Еще больше Калиту волновало отношение первородной к Антону. За прошедшее десятилетие Бард успела привязаться к этому смертному. Все же она все это время наблюдала за ним, а на первых порах — еще и принимала участие в его судьбе напрямую. Да, она выполнила приказ Георы и подставила жреца богини Лу, накачав перекованный меч Пала чистой силой Старшего Бога, что сработало как приманка. Но то, с каким ожесточением отреагировала Матерь на ее слова о будущем смертного… Хотя смертного ли? Он уже пять лет легко управляется с куском доспеха Пала — а для этого нужны божественные силы, простого человека этот дар убил бы за пару дней. Но Антон не только не умер от подобного подарка, но даже сохранил свою новую руку после того, как они с Фором порвали все его связи с богом Войны. То есть если раньше можно было все списать на покровительство Пала, то теперь было однозначно понятно: перчатка приводится в движение собственными силами Антона. А на это может быть способен только бог. Или полубог — если бы они существовали.
Так если он теперь способен на такое, то должны ли они относиться к нему, как к чужаку? Или Антон должен занять свое место в малом Круге?
На четвертый день случилась новая атака — видимо Единый решил отступить, но время от времени все же напоминать о том, кто тут атакует, а кто — обороняется. О том, что к границе Пантеона подошли Безликие, Калита узнала почти случайно. Просто почувствовала, что где-то на северо-востоке — если принять за север главную башню Цитадели — кто-то атаковал полог.
Уже подходя к месту столкновения, Бард заметила, что тут было невероятно пустынно: почти все боги малого Круга уже вернулись в мир, а в Пантеоне остались только Старшие. Хотя еще несколько недель назад у них были организованы постоянные патрули, которые пресекали на корню любые попытки атаковать малыми силами, или мгновенно сигнализировали Старшим о нападении.
В любом случае, кто-то должен был заняться этой проблемой.
Небольшая скала — и за ней место прорыва. Безликие как обычно построили свою странную фигуру, через которую они фокусировали силы и присасывались к куполу, истончая и истощая его. Уже потянувшись к длинному кинжалу за поясом — большего ей было и не надо — Калита приготовилась показать посланникам Единого, что им стоит держаться от Пантеона подальше. В особенности, если уж их хозяин более не ведет полноценную осаду обиталища богов. Но как только Бард вышла из-за серого камня к границе Пантеона, ее взгляду предстала безумная картина.
Геора голыми руками разрывала Безликих, буквально выпивая каждого досуха. Рядом с Матерью стоял Пал, держащий свой меч наготове, но не принимающий участия в странном пиршестве.
Калита моментально потушила все свои силы — чуть ли не развоплотилась, только чтобы Матерь ее не заметила — и нырнула обратно за серый камень.
В этот момент Геора схватила за голову очередного посланника Единого и, уже почти привычным движением, ударом ладони вскрыла грудную клетку этой пустой куклы. Запустив пальцы в разрыв Матерь стала делать то же, что раньше посланники чужого бога делали с обитателями Пантеона — вытягивать силу. Калита четко ощутила, как растворяется Безликий, отдавая ту силу, что приводила его в движение, Георе. Пока же Матерь была занята пиршеством, Пал лениво отгонял от нее других посланников Единого, изредка взмахивая длинным мечом.
В какой-то момент Калите показалось, что Первородный специально сделал несколько шагов в сторону и закрыл укрытие Калиты от прямого взора Георы — если бы матерь хоть мельком посмотрела бы в ту сторону, то моментально нашла бы Седьмую. Или это была случайность? Калите показалось, что Пал бросил короткий взгляд из-за плеча, но это могло быть просто обычное воинское движение — проверить, нет ли никого за спиной.
Так вот о чем спрашивал Соф? И вот, что не рассказал Калите бог Войны? Матерь не только стала черпать сырую силу, но и решила заняться таким мерзким делом, как поглощение энергии другого бога? Фактически, каннибализмом?
Решив больше не искушать судьбу и не проверять, случайно или намеренно Пал закрыл своей спиной — и исходящей от него самого силой — укрытие Калиты, богиня выскользнула из-за скалы и отправилась к Пантеону.
— Соф! Ты знал?!
— А?
Калита вихрем ворвалась в покои бога-мудреца, даже не постучавшись в дверь.
— О том, чем занимается Матерь?
Такой красивый, черноволосый, утонченный, но постоянно какой-то задумчивый, Соф совершенно нехарактерно для себя — исподлобья — посмотрел на Седьмую.
— Ты осмелилась шпионить за Первородной? Совсем надоело бессмертие?
— Отвечай!
— Догадывался, — сухо ответил Соф, закрывая какую-то книгу и вставая из-за стола, — о чем мы и говорили тогда с Палом.
— И что думает Воин?
— А что он может сказать Матери? Взбунтоваться? Он не одобряет, но…
— Что должно случиться в первохраме? На самом деле?
Сейчас Калита подошла к Софу в упор. Шестой и Седьмая, они стали Старшими почти одновременно и всегда были достаточно близки, хотя, казалось бы, что общего может быть между богом-покровителем ученых и взбалмошной богиней бардов и артистов?
Соф до последнего отводил глаза, но все же посмотрел на Калиту.
— Это будет не битва. Это ловушка. Я почти сразу это понял. Геора хочет поймать Единого и выпить его до дна, получить силу, с помощью которой он путешествовал между мирами.
— И для этого она использует и Источник и вообще все, до чего она сможет дотянуться… — пробормотала себе под нос Бард.
— Именно. Наша задача будет простая — навязать бой Безликим, что придут с Единым к первохраму.
Это было самоубийством. Геора буквально двинулась со своей идеей выйти в Сферу, за пределы Таллерии. И ее безумие ставило под удар не только Пантеон, но и мир смертных. Потому что ее противостояние развернется именно там, в мире людей. А если она зачерпнет из Источника во время сражения с Единым — а он будет драться ожесточенно — слишком много… Калита не хотела думать о последствиях.
План созрел сам собой.
— Если Антон не доберется до первохрама, то и Единый не придет?
Соф уже вернулся к своему рабочему столу, и сейчас Калита смотрела на его узкую, но крепкую спину, затянутую в небесно-голубой камзол.
— Он ему зачем-то нужен. Видимо, он знает, как получить доступ к Источнику с помощью нашего друга… Думаю да, если Антона там не будет, то и Единый не явится. Во всяком случае, мы не сможем предсказать его появление там.
— Значит, все просто и понятно. Мне нужна твоя помощь, — сверкнула глазами Калита.
Соф только неодобрительно покачал головой.
— Я догадываюсь, что ты задумала. Это чистое самоубийство, Энжи, подумай.
— Заткнись! Я не собираюсь стоять и наблюдать, как Матерь убивает и нас, и людей из-за своего желания обрести больше власти! Через четыре часа. Жду тебя.
На сборы много времени не ушло, хотя руки Калиты немного дрожали. Может, Соф прав, и ее затея — безумие? Идти против воли Матери… Если Геора выпивает Безликих, то что помешает первородной провернуть тот же номер и с Седьмой? Пусть Калита и принадлежала к Старшему Кругу, но их мощь была несопоставима.
Если ей нужно вырвать Антона из лап жрецов Единого, то сначала надо к нему подобраться. Но проблема в том, что его местонахождение не только скрыто от взора богов силой Единого, но и в том, что Калиту засекут за полсотни лиг. Надо стать незаметной. И для этого был один способ.
Так. Кинжал, короткий меч, лютня. Человеческая одежда, белье, мошна с золотом — сборы были почти привычными. Вот только вернуться в Пантеон и перевести дух у нее не получится. Не в этот раз. Так что надо предусмотреть все варианты. Достаточно ли она взяла денег? Может, взять еще кошель? Нет, вроде хватит.
За час до назначенного срока Калита покинула Пантеон и отправилась в мир смертных. Прыжок на один из алтарей, что находился на восточном побережье Таллерии, где-то на территории Паринии. Это была маленькая часовня в небольшой рыбацкой деревеньке, в двух днях пути от ближайшего крупного города.
На улице была ночь. Лишние свидетели им ни к чему.
Соф опоздал, но пришел.
— Слушай, ты уверена? — спросил Мудрец, но покорно двинулся за богиней.
Сейчас они отходили от святилища в сторону деревенского кладбища.
— Не хочешь помогать — так и скажи, — огрызнулась Калита, перешагивая через один из могильных камней.
Тут все еще предпочитали хоронить мертвых в земле, а не сжигать, как в Клерии или дальше, на запад.
— Слушай, Энжи, ну не надо…
— Надо! Я тебе все сказала, Соф, я не собираюсь стоять и смотреть, как Геора ведет нас к пропасти… О! Вот и он!
Шестой и Седьмая остановились перед невысоким холмом, в котором угадывались очертания кургана. Могильнику было несколько тысяч лет, если не десяток — когда-то высокая насыпь почти полностью сравнялась с землей и если бы не многочисленные камни, то она бы уже полностью исчезла. Хотя тут постаралась и древняя магия.
Не говоря больше ни слова, Калита протянула вперед руку и направила вперед свою силу — будто пыталась что-то нащупать. Около минуты ничего не происходило, однако после пласты земли раздвинулись и оголили содержимое древнего захоронения. Два скелета, крупный, мужской и рядом с ним — поменьше женский. Удивительно, но оба костяка сохранились, хотя за такой срок кости должны были превратиться в пыль.
Не обращая внимания на кислую мину Софа, Калита ступила вперед и подхватила руками один из черепов — что поменьше, женский. На кости рядом она старалась не смотреть. Слишком это было мучительно.
— Вот. Действуй, — сказала она Шестому, протягивая богу-мудрецу череп.
— Ты уверена? — в последний раз спросил Соф.
— Уверена. И слушай молитвы. Когда придет время все исправить, я позову тебя. Или позовет Антон.
Соф серьезно кивнул, после чего обхватил двумя руками череп.
— Надеюсь, ты переживешь эту авантюру, Энжи — сказал Соф напоследок.
— Я тоже очень на это надеюсь, — ответила Калита.