Сперва я ругалась с вконец обнаглевшими стражниками, потом, привлеченный шумом, из своего барака вышел на ритуальную пробежку Холд. Он вообще часто бегал, когда бесился. Похвально.
– Доброе утро, – буркнул он, пробегая мимо калитки.
– Пресс покачать не забудьте! – напутствовала я удаляющуюся спину.
Блондинчик споткнулся на ровном месте, чертыхнулся и стартанул с такой скоростью, словно мой барахлящий контур сработал и на крыльце возник демон десятого уровня.
Что ж, попутного ветра в упрямую спину!
И только я собралась вернуться в дом, как из него с требовательным мявом вылетел Рекс. Выращенная в собачьем питомнике рысь никогда не гадила на подохранной территории. Так-то я поощряла желание удобрять городской газон, но не сегодня.
– Рекс, миленький, а потерпеть никак?
Приплясывающий на месте кот воззрился на меня с таким возмущением, что я устыдилась и пошла за поводком. Увы, но простой прогулкой по окрестностям котик не ограничился, настойчиво потянув в сторону мясной лавки. В булочную я заглянула уже по собственному желанию.
Четыре булочки с маком, упакованные в бумажный пакет, приятно волновали запахом сдобы. Мысли Рекса тоже крутились вокруг пакета с говяжьими ногами.
Вот сейчас ка-ак приду домой. Ка-ак наемся! Да ка-а-ак завалюсь в спячку!
Только сперва хорошо бы забаррикадироваться.
Да, непременно! Забаррикадироваться надо даже в первую очередь.
Как говорится, хочешь насмешить Семиликого – расскажи ему о своих планах.
Домик, доставшийся в наследство от троюродной бабки, был старенький, со скрипучими половицами, покореженными от времени оконными рамами и коварно низкими потолочными балками. Но списать на проделки рыси отчетливый звук радостной встречи головы с балкой и тихое злое шипение мне так и не удалось. Тем более вот он, Рекс, сидит и не сводит глаз с кости, выглядывающей из пакета.
Отложив булочки, я сняла со стены декоративную расписную доску с черным петухом, перехватила поудобнее и медленно пошла на звук.
Кроме кухни и ванной комнаты, на первом этаже располагалась только крохотная комнатушка с выходом в заросший сад, и вот оттуда и слышался загадочный шорох. Заглянув через приоткрытую дверь внутрь, я, к своему ужасу, узрела яростно растирающего лоб ладонью мужчину.
Незнакомец был высок, крепок и непростительно хорошо вооружен.
Нет, на поясе темных брюк не болтались магические жезлы или огненные клинки городской стражи. Мощную грудь украшала не майка с предупреждающей надписью «порву голыми руками», а тонкий серый свитер. Но это был тот самый случай, когда природа и постоянные тренировки перед зеркалом наградили взломщика обезоруживающим обаянием и чертовски сексуальной ямочкой на подбородке.
Перестав тереть лоб, непрошеный гость оглядел комнату с мебелью, накрытой серыми от пыли простынями, попытался втиснуться между чем-то, отдаленно напоминающим швейную машинку, и тумбочкой. Открыл вторую, едва не опрокинул первую, пошарил рукой под простыней, покрутил и откинул любимый мячик Рекса, присел и начал выгребать из глубины тумбы бабкины сокровища.
Минуточку! Меня что… грабят?
Вот гад! Воспользовался тем, что мы в магазин вышли, и вломился.
И главное, нашел кого обворовывать!
Дальнейшее я могу объяснить только состоянием аффекта.
Просочившись, словно песок сквозь пальцы, между мной и узкой щелочкой, оставленной приоткрытой дверью, Рекс с радостным мявом бросился за любимой игрушкой. Подхватил скачущий мячик, развернулся и на рефлексах понес опешившему взломщику с непростительно красивой ямочкой на подбородке. Я бросилась следом, воинственно завывая и размахивая расписной доской.
Вор пригнулся, пропуская над головой искусство деревянного зодчества, резко, точно пружина, вскочил и со всей дури шандарахнулся о балку. Взвыл, схватился за голову и сложился пополам.
Обалдевший Рекс открыл пасть, выпустив на свободу мячик.
– Вот тебе! – крикнула уже я и обрушила на любителя пошарить по чужим тумбочкам весь свой гнев и кухонную доску.
Хорошую доску. Дубовую. В два пальца толщиной.
Послышался треск. Нарисованный черной краской петушок обзавелся глубокой трещиной, воришка рухнул без чувств. Не теряя времени даром, я откинула орудие войны и огляделась. На глаза очень кстати попалась гирлянда стареньких чулок, набитых луком. Лук за четыре (а может, и больше) года давно сгнил, а вот капрон не утратил своих свойств. Высыпав труху с гнилушками в углу и стараясь не дышать полной грудью, я связала руки бессознательному воришке и решительно встала.
– Рекс, проследи, чтобы он не смылся, – попросила я рысь.
– Р-р-р?! – возмутился тот.
– Да, ты!
Кот обиженно засопел, но покорно плюхнулся на пушистый зад и вперился ненавидящим взглядом в незадачливого воришку.
Кристалл связи не фурычил.
Серьезно, я даже не удивилась.
Не знаю, что там за проклятье на меня обрушилось, но в храм Семиликого сходить все-таки надо. А еще лучше к магу. Пусть проверит на наличие какого-нибудь убойного сглаза или проклятия.
Пометавшись туда-сюда, я решила справляться собственными силами. В конце концов, я Итара Кэбот, якобы даже потомственная ведьмочка и без пяти минут городская фурия. Что мне там какой-то неудачливый воришка?
Вооружившись памятным половником, тем самым, что так успешно отразил атаку пустынников, я вернулась в комнату. Воришка уже мало-помалу начал приходить в себя.
Издав мученический стон, он поморщился. Нос уловил ядреный запах гнилого лука, отчего лицо злоумышленника перекосилось. Распахнув глаза, он сел и в ужасе уставился на…
К слову, у парня с очаровательной ямочкой на подбородке был шикарный выбор. В его положении логичнее всего испугаться грозно оскалившейся рыси, недвусмысленно сверкающей глазами. Все-таки дикий хищник. На худой конец, испытать трепет перед вооруженной половником хозяйкой. Все-таки обозленная женщина. Нет, я бы даже поняла, ужаснись он беспорядку. В комнате давно и основательно воцарился хаос.
Но воришка таращился на петуха, вспорхнувшего на оконный откос.
– Ку-ра-ре-ру! – проорала заморская птичка редкой, душу выматывающей породы.
– А-а-а… – просипел парнишка.
«Заорет про демонов – ударю», – решительно подумала я и не менее решительно потребовала:
– Кто такой?
Парень перевел все еще мутный после удара и потрясения взгляд, сглотнул и выпалил:
– Трикс. Трикс Бойлин. – Потом подумал и смущенно признался: – Дизайнер.
– И не стыдно вламываться в дом к одинокой девушке?
Парень неуверенно глянул на Рекса, словно ждал от того пояснений. Котик облизнулся и сел, продолжая держать маску грозного телохранителя. На всякий случай. А то мало ли чего этот жулик выкинет.
– Я не вламывался. Я честно снял эту комнату.
– У кого? – насмешливо фыркнула я.
– У вашего домового.
Настал мой черед опешить и захлопать глазами в немом недоумении.
Домовой? Да за кого он меня держит!
– Я видел объявление и пришел, но никого дома не оказалось. Ваш домовой впустил меня внутрь, обрисовал условия и показал комнату. Я не вру! – с жаром воскликнул сидящий на полу со связанными руками дизайнер. – Договор на столе. Там же деньги за первый и последний месяц проживания.
Судя по интонации, парень уже жалел о столь опрометчивом решении.
Кивнув Рексу, я сбегала на кухню. Договор действительно лежал на столе. Под ним скромно прятались две горки новеньких, будто только что из банковского хранилища, талеров.
Значит, не врет. Трикс действительно не вор, а квартирант. А я его доской огрела. Ой неудобно-то как!
Хотя погодите-ка.
Вернувшись обратно, я заискивающе улыбнулась.
– Трикс, последний вопрос. А как выглядел этот самый домовой?
Парень вздрогнул. Почему-то улыбка в моем исполнении напугала нового жильца еще сильнее, чем грозно сдвинутые брови.
– Как хомяк, – прошептал он. – Как очень ехидный и вредный хомяк.
Ну хомяк… Ну попадись только мне!
Игнорируя возможность вежливо постучать, дверь начали трясти в попытке сорвать с петель.
– Итка!!! – завывала Тина похлеще дикой банши. – Итка, открывай! Это срочно!!!
Трикс озадаченно открыл рот.
– Ты привыкнешь, – обнадежила я, быстро распутывая чулочные путы, и побежала открывать.
Глава 12Разоблачение
– Фу! Прекрати! – пыталась осадить я питомца, активно рвущегося с поводка в сторону неприятеля.
Выращенный на домашних хлебах Рекс был больше любой среднестатистической рыси. «Наша лошадка», – как любила говаривать моя младшая сестра, пристегивая санки к ошейнику возмущенно сопящего котика. Но даже Рекс не мог посоперничать размерами с тремя здоровенными доберманами, охранявшими периметр. Двое из них, точно акулы, рассекали плавниками людской океан, третий нес караул за спиной мэра Холдона.
Собственно, то, что невзрачный мужичок с залысинами, больше похожий на деревянную колоду для колки дров, занимал пост главы города, я узнала из уст Вовса. Мэр по-простому стоял в гуще толпы, попеременно здороваясь с горожанами и обнимая престарелых матрон. Облик близкого народу начальника не слишком-то вязался с доберманами-переростками, дежурившими по периметру, но кто я такая, чтобы критиковать городские власти?
– Ну чего вы там плететесь! – волновалась Тина, вытягивая шею и периодически подпрыгивая, чтобы быть в курсе. – Пропустим же самое веселье!
Если бы. К тому моменту, когда мы протолкались в первые ряды очевидцев, все только начиналось. По словам Вовса, Ким с утра ушла в художественную галерею и, кажется, пала жертвой естественного в данных условиях сна, свалившего ее в процессе любования сотым по счету натюрмортом.
Нам вывих челюсти от слишком мощного зевка не грозил. Еще бы! Ведь тут такое событие!
По слухам, которые точно магнит притягивала к себе Тина, нотариальная компания вновь дала жару и решительно обманула какую-то тихую бабушку, прихватизировав наследство ее почившего муженька. Кто ж знал, что милая бабусечка – ветеран войны с тремя боевыми наградами. Кто ж мог подумать, что кроткая бабка, вытирающая байковым платочком глаза, через пять минут после ухода из нотариальной конторы с ноги откроет дверь в приемную мэра Холдона и прямо с порога потребует разбирательств.