Глава 17
Начало плавания
Решение об отправке экспедиции в Южное море было принято Тайным Советом еще в декабре 1739 года. Напомним, что первоначально планировалось отправить в Тихий океан две экспедиции. Но после трех месяцев обсуждений решили не распылять силы и ограничиться посылкой одной экспедиции. Руководство экспедицией по предложению лорда Вейджера было возложено на 44-летнего командира корабля “Centurion” капитана Джорджа Ансона.
9 июля герцог Ньюкасл вручил Ансону инструкции, которые предписывали ему во главе отряда кораблей отправиться в Тихий океан. Обогнув мыс Горн, он должен был проследовать вдоль побережья Чили, Перу, Панамы и Мексики, разрушая по пути испанские города и нарушая их судоходство. Особое внимание следовало уделить порту Кальяо – морским воротам Лимы, куда стекалось золото из перуанских рудников. (При этом, если в Лиме при прибытии англичан вспыхнет мятеж местного населения против испанских властей, Ансону следовало поддержать его всеми возможными средствами). Затем, достигнув Дарьенского перешейка, Ансон должен был попытаться установить контакт с адмиралом Верноном, чтобы совместно с ним атаковать Панаму и овладеть предназначенными для отправки в Испанию сокровищами, если они там окажутся. После этого Ансон мог отправиться к Филиппинским островам и попытаться захватить так называемый Манильский галеон, который, имея на борту грузы огромной ценности, курсировал между Манилой и мексиканским портом Акапулько.
В состав экспедиции были включены следующие суда: 60-пушечный корабль “Centurion” (капитан Джордж Ансон103), 50-пушечные “Gloucester” (Ричард Норрис104) и “Severn” (Эдвард Легг), 40-пушечный фрегат “Pearl” (Мэтью Митчел), 24-пушечный фрегат “Wager” (Дэнди Кидд), 8-пушечный шлюп “Tryal” (Джон Мюррей) и два транспорта с продовольствием – пинк “Anna” и шхуна “Industry”.
Для проведения военных операций на суше Ансону первоначально по желанию короля должен был быть придан пехотный полк Блэнда. Но когда Георг II уехал в Ганновер, правительство, пекущееся, прежде всего, о безопасности Британии, решило оставить полк дома, а в экспедицию определили 500 ветеранов – солдат-инвалидов, доживающих свой век в пансионате-госпитале Челси. Многим из этих вояк было уже за 60 лет, но кое-кто решил, что для службы на кораблях, где не нужно совершать длительных маршей, они еще вполне пригодны. Но только половина из отобранных ветеранов прибыла в Портсмут. Остальные, здраво рассудив, что длительного плавания они не переживут, дезертировали по дороге. Недостающих солдат добрали из числа морских пехотинцев – новобранцев, только что поступивших на королевскую службу, и даже не умевших толком обращаться с оружием.
По различным причинам, и не только погодным, о чем говорилось в Главе 8, выход эскадры Ансона в море постоянно задерживался. Дальнейшие промедления грозили тем, что она могла упустить самое благоприятное время для огибания мыса Горн и выхода в Тихий океан.
Поэтому Джордж Ансон получил приказ при первой возможности выходить в море, захватив с собой торговые караваны, направлявшиеся в Северную Америку и Средиземное море. Он должен был обеспечивать их безопасность при проходе мимо французских и испанских берегов.
29 сентября, когда устойчивые западные ветры, все лето господствовавшие над Ла-Маншем, сменились на северные, корабли Ансона встали под паруса и вышли из Спитхеда. Через два дня, при проходе мимо Торбея, к эскадре присоединились, стоявшие там, еще со времен Джона Норриса, более полутора сотен торговых судов с их конвоирами.
Армада торговцев под надзором Ансона благополучно миновала Ла-Манш и Бискайский залив. Утром 6 октября от нее отделились суда, направлявшиеся в Северную Америку. Еще через 5 дней, будучи на широте Гибралтара, Ансон распрощался с остальными судами конвоя. Когда их мачты скрылись в восточной части горизонта, коммодор, освободившийся от обязанностей конвоира, приказал своей эскадре взять курс на острова Мадейра, принадлежавшие Португалии. Впереди шел шлюп “Tryal” – хороший ходок и глаза эскадры. За ним следовали “Centurion”, “Gloucester”, “Severn” и “Pearl”. Фрегат “Wager”, несший запасы пороха, ядер, а также полевые орудия для десантных партий, держался в стороне. По другую сторону от основных сил шли транспорты “Anna” и “Industry”.
Переход из Англии до Мадейры, на который обычно уходило не более двух недель, из-за противных ветров растянулся более чем на месяц. Только 5 ноября эскадра бросила якорь на рейде Фуншала. Губернатор дон Жуан де Лопес сообщил Ансону, что его наблюдатели видели с вершины горы эскадру из 7 – 8 судов, крейсировавшую в течение довольно продолжительного времени в районе островов. Лопес с уверенностью заявил, что это была испанская эскадра.
Эта новость не могла не встревожить Ансона. Получалось, что испанцы знали об экспедиции, и теперь необходимо было быть готовыми к встрече с ними.
В Мадриде узнали о подготовке Англией экспедиции в Южное море задолго до ее отплытия, так что у испанского правительства было достаточно времени, чтобы подготовить блокирующую эскадру для ее перехвата.
В состав этой эскадры вошли линейные корабли “Asia”(64) и “Guipuscoa”(64), фрегаты “Herminola”(56), “Esperanza”(50) и “San Esteban”(50), а так же 10-пушечный шлюп. Командование эскадрой было возложено на контр-адмирала Хосе Альфонсо Писарро, поднявшего свой флаг на корабле “Asia”. Все корабли имели полностью укомплектованные экипажи, кроме того на них был размещен целый пехотный полк, который должен был усилить гарнизоны испанских городов в Южных морях.
Вместе с эскадрой в море вышли два судна, направлявшиеся в Вест-Индию. Они были временно подчинены Писарро и должны были усилить его, обеспечив ему гарантированный перевес, при встрече с Ансоном, если таковая случится в европейских водах.
Почти три недели Писарро крейсировал у островов Мадейра, высматривая английскую эскадру. Но все его усилия оказались напрасны. Наконец, 1 ноября, решив, что Ансон прошел мимо, не замеченный им, испанский адмирал прекратил крейсерство. Отпустив вест-индские корабли, он устремился через океан к Южной Америке, а точнее к устью Ла-Платы, где он рассчитывал перехватить британскую эскадру на ее пути к мысу Горн.
Таким образом, благодаря необычайно долгому переходу на Мадейру, Ансону посчастливилось избежать встречи с превосходящей по силам испанской эскадрой. Желая убедиться, что испанцы действительно ушли, коммодор отправил на разведку шлюп «Триал». Пока остальные его корабли пополняли запасы воды и продовольствия, шлюп вернулся, не встретив никаких чужих судов.
Во время пребывания на Мадейре капитан «Глостера» Ричард Норрис, сославшись на болезнь, которая не позволяет ему продолжить плавание, попросил у коммодора разрешения вернуться в Англию для лечения. Конечно же, его просьба была удовлетворена. Это вызвало некоторые должностные перемещения среди офицеров эскадры.
Капитан Митчел принял командование над кораблем Норриса. На его «Перл» перешел капитан Кидд. На «Вейджер», соответственно, переместился капитан Мюррей с «Триала». Командовать же шлюпом Ансон назначил своего первого лейтенанта Дэвида Чипа.
14 ноября в 6 часов утра эскадра Ансона снялась с якоря и, стараясь держаться подальше от Канарских островов, пошла на юг, бросив вызов Атлантике.
К 1 декабря англичане достигли широты островов Зеленого мыса. Капитан «Индастри» заявил Ансону, что действие его контракта закончено и теперь он должен идти в Вест-Индию, на Барбадос, по своим коммерческим делам. Пришлось лечь в дрейф, чтобы перегрузить на другие суда оставшийся на шхуне груз. На это ушло три дня.
Корабли Ансона из-за принятия на борт солдат и морских пехотинцев были сильно перенаселены. В межпалубном пространстве не хватало свежего воздуха. Перегруженные корабли так низко сидели в воде, что приходилось держать порты закрытыми. Жара, антисанитария, плохое питание привели к вспышке тифа и дизентерии. Участились случаи смерти. Покойников, завернутых в парусину, после короткого отпевания сбрасывали в океан.
Утром 29 декабря, наконец-то, появился бразильский берег. Переход через Атлантику не пережили 90 человек, в основном это были солдаты-ветераны. Но прошло еще три дня, прежде чем эскадра смогла бросить якорь в гавани Санта-Катарины – португальского городка расположенного на острове с тем же названием.
Гавань Санта-Катарины представляла собой пролив между островом и материком. Пролив, узкий и мелководный в южной части, расширялся к северу и превращался в удобную якорную стоянку, возле которой располагался сам город, защищенный тремя небольшими фортами.
На островном берегу бухты Ансон устроил полевой госпиталь, куда свезли больных, число которых к тому времени достигло 320 человек. Коммодор надеялся, что свежий воздух, здоровое питание, хороший уход быстро поставят на ноги заболевших, по крайней мере, тех, которые не были безнадежными.
Ансон рассчитывал простоять здесь не более двух недель, о чем он сообщил губернатору Санта Катарины. Необходимо было провести тщательную дезинфекцию судов, пополнить запасы воды, продовольствия, дров и произвести замену мачты на шлюпе «Триал». Коммодор спешил выйти в море, так как он хотел обогнуть мыс Горн до окончания лета, которое было уже в самом разгаре. Но пребывание в Санта-Каталине затянулось на месяц, в основном и из-за ремонта «Триала».
Больным, казалось бы, столь длительная стоянка должна была бы пойти только на пользу. Однако их количество в госпитале не только не уменьшалось, а даже стало расти. Появилась новая напасть – малярия. Здешний климат, вполне комфортный для местных жителей, оказался совершенно неподходящим для сынов Туманного Альбиона.
Наконец, ремонт «Триала» был завершен. Палаточный госпиталь на берегу был разобран, больные перевезены на суда. 29 января 1741 года эскадра Ансона, покинув гостеприимную бухту Санта-Катарины, снова вышла в море. Это был последний дружественный порт на ее пути. Дальше начинались испанские владения.
Однако совсем не по-дружески, как оказалось, вел себя губернатор Санта-Катарины Хосе Сильва де Пас. Выказывая внешнее дружелюбие к англичанам и оказывая им посильное содействие, он отправил быстроходный парусник на юг, в Буэнос- Айрес, с письмом для тамошнего губернатора. Дон Хосе сообщил ему о прибытии в Санта-Катарину эскадры Ансона с полным описанием кораблей и состоянием их команд.
Сведения эти, изрядно встревожившие испанского губернатора – враг был вблизи его владений, – оказались бальзамом для адмирала Писарро. Его переход через Атлантику сильно затянулся. В Буэнос-Айрес Писарро прибыл только 16 января, и он боялся, что уже не догонит Ансона. Теперь появилась надежда перехватить его на пути к мысу Горн.
Не давая команде времени на отдых, Писарро перешел с эскадрой в бухту Мальдонадо, расположенную на северном берегу устья Ла-Платы, у самого выхода из него. Ситуация осложнялась тем, что провизии на испанских кораблях оставалось не более чем на месяц. В Мальдонадо же продовольствие невозможно было получить в необходимом количестве. Нужно было ждать его доставки из Буэнос-Айреса, до которого было 200 миль.
Но за два дня до прибытия транспорта с продовольствием, Писарро, боясь еще раз упустить Ансона, 2 февраля спешно вывел свою эскадру в море. (Видимо, адмирал получил информацию том, что англичане покинули Санта-Катарину).
Судьба снова благоволила Ансону. Когда британская эскадра подходила к устью Ла-Платы, погода резко испортилась, налетел сильный восточный ветер, переросший в шторм. Видимость ухудшилась. В таких условиях англичане проскочили мимо Ла-Платы, не замеченные поджидавшим их противником. Правда, в ночной мгле их корабли потеряли друг друга из вида.
Лишь к полудню следующего дня ветер начал стихать. Воздух прояснился, обнаруживая один за другим рассеянные по морю корабли. Четверо из них вскоре присоединились к своему флагману. Не было видно «Триала» и «Перла».
Шлюп вскоре заметили далеко на западе. Он в очередной раз лишился своей грот-мачты и не мог идти против ветра. Коммодор приказал «Глостеру» взять его на буксир. Когда это было сделано, эскадра двинулась дальше. «Перл» так и не появился. Но считать его погибшим оснований не было. Корабли часто разлучались в море, а затем находили друг друга в специально оговоренных местах встречи. Ближайшим местом встречи Ансон назначил бухту Сан-Хулиан, расположенную на безлюдном берегу Патагонии.
Вечером 28 февраля, через месяц после выхода из Санта-Катарины, эскадра достигла мыса Бланко. За ним, немного южнее, должна была находиться бухта Сан-Хулиан. Со стороны моря, даже в светлое время суток вход в нее был трудно различим. Чтобы не проскочить его в наступающей темноте, Ансон приказал встать на якорь.
На рассвете корабли вновь подняли паруса и, подгоняемые легким бризом, не спеша двинулись вдоль берега, отыскивая в туманной дымке вход в бухту. Когда туман окончательно рассеялся, слева по борту было замечено одинокое судно.
«Глостер» по приказу коммодора пошел ему наперерез. Незнакомец, прибавив парусов, пустился наутек. И только поданные «Глостером» опознавательные флажковые сигналы, в сочетании с пушечными выстрелами, прекратили погоню. Распознав их, беглец повернул назад. Им оказался пропавший фрегат «Перл».
Когда они подошли к лежавшей в дрейфе эскадре, «Перл» приблизился к флагману и мистер Сольт (Salt), первый лейтенант фрегата приветствовал Ансона, сообщив ему, что капитан Кидд умер, и он принял на себя командование кораблем.
В каюте Ансона за стаканчиком вина Сольт рассказал коммодору о злоключениях, которые случились с «Перлом» после расставания с эскадрой. Как оказалось, неделю назад на рассвете они увидели эскадру из 5 кораблей. Один из кораблей, очень похожий на «Центурион», поднял британский флаг на своем кормовом флагштоке и красный брейд-вымпел на грот-мачте. «Перл» смело пошел на сближение с эскадрой, полагая, что это свои.
Только, подойдя ближе, и приглядевшись внимательнее, Сольт понял, что ошибся. Он решил, что это была та самая испанская эскадра, о которой они столько слышали на Мадейре, и которая оказалась теперь в здешних водах. «Перл» резко лег на другой курс и, подняв все возможные паруса, стал удирать от неприятеля, вздумавшего перехитрить его.
Испанцы бросились в погоню, которая продолжалась весь день. Разрыв между ними и беглецом опасно сократился. Казалось, развязка была близка. К вечеру впереди на поверхности моря появилась сильная зыбь, что указывало на мелководье. Сольт, не видя для себя другого выхода, не стал сворачивать, положившись на удачу. Испанцы же из-за своей большой осадки не осмелились последовать за ним и прекратили погоню. Глубина оказалась достаточной для маленького фрегата. Наступившая вскоре тьма скрыла «Перл» от глаз испанцев. Больше он их не встречал, даже если они искали его.
Когда Сольт вернулся на свой корабль, коммодор приказал ставить паруса, и к вечеру эскадра бросила якорь недалеко от входа в бухту Сан-Хулиан. Промеры показали, что сама бухта имела достаточную глубину, но вход в нее преграждала широкая отмель, которая становилась проходимой для судов только во время прилива.
Погода стояла хорошая, море было спокойным и Ансон, учитывая присутствие где-то поблизости испанской эскадры, в бухту решил не заходить, чтобы иметь возможность в случае опасности в любой момент уйти в море.
Англичане простояли там целую неделю. За это время плотники заменили на «Триале» сломанную грот-мачту на более короткую стеньгу. Скорость шлюпа при этом уменьшилась, зато остойчивость увеличилась, что впоследствии сыграло хорошую службу. Вероятность встречи с неприятелем заставила коммодора принять меры для повышения боеготовности своих кораблей. Все дополнительные бочки с провизией, загромождавшие батарейные палубы, были перегружены на пинк «Анна».
Во время той стоянки Ансон произвел очередную перестановку командиров судов, вызванную смертью капитана Кидда. Джордж Мюррей перешел с «Вейджера» на «Перл». Дэвид Чип с «Триала» был переведен на «Вейджер». Командиром шлюпа коммодор назначил своего первого лейтенанта Чарлза Саундерса.