– Госпожа Кэбот, вы видите эту запись с камер наблюдения впервые?
– Да.
– Вы узнаете человека, который вас держит?
Еще раз украдкой глянула на пустынника. Ренрен чуть заметно качнул головой в сторону.
– На нем маска, – послушно отбрехалась я.
– Хорошо. Перефразирую. – Годрик продолжал быть душкой и излучать профессиональное добродушие. – На этой записи есть нечто, что может пролить свет на личность преступника?
– Да.
Тишина в зале стала абсолютной. Даже репортеры перестали заниматься бумагомарательством и обратились в слух.
– Я вижу шрам. Вот тут, где маска съехала в сторону. – Как смогла очертила на собственном лице линию кривого шрама.
– Вы когда-нибудь видели похожий шрам?
– Да, такой есть у Ренрена…
В тишине прозвучал отчетливый смешок обладателя незапоминающейся внешности. Он демонстративно поправил форменную куртку и встал. Весь его грозный вид буквально кричал – я не собираюсь слушать весь этот бред.
– Куда-то торопитесь? – с издевкой окликнул его незнакомый мужчина.
Пустынник обернулся, смерил незнакомца взглядом и, демонстрируя чудеса ловкости, бросился к выходу. Легко расшвырял охрану, бросившуюся на задержание. Один из них пролетел матерящейся ласточкой и свалился аккурат на рыжую стерву, продолжавшую отираться возле Холда.
Секунда торжества, и вновь к Ренрену. Одним нечеловечески длинным прыжком тот перенесся через последние три ряда лавок. Казалось, вот она дверь, сейчас пустынник выскочит и поминай как звали, но фортуна в кои-то веки развернулась ко мне лицом, а не привычным местом. Еще вариант – отвернулась от главы отряда безопасников, но это уже мелочи.
Скинув пологи невидимости, на задние лапы поднялись два здоровенных медведя и раскрыли для Ренрена объятия.
– Тили, Вили, взять! – скомандовал Дрогх, пока опешивший пустынник оценивал врага.
Это оказалась самая странная команда «взять» из всех виденных мной. Мишки опрокинули Ренрена на пол и распластались поперек длинного тела пустынника. Тили придавил нижнюю, Вили плюхнулся на мужскую спину, и медвежатки радостно взревели.
– Гхрг… – вот и все, что сумел выдавить наполовину раздавленный нелегкой ношей мужчина.
Что тут началось!
Большая часть присутствующих повскакивала со своих мест. Поднялась такая шумиха, словно нас телепортировало на городскую ярмарку. Вокруг медвежьей кучи-малы суетились перепуганные охранники. Дрогх торжествовал.
– От имени своей подзащитной я требую пересмотра дела и моральную компенсацию за причиненные следствием неудобства, – перекрывая общий ажиотаж, требовал мой защитник.
А толпа все чего-то кричала, возмущенно жестикулировала, обменивалась быстрыми фразами. Судье пришлось стучать молоточком, угрожать штрафом за неуважение к суду и прочими приятными обременениями власть имущих. После чего мужчина подобрал мантию и удалился для вынесения окончательного решения по делу, забрав все-все-все подсунутые вдогонку листочки шустрого Годрика Смита.
– Все. Теперь можно расслабиться, дело мы фактически выиграли, – подбодрил адвокат, помогая выбраться из-за кафедры.
Нас отвели в небольшую каморку, обставленную в строгом минимализме – стол, два стула, решетки на окнах, пыль по углам.
Стоило конвоирам выйти в коридор, а двери захлопнуться, как я налетела на Смита с расспросами:
– Откуда вы так много знаете про это дело, если только сегодня приехали из столицы?
– Советую с этим вопросом обратиться к вашему жильцу.
– Которому из? – уточнила мрачно, спиной облокачиваясь на край стола для допросов.
– Ко мне.
Я оглянулась на дверь и уставилась на незнакомо– го мужчину. Тот перешагнул порог комнатки, как-то очень знакомо улыбнулся. Черты лица импозантно– го дяденьки поплыли, позволяя увидеть совершенно иной облик.
– Трикс? Так ты… вы…
– Многоликий, – подсказал тот, подходя ближе.
– Отдельное спасибо за переданные материалы, – вклинился Годрик со своей очередной белоснежной улыбкой.
Так. Еще секунда – и у меня взорвется мозг.
– Трас Дагерти, заместитель начальника внутренней разведки, – представился Трикс. – Должен извиниться за небольшой фарс с неуверенным мальчиком-дизайнером, но мне хотелось быть как можно ближе к вашему дому. Ренрена и его отряд уже давно подозревали в грязных делишках, но прижать не могли, а тут вы – единственная свидетельница, способная узнать пустынника в лицо, и теперь…
– Стоп, стоп, стоп! Но если я единственный свидетель… просто… ну кто ж мне поверит?
Для пущей убедительности даже руками развела, мол, сами мы не местные, понаехали из глубинки, а тут весь из себя такой героический защитник и воин с орденами за отвагу и медалью крутости.
– Ренрен успел нажить много недругов, – мягко пояснил Трикс (или как там его на самом деле). – Ваши показания станут основой, остальные свидетели подтвердят, что под маской скрывается Ренрен. Но даже без вашего свидетельства мой отдел собрал достаточно улик, чтобы задержать всех пустынников, входивших в состав отряда.
– Но вообще знатный каламбур получается, – вступил в беседу адвокат. – Те, кто так кичатся своей неузнаваемостью, надевают маски, чтобы никто не догадался, что они пустынники!
Кстати, об этом.
– Но я думала, что лицо пустынника может видеть только любящий его человек или пустынник. Так сказать, во избежание семейных скандалов и во имя крепкого брака!
– Кто сказал?
Кто-кто. Ренрен и сказал, ибо сама я не сильно подкована в культуре одной из своих прародительниц. Крови-то вон сколько намешали, поди уследи за всеми!
– Внешность пустынника может запоминать любой, кто испытывает к нему сильные чувства, а любовь то чувство или клановая ненависть – уже мелочи. Вероятнее всего, ваш далекий родич состоял в клановой вражде с Ренреном, а, как известно, своих обидчиков пустынники способны передавать по средствам генетической памяти клана.
Вот сейчас поговорка «врага надо знать в лицо» приобрела для меня иной смысл.
– Я также склонен считать, что Ренрен сразу догадался о причинах удивительной девичьей зоркости, но решил воспользоваться вашей полной некомпетентностью в данном вопросе, чтобы в дальнейшем использовать в своих целях.
Окончательно пригорюнилась.
Вот тебе, Итара, и цветочки с двусмысленными подмигиваниями, и слова о женитьбе, и прогулки по городу. И ведь никогда бы не подумала на него. Просто… зачем? Что такого важного хранилось в ячейке 7-34 «Б»?
– Но зачем ему понадобилось грабить банк? Это же глупо!
– Банк ему был ни к чему, – согласился многоликий. – Пустынников интересовала печать силы демонов, что хранилась в ячейке 7-34 «Б», а для этого ему требовался Рекс или вы. Не удивляйтесь, Итара. Именно Дунканара Кэбот передала магическому обществу артефакт на хранение, опасаясь, что ее избушка не станет для реликвии надежным хранилищем. Однако потом что-то поменялось в ее отношениях с господином Феллом, и старушка навестила банк еще разок, оставив после себя в ячейке стража. Технические специалисты, работавшие после ограбления, догадались, что привратник реагирует на кровь или магию Кэботов. Думаю, изначально пустынники планировали взять с собой Рекса и воспользоваться им как фамильяром, но ваш отважный чудо-котик бросился на злоумышленников и получил стрелу. Вот почему Ренрену пришлось тащить к банковским ячейкам вас.
– Но если мы с Рексом были ключами, то как все-таки удалось украсть артефакт из банка?
– Никак, – улыбнулся Трикс. – Ваша троюродная бабушка оказалась знатной шутницей. В свой последний визит она не только оставила в камере стража, но и поменяла карточки нумерации на боксах! Все это время артефакт лежал на своем месте только под другим номером.
Ну, бабка!
– Откуда вы так много знаете об этом деле? – во мне вновь подняла голову подозрительность, но собеседника это ничуть не смутило. Наоборот, он словно ожидал этого вопроса.
– Видите ли, Итара, моего таланта всегда хватало, чтобы обстряпать даже самые сложные дела. Прокололся я лишь дважды. Первый произошел на заре моей карьеры, второй – при встрече с вашим ужасным домашним призраком.
– Теодором? – уточнила на всякий случай.
Нет, а вдруг я еще чего-то не знаю о собственном доме? Как выяснилось, бабка-то у меня с о-го-го каким чувством юмора была.
– Теодором, – кивнул Трикс. – Этот ехидный хомяк сразу догадался, что перед ним не скромный дизайнер, жаждущий ночлега, а многоликий. Призрак пролил свет на кое-какие подробности дела с завещанием своей хозяйки и артефактом, хранившимся в ячейке, – признал мужчина и раздраженно закончил: – А еще ваш призрак стребовал с меня сто талеров за молчание!
Вот. Вот теперь я поверила, что все сказанное правда, и уже вслух возмутилась:
– Грабеж! – А про себя добавила: «Я бы потребовала в три раза больше».
Глава 23Заключительная
Годрик Смит не ошибся.
За отсутствием прямых улик и с появлением нового подозреваемого, которого очень быстро скрутили и увели крепкие и шибко бравые ребятушки в форме, дело закрыли, оправдав меня по всем статьям.
– За такое не грех и выпить! – уловил общий настрой господин Заленвах, и мы дружной гурьбой выкатились из здания суда, чтобы радостно гомонящей компанией вкатиться в полупустое кафе-мороженое чуть выше по улице.
Переполошив официанток, сдвинули несколько столиков и начали обсуждать дело. И конечно же, громче всех шумели Тина и близнецы.
– Эй, негодники! – потянула я Марка за рукав в перерыве между очередным грохотом веселья. – А ну признавайтесь, зачем панику с поджогом навели?
– А нас дядя Холд попросил, – моментально сдали зачинщика мальчишки.
Нет, а чего еще я ожидала от вруна и гнусного обманщика? Если он даже по поводу своего настоящего имени соврал, то почему меня должно удивлять подстрекательство невинных деточек?
Видать, я так красноречиво прожигала лжебригадира взглядом, что Годрик решил вмешаться.