События в Вест-Индии.
Лето 1740 года в Карибах оказалось бедно на события. Без сухопутных войск Вернон не мог предпринять каких-либо серьезных наступательных действий. Он лишь однажды в июне-месяце вышел в море с главными силами для проверки слухов о прибытии из Кадиса испанской эскадры. Короткий рейд к Санта-Марте не смог ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи, а лишь увеличил количество судов нуждавшихся в ремонте. Произвести же его было невозможно из-за отсутствия в портовых складах запасных мачт, стеньг, реев и канатов.
Не имея точных сведений о кадисской эскадре, адмирал должен был уделять повышенное внимание обороне Порт-Ройяла, употребляя для этого неспособные к выходу в море корабли. “Windsor”, оставшийся после последнего плавания без фок-мачты, и “Burford”, требовавший замены подгнивших вант, с двумя брандерами и бомб-кетчами он поставил таким образом, чтобы они, в случае нападения на город, могли поддержать своим огнем артиллерию фортов, охранявших вход на рейд.
Лишь в августе Вернон получил известие из Англии, что Кадисская эскадра на самом деле перешла в Ферроль. Тогда же первый лорд адмиралтейства сэр Чарльз Уэйджер оповестил адмирала о скорой отправке к нему крупного экспедиционного корпуса во главе с лордом Кэткартом.
«Количество войск, которые Кэткарт имеет под своей командой, – писал Уэйджер, – будет достаточным, чтобы предпринять что-либо значительное против испанцев. Когда он соединится с Вами, что произойдет не раньше сентября – может быть, в середине или конце месяца – Вы вместе с ним решите, куда лучше направить Ваши силы. И сделать это необходимо сразу, до того, как болезни примутся за солдат»44.
В первой половине сентября сильный ураган пронесся над Карибским морем, сея на своем пути смерть и разрушения. Беда в тот раз миновала Ямайку. Лишь крутые волны, докатившиеся до острова, да немые зарницы, полыхавшие в юго-восточной части небосвода, говорили о бушевавшей где-то стихии.
Каково же было удивление англичан, когда 16 сентября на востоке появились многочисленные паруса, державшие курс на Порт-Ройял. Это оказались транспорты из Англии с продовольствием и корабельными материалами, так необходимые Вернону для приведения в порядок своей эскадры. Караван сопровождали два 60-пушечных корабля “Defiance” и “Tilbury”45.
11 сентября конвой чудом избежал встречи с ураганом, обрушившимся в тот день на Антилы. С его приходом в гавани Порт-Ройяла закипела работа. Вернон спешно готовил эскадру для будущих совместных действий с войсками лорда Кэткарта.
К южному побережью Эспаньолы был отправлен “Windsor” с письмом Вернона к генералу. Помня о совете Уэйджера, как можно меньше времени держать солдат на берегу и быстрее употребить их в дело, адмирал предлагал Кэткарту встретиться в море и, не заходя на Ямайку, сразу ударить по испанцам. Наиболее удобным местом для рандеву Вернон считал юго-западное побережье Эспаньолы.
«В этом случае, – пояснял он, – и Картахена, и Сант-Яго-де-Куба будут у нас под ветром, и мы могли бы проследовать к любому из этих городов, куда нашли бы наиболее благоразумным»46.
13 октября впервые за несколько месяцев рейд Порт-Ройяла покинули главные силы вест-индской эскадры во главе с адмиралом, поднявшим свой флаг на фок-мачте “Burford”. Вместе с ним в море вышли “Worcester”, Defiance”, “Tilbury” и шлюп “Spy”. “Princess Louisa” с брандерами и “Hampton Court” с бомбардирскими кораблями последовали за эскадрой чуть позже.
Вернон спешил на встречу с лордом Кэткартом, который, как он полагал, уже ждал его в условленном месте.
Восточный ветер сильно замедлял движение эскадры. Больше недели прошло, прежде чем на горизонте показались горные вершины полуострова Тибурон – южного «зуба» Эспаньолы. Вернон не выпускал из рук подзорной трубы, надеясь увидеть лес мачт, образованный судами Кэткарта. Но море было чисто. Лишь единственный парус, скользивший вдоль берега в западном направлении, попал в поле его зрения.
Отправив “Tilbury” в погоню, адмирал с остальными кораблями лег в дрейф, ждать Кэткарта или каких-нибудь известий о нем.
“Tilbury” с большим трудом удалось нагнать замеченное судно. Еще труднее – из-за встречного ветра – было привести его назад, к месту стоянки эскадры. Им оказалась испанская бригантина, принадлежавшая королевскому флоту.
От лейтенанта, командовавшего ею, Вернон к своему удивлению узнал, что в Карибах уже около месяца находится крупная испанская эскадра, состоявшая из 14 судов, во главе с адмиралом Торресом47. По словам лейтенанта, 6 октября Торрес повел свою эскадру в Картахену, чтобы доставить туда солдат и военные припасы.
Эскадра Торреса действительно 15 сентября пришла в Санто-Доминго на Эспаньоле. Оставив для усиления местного гарнизона 250 солдат, а также ружья, порох и другие запасы, Торрес 6 октября направился в Картахену. Во время перехода на эскадру налетел жестокий шторм. Один из ее кораблей – “Galisia” – пропал без вести.
Перевес сил в Карибах менялся в пользу испанцев, что создавало угрозу Ямайке. В таких условиях подкрепления нужны были Вернону, как воздух. Кэткарт же все не показывался, хотя все сроки уже вышли.
Некоторым утешением служило прибытие 30 октября каравана из 8 транспортов с войсками Северо-Американских колоний. При проходе через Наветренный пролив (между Кубой и Гаити), они были замечены крейсерами Вернона и препровождены ими на Ямайку.
Сам адмирал недолго после этого оставался в море. Разыгравшийся в начале ноября сильнейший шторм заставил его вернуться в Порт-Ройял. Здесь Вернон получил еще одно тревожное известие. Пришедший с Барбадоса шлюп сообщил о прибытии на Мартинику французской эскадры в 14 кораблей.
Брестская эскадра вице-адмирала д’Антина завершила свой трансатлантический переход на острове Мартиника – французской колонии, – куда она пришла 21 октября. Вопреки заверениям Морепа на Мартинике солдаты были не готовы, а волонтеров не оказалось вовсе. Пронесшийся в начале сентября над Антилами ураган нанес колонии большой материальный ущерб, уничтожив хлебные посевы и плантации.
Не получив никаких сведений об экспедиции Кэткарта, и не имея возможности пополнить на острове запасы продовольствия, д’Антин решил направиться в Сан-Доминго – самую большую и богатую колонию Франции в Вест-Индии, занимавшую западную часть острова Эспаньола. Столицу колонии – Порт-Луис48, расположенный на южном побережье острова – адмирал намеревался сделать своей основной базой. Город имел отличную гавань, и оттуда было рукой подать до Ямайки.
Чтобы предупредить губернатора колонии о своем скором прибытии, д’Антин выслал вперед бригантину “Fee”. Но на пути в Порт-Луис она была перехвачена британским кораблем “Norwich” и приведена на Ямайку. После того, как она была незаконно обыскана (депеши были вовремя выброшены за борт), “Fee” была освобождена, но к месту назначения она не прибыла, бесследно сгинув в море.
Во время короткого перехода с Мартиники в Сан-Доминго французская эскадра попала в сильный шторм, изрядно потрепавший ее. (Тот самый шторм, который заставил Вернона прекратить крейсерство и вернуться на Ямайку). Тем не менее, к 7 ноября эскадра д’Антина в полном составе собралась в Порт-Луисе. Ни о каком начале военных действий в ближайшее время из-за плохого состояния кораблей не могло быть и речи. К тому же французский адмирал был напуган известием, будто бы сам адмирал Норрис прибыл в Карибы с Большим флотом, и его видели у мыса Тибурон.
Вскоре, однако, выяснилось, что это были всего лишь эскадра Вернона и транспорты с войсками из Северной Америки. Доставленные из британских колоний войска уменьшали и без того слабую надежду д’Антина на успешную атаку Ямайки, ибо губернатору Сан-Доминго де Ларнажу не удалось набрать достаточного количества солдат. Те же, что были поставлены им под ружье, имели низкую боеспособность, были плохо одеты и вооружены. По этим причинам д’Антин оставался в порту, ремонтируя свои корабли, и дожидаясь прибытия тулонской эскадры.
Однако возглавлявший ее контр-адмирал Рошаллар (Rochallard), не спешил поставить себя под команду д’Антина. 26 сентября, то есть через месяц после выхода из Тулона, он прошел Гибралтарский пролив. Следуя инструкциям, Рошаллар отправил домой 4 корабля49, а сам с оставшимися у него 8 кораблями и тартаной пустился через Атлантику. Он имел исключительно трудный переход через океан и только 15 декабря прибыл, наконец, в Порт-Луис. К тому времени брестская эскадра уже испытала на себе губительное воздействие нездорового климата. Госпиталь на берегу был переполнен больными матросами, и их число постоянно росло.
К тому времени д’Антин получил новые инструкции из Франции. Ввиду того, что английская вспомогательная эскадра, отправленная Вернону, была значительно усилена, Морепа приказывал своему адмиралу установить взаимодействие с Торресом.
Выполняя предписание министра, д’Антин отправил в Картахену, где находился тогда испанский адмирал50, посыльное судно с предложением соединить свои силы.
Ответ от Торреса пришел 30 декабря. Он предлагал д’Антину идти к нему, так как французам легче было добраться до Картахены, нежели испанцам до Порт-Луиса, ввиду наветренного положения последнего. Соединившись же у Картахены, они могли бы, – развивал свою мысль Торрес, – в зависимости от ситуации или напасть на Ямайку, или пойти на выручку Гаване, если бы Вернону вздумалось атаковать ее.
Но д’Антин не принял предложение испанского адмирала. Последние инструкции из Парижа предписывали ему позаботиться о защите Сан-Доминго. Д’Антин боялся, что англичане в его отсутствие атакуют большими силами колонию, а он не сможет все из-за тех же противных ветров вовремя вернуться для ее защиты.
Принимая во внимание это обстоятельство, д’Антин решил оставаться в Порт-Луисе, находясь, тем не менее, в готовности оказать Торресу помощь там, где он будет в ней больше всего нуждаться.
Адмирал Торрес, не рассчитывая больше на своих союзников, оставил в Картахене корабль “San Felipe”, нуждавшийся в серьезном ремонте, и ушел в Гавану, куда он прибыл 26 января 1741 года.
И напрасно ждал кардинал Флёри, сидя в тиши своего кабинета, когда из-за океана к нему прилетят победные реляции, извещавшие об успехах французского флота. Пушки д’Антина молчали, тупо уставившись в открытые порты на берег гавани, где среди буйства тропической растительности стремительно росло местное кладбище, пополнявшееся за счет могил умерших от болезней моряков.