Армада с пленением не смирилась. В лифте она пыталась ударить ногой в живот женщину-охранника, и ее пришлось усмирять силой. Во время борьбы с Армадой офицер мысленно поблагодарила своих создателей за избыточную физическую силу. Когда охраннице наконец удалось справиться с Армадой и связать ей руки за спиной, лицо было красным от напряжения и гнева не только у девушки.
Армаду пристегнули к креслу. Женщина-офицер вбросила ее личные вещи — рюкзак и оружие с боеприпасами, упакованными отдельно, и вышла.
— Успокойтесь, — усмехнулся адмирал, — бежать отсюда некуда, если только вы не захотите вернуться домой в шлюпке.
Армада вспыхнула.
— Ну перестаньте, перестаньте, — усмехнулся адмирал еще раз. — Я хотел встретиться именно с вами — до этого я имел счастье повстречаться со многими вашими горцами. Они посоветовали мне не упустить возможности пообщаться с вами. Рассказали они и о том, насколько вы дики, но умолчали о том, насколько красивы.
Армада плюнула в него, затем прошипела:
— Требую вернуть меня на поверхность. У вас нет никаких прав задерживать меня подобным образом.
Он улыбнулся ей, однако настроение его было не шутливым.
— Напротив, у меня все права. Это мой корабль, и с его помощью я взял на себя ответственность за целую Систему. И я могу удержать эту Систему под своей властью — вопреки чему угодно. Я здесь последний судья всех споров, и я здесь высшая власть. Собственно говоря, вы теперь живете на моей планете. Времена хитиновых королей миновали. Наступает эра императора.
Армада уставилась на него. Судя по всему, это был тот самый адмирал Енков, о котором рассказывала Флер.
— Те из вас, кто вовремя поймет, будут награждены землями и титулами. Вы, например, — если окажетесь полезны мне. В моих силах поставить вас выше Справедливой Фандан. Вы можете очень далеко пойти — но только если я позволю.
— Вы с ума сошли! Верните меня на землю! Каждая секунда за ее пределами — это нарушение моего обета. Вы не имеете права…
Енков прервал ее гневным жестом.
— Вы вернетесь очень скоро, если откажетесь сотрудничать.
— Тогда убейте меня, если этим вы мне угрожаете. Лучше погибнуть, чем служить вам или кому-нибудь похожему на вас. Вы даже не человек — вы носитель смерти, убийца деревьев, враг Фенрилля.
«Даже не человек» — отозвалось у него в ушах. Он подумал, не показать ли ей обратное, но подавил свою слабость. Позже можно будет себе позволить любую прихоть. А сейчас надо использовать каждое преимущество.
Адмирал снова улыбнулся, но глаза его лгали. Над ними подрагивали красные узелки.
— Что за чушь вы все несете — даже забавно! Я только что говорил со Справедливой Фандан.
Она умоляла меня пощадить деревья и начать переговоры о мире. Вам бы послушать ее причитания о погибших деревьях!
Он вышел из сенсомаски и наклонился к ящику, вытащил оттуда пакет с холодным питьем и припал к соломинке.
Армада посмотрела на танец красных узелков на его коже, на нечеловеческое кольцо мускулов на шее. Рот ее скривился в отвращении.
— Каким образом вам придали такой мерзкий вид?
Енков нахмурился.
— Да, вы меня ненавидите, — произнес он отвратительным голосом. — Все ненавидите, я знаю! Но вам не остановить меня на пути к победе. И меня ждет триумф, можете не сомневаться. Всей своей мощью я буду давить на ваш народ, и вам придется склониться и стать моими слугами.
— Это вы так говорите, но сперва вам придется разыскать их и вытащить под пыткой из заклинателей хитина их секреты — а все, что они скажут вам, будет заведомой ложью. Они лучшие в мире лгуны. И вам никогда не победить. Производство хитина замрет на годы, а тогда вашим хозяевам придется вас заменить.
Енков вынужден был признать, что она великолепна. Он уже почти решился послать к черту всякую дипломатию и силой овладеть ею. Можно это сделать прямо здесь. Но он оттолкнул эту мысль. Женщину придется отдать подонкам с Побережья, а свое он получит позже и без насилия.
— Тут-то вы и ошибаетесь, милочка. Задолго до того я склоню фейнов к благоразумию, им придется прийти за стол переговоров самим. Они откажутся от кланов, а это заставит заклинателей хитина подумать об условиях сдачи. Тогда и я проявлю великодушие.
Да, теперь он понял их секрет, сквозивший в полном отчаяния голосе Справедливой Фандан:
«Не вредите деревьям. Мы готовы вести переговоры любыми средствами, но только не трогайте больше деревьев».
— Да, — сказал Енков торжествующим голосом, — я раскрыл ваш маленький секрет. Это было нетрудно.
— Вы псих! Фейны ни за что не предадут нас! Енков расхохотался.
— Посмотрим, посмотрим.
Он приказал убрать ее вместе с перепачканным грязью рюкзаком, но пистолет оставил себе как сувенир. Когда ее увели, он позвонил в купол Вавилон Айре Ганвику.
Вскоре лицо Ганвика появилось на экране. Они обсудили положение — дела на Побережье Эс-икс шли все хуже и хуже. Теперь личные запасы хитинового лекарства стали желанной целью для офицеров и солдат боевых отрядов, орудующих либо в форме, либо откровенно по-бандитски. Число грабежей, разбоев и убийств в богатых предместьях росло.
Айра сделал все от него зависящее, чтобы вынудить адмирала вступить в переговоры с кланами. Енков с ходу отверг такую возможность и раскрыл свой новый план действий.
— Их так беспокоит судьба деревьев, что они умоляют меня не вредить им. Деревьев этих миллионы и миллионы, так почему же Справедливая Фандан так волнуется о том, что мы повредили несколько сотен?
Ганвик неопределенно пожал плечами, одернув мантию. На острове Удовольствий вновь завыли сирены. Закон и порядок были близки к полному коллапсу.
— Культ деревьев и их почитание являются важной частью мифологии фейнов, — торжествующе объявил адмирал. — Фейны отождествляют деревья с духами своих предков.
— Да, в самом деле, — согласился Ганвик, почесав висок. Его вновь терзала головная боль. Если бы только проклятый космический адмирал не был таким идиотом… — В самом деле, я помню, у первобытных людей тоже было что-то вроде этого в эпоху плейстоцена. Помните, мы тоже когда-то забирались в темные пещеры, чтобы нарисовать магическое изображение оленя.
— В самом деле? — Сигимир Енков хихикнул. — Магический олень… Ну хорошо, хорошо, фейны — охотники-собиратели и поклоняются там деревьям или просто своим предкам, но Справедливая Фандан не примитивна. С чего бы ей молить меня о деревьях, как не от страха разрушить свой союз с фейнами?
Ганвик поразмыслил. Что же, возможно, в словах адмирала есть доля истины.
На лице Енкова появилась злобная и хитрая улыбка.
— У меня есть для вас еще одна новость. Мне сообщили, что наши войска захватили в плен некую девчонку-горянку с огненными волосами, настоящего звереныша, за которую, как я слышал, ваш синдикат назначил цену пятьсот тысяч кредитов.
У Айры глаза на лоб полезли. Не веря своим ушам, он наклонился к экрану.
— Она у вас?!
Улыбка Енкова была оскорбительной и бесила его, но Ганвик сумел взять себя в руки. Во рту от предвкушения пересохло.
— Да, она самая. Молодая женщина по имени Армада Бутте. Сто семьдесят восемь сантиметров, шестьдесят килограммов чистой злости. Клянусь, что она не переставала шипеть на меня все время, пока я с ней говорил. Так что я решил передать ее вам, но по своей цене.
— Сколько?
Ответ последовал исключительно быстро — в тот же миг, — и, вспомнив о содержимом мешочка, Енков подавил веселый хохот.
— Сумма немалая — скажем, два с половиной центнера оптимола. Хватит, чтобы выиграть время до восстановления производства в долинах.
— Согласен, — шепотом произнес Ганвик, уже не видя перед собой экрана.
Глава 22
Флер брела по узкой тропинке, напряженно вслушиваясь и выискивая глазами признаки жизни вокруг себя. В тусклом зеленом свете солнца, уже клонящегося к закату, виднелись лишь деревья, увешанные гирляндами лиан. Стволы деревьев подпирали небо из листьев. Где-то вдалеке слева неизвестный зверь издал длинный рыдающий крик, эхом повторившийся во мраке.
Уже несколько часов — с тех пор, как ей удалось скрыться от космических пехотинцев в зарослях глоб-глоба, — Флер шла по тропинке, не зная точно, куда она ведет, однако убежденная, что эта тропинка выведет ее на другую и рано или поздно поможет ей вновь встретиться с силами Фанданов.
Однако тропа, казалось, никуда не вела. Она змеилась между деревьями. Местами она превращалась в туннели между лианами лииссы, явно проделанные множеством животных. Мысль о том, что тропинка может привести ее прямо к логову какого-нибудь плотоядного зверя, возможно, даже к прайду нахри, пугала ее и почти что склонила к идее повернуть и вернуться обратно той же дорогой. Однако в подсознании притаилась еще менее привлекательная мысль: что, если там ее обнаружит вудвос?
Как только стемнело и она достала фонарь, Флер обнаружила, что при бегстве от пехотинцев потеряла свой револьвер. Все, что осталось при ней, — это две коробки патронов. Включив малый свет, Флер пошла дальше по тропинке, напряженно вслушиваясь в звуки впереди.
С наступлением темноты нужно была забраться на дерево, но сначала надо было найти дерево, помеченное фейнами. Вскарабкаться на непомеченное дерево означало риск привлечь внимание вудвоса, и одна только мысль об этом заставила двигаться быстрее.
Как только Бени скрылось за горизонтом, начали кричать сармер маке, и среди деревьев зазвучало эхо длинных, причитающих криков. Флер знала, что вскоре в своих логовах зашевелятся сотни ночных хищников, принюхиваясь к вечернему воздуху и готовясь к охоте.
От вглядывания в полумрак у нее заболели глаза, а быстрый шаг сменился медленной, пошатывающейся походкой. Мгла душила ее. Казалось, каждая дорога в гнетущей бескрайности леса оканчивалась грозными тенями и таящимися силуэтами. В темноте ее страхи стали усиливаться воображением, и в конце концов она лишь крайним усилием воли могла сдержать истерику.