— Разумеется. Ты видишь, где я?
— Вижу. Сейчас подойду.
Я решил идти сам. Ырк неспроста пригласил меня лично проверить ограждение. На то могло быть две причины. Ырк — Техник, значит, он тоже чувствителен к межкастовым трениям. Если работа Техников будет раскритикована, для него лучше, чтобы эта критика исходила от меня. С одной стороны, это служило тактичным признанием моей руководящей роли в операции. С другой — он понимал, что я буду искать огрехи ради дела, а не ради возможности поставить его подразделение в неловкое положение; по крайней мере в меньшей степени, чем командир боевого подразделения. Ну и, возможно, он просто хотел переговорить со мной.
Он появился словно из-под земли, вынырнув из уже замаскированной крепости. Даже зная, где она находится, я с трудом различал ее очертания. Надо бы не забыть похвалить Ырка до окончания нашей инспекции.
— Сюда, командир, — телепатировал он.
Я подошел к нему и наклонился. Только с близкого расстояния я смог заметить вьющийся по земле провод.
Не дожидаясь меня, Ырк поднялся и последовал вдоль почти невидимого провода. Я просто последовал за ним, даже не пытаясь разглядеть ограждение. Собственно, выпрямившись во весь рост, я просто не видел его, поэтому ограничился попыткой понять схему размещения системы.
Такого рода оборонительные системы до сих пор оставались для меня загадкой. Их можно настроить так, что их сканирующее поле будет улавливать объекты не больше песчаной блохи, передавая на контрольный пост не только информацию о нарушении, но и размеры, массу и температуру тела объекта. В обычной ситуации эта информация идет на монитор дежурного. Однако в случае нападения ее можно переключить непосредственно на орудийную башню, венчающую купол, с тем чтобы автоматика определила интенсивность излучения и точный прицел. Короче, при полностью включенной системе все, что движется в радиусе трехсот метров от крепости, подлежит уничтожению.
По сравнению с нашим предыдущим пребыванием на занятой неприятелем планете это было значительным усовершенствованием.
— Командир!
— Что, Ырк? — передал я.
— Вы бы обиделись, если я попросил бы проверить систему не вас, а Зыра?
— Нет. Я сам попросил бы его об этом, если бы не твое предложение.
— Я мог обратиться к нему, но боялся, что вы сочтете это нарушением субординации.
Вот вам и все мои теории.
— Я предложил бы вернуться в крепость, а потом вы с Зыром завершите осмотр — я полагаю, так будет больше смысла.
— Предложение принимается, командир.
— Последний вопрос, Ырк. Твоя система уже включена?
— Конечно.
— В таком случае, — я в первый раз заговорил вслух, — я считаю, что район достаточно защищен для открытых разговоров.
Он вопросительно склонил голову набок.
— Неужели вам для официальной приемки не нужно подтверждения Воинов?
— Ырк, ты такой же цзын, как любой из Воинов. Твоя жизнь зависит от этой системы в той же степени, что и наши. Если ты считаешь, что система работает удовлетворительно, мне этого вполне достаточно. Проверка со стороны Воинов — скорее дань отношениям между кастами, чем действительно существенная процедура.
Несколько секунд он молчал.
— Теперь я начинаю понимать, — произнес он наконец, — почему руководить этой операцией назначили вас, командир.
Я не нашелся, что ответить на подобное заявление, поэтому предпочел сменить тему разговора.
— Кстати, Ырк, не могу не отметить отличную маскировку крепости. Можешь ли ты объяснить мне в доступных выражениях, как вам удалось добиться такого эффекта?
— Это всего лишь использование гибкой стали — материала, из которого сделаны, например, крылья ваших флайеров. Все видимые поверхности как бы двухслойные. Внешний слой — гибкая сталь, которой мы можем придавать любой рельеф, соответствующий окружающей местности. Добавьте фальшивый пень, скрывающий орудийную башню, — и маскировка готова.
— И мы все равно можем смотреть изнутри?
— Да.
— Как это вам удается делать так, чтобы неровная поверхность не искажала изображение?
— Я, конечно, мог бы объяснить, но для этого мне пришлось бы прибегнуть к специальной терминологии.
— В таком случае лучше не надо. До тех пор пока эта штука работает, с меня достаточно и этого. Так или иначе, это лучшая маскировка, какую я видел… или, точнее, не видел.
— Возможно.
Что-то в его голосе насторожило меня.
— Похоже, ты не до конца удовлетворен результатом. Есть что-то, чего я не заметил?
— Я не знаю точно, — ответил он. — Мне хотелось иметь больше информации, прежде чем привлекать к этому ваше внимание. Впрочем, может, и хорошо, если вы узнаете это раньше. В общем, все сводится к замечанию, сделанному одним из членов нашей экспедиции, обладающим цветным зрением.
— Хыф или Сырк?
— Хыф; однако я поделился его сомнениями с Сырком, и тот с ними согласился. Похоже, он тоже заметил это, но не хотел лезть в дела Техников.
— Ну и что он заметил?
— Если верить ему, наша крепость отличается по цвету от окружающей местности.
Прежде чем ответить, я еще раз посмотрел на крепость.
— Если руководствоваться только моими собственными наблюдениями, я бы сказал, что они ошибаются. Впрочем, признаюсь, я вообще плохо понимаю, что такое это «цветное зрение», которым отличается новое поколение.
— Насколько мне известно, в этом вы далеко не одиноки. Это все генетические эксперименты наших Ученых, основанные на записях, оставшихся от Изначальных. Нам как раз предписано выяснить в числе прочего, насколько эти штуки полезны для Империи.
— Но все-таки что это такое?
— Вроде бы они видят то, чего не видим мы… Нет, говоря точнее, они видят то же самое, но по-другому.
Вот этого я как раз и не понимаю.
— Возможно, я мог бы пояснить это на примере опыта, свидетелем которого был сам, — предложил Ырк. — На столе лежали три кубика: один темный и два светлее. Нас спросили, видим ли мы разницу между ними. Все до одного цзыны ответили, разумеется, что один — темный — отличается, а остальные два одинаковы. Потом в комнату впустили еще одного цзына, с цветным зрением, и задали тот же вопрос. Он ответил, что все три кубика разного цвета — один цвета, который он назвал «грязным», другой цвета «неба» и последний — цвета «травы».
— Все равно не вижу, что это доказывало бы.
— Это еще не все, — продолжал он. — Ставивший опыт пометил кубик «небесного» цвета крестом и перевернул его отметиной вниз. Цзына с цветным зрением попросили зажмуриться, и кубики поменяли местами. Тем не менее он без труда несколько раз подряд точно указал на помеченный кубик.
— Он хорошо зажмуривался?
— Несколько раз его просили выйти из комнаты, а мы сами произвольно перетасовывали кубики. И все равно тот ни разу не ошибся. Что-то он видел в этом кубике такое, что мы не могли.
Я подумал немного.
— И что в этом имеет ценность для Империи?
— Как раз это нам и предстоит выяснить в экспедиции. Вполне возможно, первый положительный опыт уже есть. Два члена экспедиции, обладающие цветным зрением, утверждают, что наша крепость отличается по цвету от окружающей местности: по их словам, она «стального» цвета, а окружающие скалы — «песчаного». Если им верить, любое обладающее цветным зрением животное не может не заметить этого.
Я снова погрузился в задумчивое молчание.
— Известно кому-нибудь, обладают ли цветным зрением насекомые?
— Я, во всяком случае, этого не знаю. Можно, конечно, спросить у Ученых, но не думаю, чтобы им было известно больше нашего.
— В таком случае, мне кажется, этот вопрос приобретает первоочередное значение. Передай Хыф и Сырку, пусть немедленно зайдут ко мне. Да, и Цзы пусть зайдет тоже. И последнее, пусть Зыр держит своих Воинов в полной боевой готовности до того, как я с ним поговорю.
— Есть, командир, но…
— Что?
— Вам не кажется неразумным действовать на основе столь малой информации?
— Ырк, нас здесь всего тринадцать, а противника на каждого из нас приходится по нескольку миллионов. Да, у нас мало информации, и мы должны действовать немедленно — именно по этой причине. Нам нужны ответы на наши вопросы, и быстро. Если мы их не получим, от нашей крепости не будет никакого толку.
ГЛАВА— 4 —
Ответ на вопрос, обладают ли прыгуны цветным зрением, пришел так быстро, что это было даже неинтересно. Честь ответа принадлежит, во всяком случае, не нам. Как это часто бывает в боевой обстановке, решение пришло само, а нам только и осталось, что подобрать его и учесть в дальнейшем.
Мы не успели еще завершить совещание, как системы дальнего обнаружения засекли небольшую стаю из двух десятков прыгунов. Немедленно всем членам экспедиции, находившимся вне крепости, было передано предупреждение с приказом немедленно укрыться. Мы собрались в мастерской Техников под куполом, наблюдая за показаниями приборов; Зыр лично занял место за пультом управления орудийной башни.
Стая прошла в десяти метрах от станции. Они двигались не спеша, пытаясь выманить добычу из кустов. Был, правда, один неприятный момент, когда двое наших оказались прямо у них на пути, но отчаянные попытки связаться с ними увенчались успехом, и они сменили укрытие прежде, чем прыгуны их заметили.
Мы продолжали следить за стаей по мере ее удаления, сначала визуально, потом — с помощью наших датчиков. Однако ничего в поведении прыгунов не говорило о том, что они заметили нашу крепость.
Мы поспорили немного, был ли их проход по нашей территории случайностью или нашу посадку заметили и теперь прочесывают местность. Во всяком случае, в одном мы сходились: прыгуны не различают цветов. Если Хыф и Сырк правы, то, что прыгуны так и не заметили нашей крепости, убедительно это подтверждало.
Поэтому проблема с цветами заслуживала, конечно, изучения, но остроту свою несколько потеряла.
Это породило новые споры насчет того, решение какой проблемы является теперь самым актуальным. Ученые, например, посмотрев в первый раз на прыгунов в естественной среде обитания, горели желанием незамедлительно начать работать.