскорбления со стороны социалистов{250}.
16 октября 1920 года, накануне наступления фашистских отрядов на рабочий класс, официальная фашистская ежедневная газета открыто провозгласила начало гражданской войны против социализма: «Если гражданская война неизбежна, пусть будет гражданская война!» Газета призывала фашистов быть готовыми к «все более решительной вооруженной борьбе не на жизнь, а на смерть» и к «все более яростным битвам, не знающим колебаний и пределов». Катализатором для фашистской атаки послужили несколько убийств фашистов, совершенных социалистами в ноябре — декабре 1920 года. Начиная с этого момента фашистские отряды стали использовать военизированное насилие в ходе систематической кампании по уничтожению политических организаций и профсоюзов рабочего класса{251}. В полицейском донесении, составленном в июне 1921 года, содержится следующее интересное описание фашистского военизированного насилия:
Вооруженные фашисты, передвигаясь на грузовиках, уничтожают рабочие клубы, союзы и кооперативы, похищают и запугивают людей и совершают различные акты насилия — в первую очередь направленные против вождей своих противников. Их единственная цель — карать социалистов, коммунистов и католиков, провинившихся перед ними реальными или мнимыми оскорблениями или несправедливостями <…> Самое худшее — то, что далее точно такая же тактика используется против кооперативов, по большей части основанных социалистами и положительно влияющих на национальную экономику{252}.
| Месяц | Число секций | Число членов |
| Декабрь 1920 | 88 | 20 165 |
| Март 1921 | 317 | 80 476 |
| Апрель 1921 | 471 | 98 298 |
| Май 1921 | 1001 | 187 588 |
Примечание. Данные приведены на конец каждого месяца.
Если за шесть месяцев в конце 1920 и начале 1921 года фашисты, фактически сломившие сопротивление всех противостоявших им партий, стали сильнейшей партией в Италии, то это произошло главным образом благодаря использованию военизированного насилия. О стремительном распространении фашизма в этот период дает представление таблица 1, показывающая, что численность фашистских организаций возросла десятикратно.
Из таблицы 2 видно, что к концу данного периода (в мае 1921 года) более половины фашистов приходилось на Северную Италию и почти 30 процентов — на юг страны, в то время как Центральная Италия дала лишь 15 процентов активистов движения. При этом в палату депутатов было избрано 38 кандидатов от фашистов (хотя четверо из них не были туда допущены, так как не достигли минимального 30-летнего возраста){253}.
| Регион | Численность | Доля (в процентах) |
| Север | 114 487 | 56 |
| Центр | 28 704 | 15 |
| Юг | 44 397 | 29 |
| Всего | 187 588 | 100 |
Что касается социального состава фашистского движения, то к концу 1921 года среди вождей сквадристов преобладали представители среднего класса, в том числе его нижней прослойки. Из 127 национальных и провинциальных лидеров фашистов 77 процентов принадлежали к среднему классу, 4 процента — к буржуазии и только один был рабочим. Лучше всего среди верхушки фашистов были представлены юристы (35 процентов), журналисты (22 процента), учителя (6 процентов), наемные служащие (5 процентов), инженеры (4,7 процента), чиновники (4,7 процента), страховые агенты (3 процента) и землевладельцы (3 процента); оставшиеся 16,6 процента приходились на прочие категории. Из 192 вождей местных fasci (фашистских групп более широкого состава по сравнению с военизированными отрядами) 80 процентов принадлежали к среднему классу и его нижнему слою, 10,5 — к буржуазии и 5 — к пролетариату