Глава 20Исход
– Итар-р-ра Кэбот! – прорычал бригадир, на ходу снимая куртку.
Под курткой оказалась светло-зеленая футболка с короткими рукавами. Ткань облегала шикарные мужские телеса, подчеркивая мускулистые руки, мощную грудную клетку, и замалчивала отсутствие кубиков пресса на животе. Девчонки за моей спиной исторгли многозначительное «о-о!», щуплый и нескладный Вовс презрительно фыркнул.
– Эм-м… Холд, привет, – не слишком-то радостно проскрежетала я, помахав рукой.
Увы, но изгоняющий жест бригадир проигнорировал. Ловко перепрыгнув через траншею, разделяющую участки, он спугнул петуха и направился к нам.
– Ой! – пискнула восторженная Тина. – Вот я именно таким его себе и представляла.
– Итка, как же тебе повезло! – Даже Ким не осталась равнодушной.
А Холд надвигался. Неотвратимый, аки ночь. Разгневанный, аки божество. Гарантированный, аки полный песец.
– Итара, – рявкнул Холд, потрясая в воздухе квитанцией, сжатой в кулаке. – Я не стану платить штраф за психологическую травму, нанесенную курам!
Семиликий, я клянусь, что наскребу денег и пойду в храм!
– Погоди-ка, так это он наших птичек довел до стресса своей стройкой? – наконец сообразила Тина, вставая и загораживая меня собой.
Ах, так вот как это работает! Тогда, Семиликий, я клянусь, что пожертвую на нужды храма два талера…
– Староват он для Итки, – сомкнула ряды защитников Ким, зубами срывая с шампура последний кусок мяса и этак совершенно случайно направляя острие на приближающегося.
…а еще я куплю у служителей самую большую свечку…
– Учтите, – влез Вовс, – родители Итары против отношений до брака, поэтому советую сегодня же назначить дату свадьбы.
И сожгу ко всем чертям твой гребаный храм! Потому что ты вот совсем мне не помогаешь.
Холд сбился с шага и застыл как вкопанный. На лице отразилась крайняя степень удивления, свидетельствующая о том, что мозг впал в ступор и отказывается воспринимать услышанное. Восставая против озвученного абсурда, мелко-мелко задергался мускул на левой щеке бригадира.
– Что? – сипло выдохнул Холд, бросая на выстроившуюся перед ним троицу убийственные взгляды.
Ребята непроизвольно попятились, а я поспешила выйти вперед. Так сказать, грудью на амбразуру.
– Мы на минутку, – заявила, таща за руку неохотно переставляющего ногами мужчину. – Холд, я все понимаю, но ко мне приехали друзья, поэтому давайте условимся, что этим вечером я недосягаема для ваших дерзновенных аргументов и возмущения по поводу психологических травм, нанесенных курам. А вот завтра, как только я провожу эту троицу восвояси, мы пообщаемся. Идет?
Холд не реагировал. Просто стоял и таращился с задумчивым видом.
Я немного подумала и подмигнула. Собеседник снова не отреагировал, поэтому я сделала то, чего в таких ситуациях делать не следует, – подмигнула второй раз.
– Что это?
Бригадир поднял руку и отвел светлую прядь с моего лица. Блин! Я же совсем забыла, что на лбу, поприветствовавшем пол обсидиановой камеры, теперь красуется длинный порез, неумело прикрытый магическим пластырем.
Холд отдернул руку и оглянулся.
– И где этот чокнутый комок шерсти?
– Это жутко увлекательная история, которую можно найти в любой газете. – Я смерила собеседника внимательным взглядом, принюхалась к запаху дорогой туалетной воды, сопоставила кое-какие факты и нахмурилась. – Холд, а где вы пропадали все это время?
– Поговорим завтра, – ловко ушел от ответа бригадир и поспешил к себе.
Я проводила его взглядом, пожала плечами и вернулась к встревоженным друзьям, мангалу и общим воспоминаниям. Мы просидели до самой ночи, раздражая округу громкими взрывами хохота и неконтролируемого пения.
Друзья дали мне то, что я умудрилась потерять этим утром – поддержку и веру. Но увы, все сказанные в тот вечер слова были лишь теоретической мудростью, а не руководством к действию. Я по-прежнему понятия не имела, что делать, чтобы приблизиться к собственному богатству.
Всю жизнь моя семья занималась очень престижным, безусловно, важным делом и была бедной. И надо признать очевидное – родители не научили меня зарабатывать деньги. Я имею в виду, большие деньги. И беда в том, что только БОЛЬШИЕ деньги меня и могли сейчас спасти.
С этой мыслью я проснулась на следующий день, проводила друзей домой и пошла в банк. С этой мыслью руки подписали согласие на перевод. С этой мыслью ноги понесли тело в центр на прогулку и вернули домой.
А вот там меня ждал… сюрприз!
– Для такой невзрачной девушки вы подняли слишком много шума в прессе, – процедила худющая шатенка в зеленом платье.
– И вам здравствуйте, – поприветствовала я ассистентку блистательной богачки Урсулы Вальтер, останавливаясь у калитки.
Рыжая стерва надула губки, эффектным жестом вытащила из папки, которую прижимала к впалой груди, конверт и протянула мне.
– Урсула готова встретиться с вами в среду, инструкции в конверте.
Я кивнула почтальону, степенно идущему по противоположной стороне улицы, с опаской покосилась на острые наманикюренные ноготки и потянулась за конвертом, но эта худая гадина неожиданно отдернула руку.
– Это уникальный шанс, – прошипела она. – Урсула никогда не опускается до разговоров с незаинтересованными глупцами. Ты должна молиться на нее за оказанную милость.
– Обойдусь без чужих советов, – резко осадила я девицу, выхватывая из цепкой ручонки приглашение, и, не прощаясь, ушла в дом.
Но не успела даже ботинки скинуть, как в дверь вновь забарабанили.
– Сказала же, что не нуждаюсь в советах и напутствиях… – раздраженно начала я, распахивая дверь.
Но на крыльце стояла не шатенка.
– Ты мне должна, – заявил Холд, оттесняя в сторону и заходя в дом.
Игнорируя хозяйку дома, бригадир двинулся на кухню. В правой руке он нес ведро с кирпичами, в левой, зажимая под мышкой тубус, нес портфель.
Зашел, поставил вещички рядом со столом, огляделся и начал шарить по шкафам.
– Так… Сюда не влезет. А тут? Рекс дотянется. А если вот сюда? Идеально. Итара, где у вас холодильный шкаф?
Я попятилась, закрывая своим телом искомое, и уточнила:
– Что происходит?
Холд бухнул на стол тубус с кожаным портфелем, наклонился и пальцем подозвал меня к себе.
– Мне нужно кое-что спрятать у тебя в доме, – «обрадовал» бригадир.
Час от часу не легче. Вот только контрабанды, секретной документации и прочей сомнительной для безопасности прелести мне и не хватало. И зачем ему холодильный шкаф? Неужели прятать труп или части тела? Вон и тубус зачем-то припер.
Очень некстати вспомнилось, что начальник стройки где-то пропадал по крайней мере дней пять, а вернулся весь из себя такой разодетый и надушенный. Руки сами потянулись к скалке, чтобы гнать паршивца из дома прочь, пока неприятности, преследующие меня на каждом шагу, не обрушились новой волной.
– Но прежде чем сказать нет и выгнать меня из дома, хочу напомнить, что твой Рекс меня покусал. Дважды! Ты мне должна.
Аргумент. Но это не значит, что я не попыталась поспорить.
– Нет, нет и еще раз…
Игнорируя протесты, Холд щелкнул пряжками портфеля, запустил в недра огромные ручищи и бабахнул на стол здоровенный круг сыра в ярко-красной упаковке.
– Это… Это что?
– Сыр. Очень дорогой и вкусный, – заявил бригадир, беря в руки тубус. – Сама понимаешь, в вагончике его хранить нельзя. Там слишком много ртов, желающих попробовать. В прошлый раз сожрали полкруга, я даже глазом моргнуть не успел.
Я во все глаза глядела, как Холд снимает крышку, переворачивает тубус, и на стол с тихим стуком падают пять палок колбасы. В ведре, под кирпичом, оказалась гирлянда сосисок.
– А хлеб в этом доме есть? А, ладно, сам найду.
И он его нашел. И хлеб, и тарелку, и нож, которым сделал целую гору из бутербродов, и даже чайник с заваркой.
– Налить? – предложил Холд, доставая из кухонного шкафчика над мойкой кружки. – Читал про ваши с Рексом похождения. Впечатлился уровнем везения. Может, стоит провериться у магов на наличие проклятий?
Все еще не веря, что судьба подсунула мне подарок в виде продуктовой заначки вместо секретных сведений и отрубленных конечностей, я неуверенно взяла предложенный бригадиром бутерброд и приготовилась надкусить, когда в дверь забарабанили в третий раз за сегодня.
Бутерброд выпал и приземлился, как и положено всем порядочным бутербродам, самой вкусной стороной вниз. В дверь продолжали ломиться, перейдя с кулаков на ноги.
– Помочь? – Холд встал из-за стола.
– Сама разберусь!
Судя по скривившемуся лицу, бригадир питал нулевую уверенность в моих талантах разбираться с неожиданными проблемами.
Отпихнув ногой ведро с продовольственными запасами, я побежала открывать.
– Тетя Итара! – радостно заорали счастливые мальчишки, подпрыгивая на крыльце и размахивая руками. – Тетя Итара, а мы снова сбежали.
Семиликий, ну чем я тебя так прогневала?
– Ваши дети у меня! – прошипела я в лицо господина Заленваха.
– Что… С-снова? – опешил «счастливый» отец.
Кристалл связи заметно вибрировал, не то реагируя на мою разбушевавшуюся магию, не то от старости. Изображение сбоило, но я была настроена высказать все, что думаю, поэтому не обращала внимания на рябь, бегущую по лицу собеседника.
– Представьте себе. Они узнали, что сегодня Рекса выписали из больницы, поэтому сбежали с уроков.
Отец счастливого семейства растерянно кивнул и метнул взгляд на наручные часы.
– Тогда пусть посидят у вас до семи.
Я застыла, на секунду потеряв дар речи от наглости предприимчивого папашки, а потом вернула себе самообладание и выдохнула:
– Вы издеваетесь?
– Нет, как вы могли подумать? – возмутился собеседник, и стало очевидно – издевается.
На втором этаже что-то с грохотом упало и развалилось.
– Немедленно приезжайте и забирайте ваших чертят! – заорала я, топнув ногой.