— За тобой должок, ярл! — прогудел он и, звеня броней, двинулся дальше по полю боя в поисках новых противников.
Я же, воспользовавшись моментом и отсутствием новых противников, вернул себе скрамасакс и оба свои топора.
Так! Где Бьерг?
Ага! Вижу! Всего-то метрах в тридцати от меня.
Я вытер лезвия своих топоров о собственные штанины и бросился вперед, к Бьергу. Сегодня ты не уйдешь, сегодня я тебя таки завалю!
Но, конечно же, добраться до него легко и просто, без приключений, мне не удалось.
Когда я попытался проскочить мимо пары сражающихся воинов, один из них (явно вражина), вооруженный двумя топорами, умудрился выбить меч из рук оппонента и тут же ударил его своим вторым топором по плечу.
Раненый завопил, но тут же смолк — враг вытащил оружие из раны, коротко замахнулся и ударил прямо в шею. Я понял, что проскакивать врага и оставлять его позади себя глупо — ведь бросится в погоню, и получу я удар в спину в самый неподходящий момент.
Как и ожидалось, враг, закончив прошлый бой, тут же огляделся в поисках нового противника, и его взгляд остановил на мне. Я видел, как радостно блеснули глаза под шлемом, как он буквально бросился ко мне. Он одним огромным прыжком преодолел расстояние между нами и попытался ударить.
Стоит заметить, что топоры у него были необычные. В том плане, что рукоятка вполне обычная, голова топора тоже, а вот вместо проушины (деревянной части, рукоятки, торчащей из железки) было длинное, словно бы наконечник копья, острие. Которым он и попытался меня достать, ударив прямо, как мечом.
Э нет, брат, это ты зря!
Мой собственный топор оказался чуть выше, чем топор противника, и я, повернув оружие, резко опустил его. Как и ожидалось, зацепил бородой рукоятку оружия врага, продолжил движение, и вот, мне удалось вырвать топор из руки противника. Тот рухнул на землю нам под ноги.
Однако противник явно и не ожидал, что сможет прикончить меня первым же ударом. Его второй топор, которым он солидно так размахнулся, летел прямо мне в живот. Он сделал длинный шаг вперед, чтобы достать меня, попытавшегося увернуться.
Вот это подарок! Его голова была на уровне моей груди, и я тут же опустил на нее свой второй топор.
Шлем противника выдержал, мой топор его не пробил.
Но этого и не надо было — враг, сильно получивший по голове, был ошеломлен. И я, вновь провернув топор Йора в руке, ударил тупой его частью сверху по своему топору, так и застрявшему в шлеме.
Удар получился сильным, лезвие смогло погрузиться глубже, достало-таки до черепа противника, и, судя по тому, как он тут же обмяк, этого оказалось достаточно, чтобы вывести его из строя.
Убил? Убил!
Я уперся ногой в шлем противника и достал топор. Не с первой попытки, не без усилий, но мне это удалось.
Я повернулся в сторону, где видел Бьерга.
Вот он, метрах в пяти от меня.
И он тоже меня заметил: навел на меня меч и что-то орет.
Кому он там орет?
Оп-па…а вот это совсем нехорошо!
Только сейчас я заметил, что рядом с Бьергом уже скопилось несколько трупов моих соратников. И убил их не он.
Рядом с Бьергом я, наконец, заметил четверых странных типов, одетых в волчьи шкуры.
Под шкурами я явственно увидел добротную кольчугу, а их лица, словно бы капюшонами, были закрыты волчьими головами. Причем головами, на которых оставили и глаза (впрочем, наверняка какие-то цветастые камни вставили, какие могут быть глаза?), и зубы. Длинные морды, словно бы козырьки бейсболок, уши, торчащие вверх, делали эту четверку больше похожей на каких-нибудь оборотней, чем на людей.
А ко всему прочему все они были заляпаны кровью так, словно бы специально в ней купались. У всех четверых на окровавленных лицах, как только они обратили свои взгляды на меня, появилась кровожадная улыбка.
Они спокойно шли ко мне, словно бы я был их старый друг и они со мной не биться, а говорить собирались, а то и вовсе — пить.
— Гляди-ка! Медведь! — сказал один из них.
— Нет! Это еще медвежонок! — ответил ему второй. — Еще не добыл свою шкуру.
— И не добудет, — хмыкнул третий, — сегодня он умрет.
Четвертый лишь мерзко рассмеялся.
— Хватит трепаться! Убейте его! — заорал Бьерг.
Я же пытался судорожно сообразить, что мне делать — передо мной явно были не обычные воины. Неужели галнинги? Только этого не хватало! Да еще и четверо!
Нет, стоп! Я напряг память, пытаясь вспомнить подробности того разговора. Галнинги носят черепа животных или поверженных врагов, а эти в волчьих шкурах! Даже с волчьими бошками. Это не галнинги, это ульфхеднары! Неужели те самые, о которых мне Нуки рассказывал? Те самые берсерки, в отличие от Нуки выбравшие путь волка?
Вот это попал…четверо берсерков. И как мне с ними справиться? Нуки вроде говорил, что они слабее обычных берсерков, так как в боевой транс входят лишь частично. Так есть ли у меня шанс справиться с ними?
А как они, кстати, поняли, что я тоже берсерк? Учуяли, что ли?
— Чего замер, дурачок? — почти ласково спросил меня тот, который смеялся. — Давай, покажи свою силу! Ты ведь знаешь, как пробудить ярость зверя?
Это он о чем? О боевом трансе, что ли?
— Может, его еще не научили? — предположил тот, что пророчил мою скорую смерть.
— Да нет…научили, — ухмыльнулся тот, который говорил самым первым, — иначе бы он не прикончил галнинга. Ты ведь его прикончил, медведь?
— Я.
— Ну, тогда давай, покажи, что можешь!
Я совершенно незаметно для себя соскользнул в боевой транс.
Что там Нуки говорил насчет ульфхеднаров? Что один берсерк сможет убить двоих? А что делать, если их четверо?
Глава 25 Берсерки
Четверо берсерков медленно обходили меня, окружая со всех сторон. Один из них крутил в руках два топора, у второго был меч и скрамасакс, третий обходился мечом и щитом, ну а четвертый орудовал одним единственным топором, но довольно-таки внушительных размеров. Впрочем, уверен, этот топор будет в разы легче, чем секира Нуки.
Эх…Нуки… Я сейчас очень сильно жалел, что отправил Нуки на Длинный остров. Как раз сейчас бы он мне очень сильно помог. Опытный берсерк наверняка бы смог справиться с парой ульфхеднаров. И мне бы было значительно легче. Все же сражаться против двоих ‒ это не против четверых одновременно.
Нет, ну надо же! Хоть Нуки мне об этих типах и рассказывал, как-то воспринималось все, как сказка. Сколько я вообще берсерков видел? Двоих? Троих? Галнинг не в счет. И тут на тебе — сразу четверо. Впрочем, Нуки вроде как заявлял, что ульфхеднары не могут полностью уходить в боевой транс. В том смысле, что не чувствуют бой так, как Нуки или я. Уверен, стоило мне только ступить на путь волка, наверняка тут же получу всякие бонусы «волчьего пути». Но и минусы тоже.
Так, что мы имеем в итоге? Они знают, что я берсерк, уверены, что я иду по пути медведя. Соответственно, высокой скорости они от меня не ждут. Лишь силу, ярость и желание любой ценой дотянуться до глотки противника.
Ну что же…с «медведем» они ни фига не угадали — я пока не выбрал путь (хвала богам, что так и не сделал этого, решив ждать нового уровня, чтобы качнуть навык «берсерка» сразу после выбора пути на единичку вверх), и еще я вкачан не в силу, а в ловкость. Интересно, сильно ли я буду уступать им в скорости?
Не думаю. Тем не менее, нужно поддерживать это их заблуждение ровно до тех пор, пока не подвернется удобный случай. Если появится возможность убить кого-то из них, тогда и засвечусь.
А они, кстати, что-то не спешат на меня нападать: ходят кругами, ухмыляются. Решили дать мне право ударить первым? Ну нет, я лучше поступлю иначе.
Я крутился на месте волчком, стараясь удержать в поле зрения всех четверых. Естественно, я не пытался атаковать, опасаясь, что как только шагну к выбранному в качестве цели ульфхеднару, все остальные тут же набросятся на меня.
— Что, страшно? — спросил меня один из них. — Ну, давай, покажи свою ярость! Ты же берсерк!
— Подойди и покажу, — буркнул я.
Противник сделал вид, что собирается атаковать: резко подался вперед, замахнулся оружием.
Я, подыгрывая ему, отступил назад, прямо-таки каждым сантиметром спины ощущая, как противник позади уже прицеливается, куда бы ударить меня.
Я резко повернулся, и как раз вовремя. Меч уже летел в мою сторону. Я попросту ударил по нему сверху топором, заставив изменить траекторию.
Ульфхеднар покачнулся, на мгновение потеряв равновесие, и я чуть было не бросился на него, но вовремя затормозил себя. Нет, слишком рискованно, слишком рано.
Противник тут же выпрямился, спешно отступил назад, в кольцо окружавших меня врагов. И они тут же начали вновь крутить свою «карусель».
Я видел позади своих противников сражающихся воинов и к собственному неудовольствию отметил, что воины двигаются медленно, словно бы в воде. А вот я и ульфхеднары передвигаемся с обычной скоростью. Во всяком случае, так казалось.
Понятное дело, что на самом деле мы двигались намного быстрее, чем обычные люди. Наши тела под действием боевого транса выдавали максимум из возможного, разум каждого из нас работал на пределе, отмечая все детали, малейшие изменения в движениях противника.
Очень хреново. Даже если мои соратники увидят, что я попал в беду, они ничем мне помочь не смогут — их попросту убьют еще на подходе. Любой из противостоящих мне ульфхеднаров двигается намного быстрее, чем самый лучший мой боец.
Противник, вооруженный мечом и скрамасаксом, замахнулся, попытался ударить меня.
Я извернулся, выставил топор, собираясь принять лезвие меча на железную часть топора, и тут же понял, что совершил ошибку.
Это был всего лишь финт, уловка, заставившая меня открыться. Я попытался увернуться, не успел всего лишь на мгновение. Все же мне повезло: скрамасакс вместо того, чтобы ударить мне под ребра, лишь чиркнул по руке.
Впрочем, радоваться тоже было особо нечему — нож оставил глубокий порез на предплечье, и теперь из раны медленно вытекала кровь. А вместе с ней и мои силы.