На мгновение мне показалось, что он испугался, что мое предложение было для него спасением, и все его вопли о поединке были ничем иным, как бравадой.
Но нет, просто наемник соблюдал некий ритуал. Похоже, для него подобное состояние перед предстоящим сражением было нормой.
Он проверил свою черно-синюю бригантину, дернул руками, проверяя, не жмет ли, не мешает ли кольчуга под ними, затем проверил наручи, попросил Копье (вызвавшегося помочь наемнику облачаться) проверить наплечники.
И лишь закончив с этим всем, Торир напялил на голову шлем. Кстати, весьма специфический, на мой взгляд: округлый, мало чем отличающийся от тех, что носили мы. Но, в отличие от наших, у шлема наемника было откидывающееся забрало, напоминающее маску сварщика. Когда он закрыл это самое забрало, на лицевой части осталась лишь небольшая щель напротив глаз.
Наемник покачал головой из стороны в сторону, то ли разминаясь, то ли проверяя, насколько удобно сел шлем, а затем поднял свой меч, который, насколько я помнил, сам наемник называл «клеймором».
Длинный меч (клинок был явно чуть больше метра по длине) он ткнул острием в землю и руки положил на эфес. К слову, рукоятка тоже была не короткой — хоть в четыре руки берись. Меч доходил наемнику почти до груди.
— Я готов! — прогудел он.
— Ну наконец-то, — проворчал Эйрик, оторвавшись от стены.
Он стал напротив наемника, играя своим топором.
— Ты готов умереть, наемник? — спросил он, усмехаясь.
Наемник не ответил. Он просто перехватил свой меч, отвел руку чуть назад, само лезвие положив на левую руку и направив в сторону противника, или, как правильнее сказать, чуть в сторону.
Эйрик бросился вперед, нанес два быстрых удара — один угодил в наплечник, второй пришелся в грудь. Но, похоже, ни один не смог нанести наемнику урона, тот пошатнулся, отступил на пару шагов назад, но даже не пытался хоть как-то ответить Эйрику. На броне остались лишь вмятины после ударов, да и то, не такие уж заметные. Оружие наемника не сдвинулось ни на сантиметр, продолжая спокойно лежать на левой руке.
Неужели струсил?
Эйрик улыбнулся. Похоже, он тоже решил, что наемник испугался, отступает и просто тянет время. Эйрик рванул вперед, замахнулся своим топором, но наемник неожиданно ушел в сторону.
Он повернулся вокруг своей оси, крутнулся, и тут же «выстрелил» мечом, придав ему ускорения за счет разворота собственного тела. Меч, со свистом рассекая воздух, ударил Эйрика в шею, отсек голову.
Обезглавленное тело замерло, словно бы не веря в то, что произошло.
А наемник тут же занял свою прежнюю позу — ткнул меч в землю, оперся на эфес и замер, словно статуя в каком-нибудь старом замке.
Обезглавленный Эйрик сделал шаг вперед, нога подогнулась, тело начало заваливаться на бок.
Весь бой занял от силы секунд тридцать. И вокруг стояла абсолютная тишина. Островитяне попросту не верили, что бой уже завершился, не могли поверить в то, что их земляк проиграл, убит.
— Я победил, — прогудел наемник.
— Ты победил, — кивнул я, — и теперь ты по праву можешь занять его место.
Я кивнул на тело Эйрика.
Олаф зло сплюнул себе под ноги, Нуки нахмурился, а старик, обняв копье, задумчиво глядел на труп Эйрика.
Торир не без труда снял шлем (неудобные перчатки или, скорее уж, варежки, с тыльной стороны закрытые металлом, не позволяли сделать это быстро) и оглядел собравшихся.
— Я победил честно? — спросил он.
Ответом ему была тишина.
— Я победил вашего земляка, — повторил Торир, — и сделал это честно. Так?
— Так, — первым откликнулся Копье.
— Так, — согласился Нуки и нехотя Олаф.
— Теперь я служу вашему господину. Если у кого-то из вас есть ко мне счеты — мы можем решить это здесь и сейчас, — заявил Торир.
— Никого? — спросил он, когда ответом ему была тишина. — В таком случае теперь мы союзники, так как служим одному человеку.
Он кивнул на меня.
Тело Эйрика погрузили на одну из рыбацких лодок и Торир сам поджог ее, оттолкнув от берега.
Пока она медленно уплывала в море, он сказал:
— Он был достойным воином. Для меня было честью сражаться с ним.
Я мысленно хмыкнул. Ну да, конечно. Убил его меньше чем за минуту. Но вслух я ничего не сказал. Тем более мои соратники оценили порыв Торира отправить своего противника в последний путь. Его слова тоже не прошли мимо их ушей.
Ну что же, я прекрасно его понимал: если не хочешь получить нож в спину или вызовы на хольмганг один за другим, свою спесь нужно поубавить, и завоевать расположение людей, с которыми тебе предстоит теперь жить. Тем более это сделать стоит еще и потому, что ты только что убил их друга.
Но, как оказалось, все мои представления о том, как тут все устроено, были совершенно неверны. Уже через два часа в доску пьяные Нуки и Торир, дожрав, наконец, оленя, которого мы пожарили еще в обед, спорили о том, как можно доработать меч Торира.
Нуки очень настаивал, чтобы Торир попробовал сражаться секирой, наподобие той, что была у него самого. Ну а пьяный Торир лишь кивал, будучи уже не в состоянии говорить, и улыбался.
Рядом посапывал Олаф, с которым Торир на спор пил медовуху. Наемник оказался более опытным и все еще стоял на ногах, даже говорить мог, а вот Олаф сдулся — заснул прямо с очередной порцией у рта, которую собирался залить в себя.
Похоже, наши современные, цивилизованные представления о том, как новичку влиться в чужую компанию, здесь совершенно не годились. Глядя на сидящих в обнимку Нуки и Торира, я бы сказал, что это старые приятели, знающие друг друга много лет.
Ну что же, оно и к лучшему. В конце концов, многие нововведения, которые я запланировал ввести с помощью Торира, северяне примут легче, если предлагает их не чужак, убивший их сородича, а друг и соратник, с которым было много выпито и всегда можно весело провести время.
Когда оба пьянчуги захрапели, сидя в обнимку за столом, я тихо поднялся со своего места и, схватив кувшин с трофейным вином, кусок жареной оленины, пошатываясь, двинулся в дальний угол длинного дома. Туда, где находился еще один из моих треллов — дворянин. Беседу я решил начать с ним.
Усевшись рядом, я протянул ему мясо и вино.
Тот опасливо, несмело принял из моих рук еду и питье, и тут же жадно впился в кусок мяса.
— Итак, — сказал я, — кто ты и откуда?
— Я уже говорил, — зыркнув на меня, ответил пленник.
— У тебя отрастают пальцы или есть еще лишние, которые нужно отрезать? — хмыкнул я, указав на его руку, перевязанную грязной тряпкой. Еще там, на юге, мы добились от него информации, отрезав несколько пальцев.
— Я — Франсуа-Этьен-Виктор де Сантима Тридад, виконт Ле Груа, хозяин и повелитель Сеттона и Криспина… — повторил пленник, вздрогнув.
— Я это уже слышал, — холодно ответил я, — это лишь слова, ничего для меня не значащие. Что такое Сеттон и Криспин?
— Это два города, принадлежащих мне, — ответил пленник и тут же поправился, — то есть моей семье.
— И где они находятся?
Мало-помалу, мне удалось узнать много нового. О королевстве, откуда родом был пленник, о его городах, на деле оказавшихся лишь небольшими деревушками, о его замке. Рассказал он и о соседних королевствах, о том, какие у них армии, как вооружены солдаты, как защищены города, и о многом другом.
Пленник поначалу не особо хотел со мной откровенничать, но все же говорил. Стоило только припугнуть его новыми пытками, и он тут же все выкладывал.
— Хочешь ли ты получить свободу? — спросил я, когда понял, что больше ничего нового и полезного узнать не получится.
Пленник сглотнул, словно бы не веря своим ушам.
— Ну? — нахмурился я.
— Да, конечно, — наконец разродился пленник.
— Хорошо, — кивнул я, — и что ты можешь предложить мне за свою свободу?
— Золото? — робко предложил пленник.
— Сколько? — поинтересовался я.
— Две… — начал было пленник, но перехватив мой взгляд поправил себя: — Три тысячи дукатов.
— Что еще за дукаты?
— Это золотые монеты, которые ходят в моей стране, — пояснил пленник.
— Три тысячи… — хмыкнул я. — Хорошо. А как мне их получить?
— Доставь меня назад, и я, клянусь… — тут же забормотал пленник.
— Э, нет… — улыбнулся я, — так не пойдет.
— Я не обману, слово дворянина! — возмутился пленник.
— Пока в плену— нет, не обманешь, — кивнул я, — а вот если отпустить тебя… С чего тебе держать слово перед каким-то варваром, которому самое место в петле, да?
Пленник просто смотрел на меня и молчал. Ну молчи, и так все понятно…
— Ладно, подумаем, как с тобой быть, — сказал я, поднимаясь на ноги.
Пока что идей, как получить с него золото или другие блага, у меня не было. Да и черт с ними. В конце концов, как источник информации пленник будет крайне полезен. Он ведь дворянин, и ему может быть известно намного больше, чем торговцу или наемнику. Конечно, какие-то стороны жизни, о которых прекрасно осведомлены двое других, ему неизвестны, ну так для того мне и нужны все трое — каждый может рассказать о виденье мира со своей точки зрения. А уж я смогу объединить все три фрагмента в единое целое.
Я вернулся назад, к столу, за которым мы сидели всей честной компанией, и взял еще мяса и вина. В этот раз я направился к торговцу. Я протянул ему еду и питье, но тот лишь равнодушно скользнул по мне взглядом.
— Ешь! — приказал я.
— Зачем? — равнодушно спросил он. — Убейте меня, и все!
— Ты не хочешь жить? — удивился я.
— Хочу, — ответил торговец, — вот только не рабом.
— Ты можешь вернуться домой, — сказал я, — если твои родственники заплатят выкуп.
— Мои родственники уже давно меня похоронили, — грустно усмехнулся торговец, — и наверняка хорошенько отметили это дело. А теперь делят мое имущество. Даже если ты меня отпустишь — я нищий, и место мне на паперти.
— Ты ведь этот, как его… — я нахмурился, пытаясь вспомнить.