— Что за инцидент? — поинтересовалась она.
— Детали не имеют значения. Суть его сводится к сознательному обману.
— Обману? Но это лишено смысла.
— Мои офицеры обнаружили это в моем присутствии. Намеренная фальсификация учебного процесса. Вот меня и интересует, стало ли это проблемой в масштабах всей Империи или же это единичный случай?
Я ждал, пока она обдумает мой вопрос.
— До сведения Ученых до сих пор не доходило информации ни об одном подобном инциденте, командир, — заявила она наконец, — хотя я затрудняюсь сказать, потому ли это, что подобных случаев просто не было, или потому, что их считали чем-то незначительным.
— Незначительным? — Несмотря на всю мою хваленую выдержку, голова моя невольно пригнулась ниже. — Подобная фальсификация может быть расценена только как прямая угроза Империи!
— Я не совсем понимаю вашу логику, командир.
— Если бы я поверил в тот обман, я мог бы послать своих Воинов в бой преждевременно и потерять их.
— И вы послали бы их?
Мой хвост начал непроизвольно дергаться.
— Не понял вопроса.
— Согласно вашим словам, вы могли бы послать своих Воинов в бой, — ответила Ученая. — Вот я и спросила: действительно бы вы послали их? Если бы этот обман прошел незамеченным? Если бы вы поверили в то, что вам показывали, неужели вы бы сразу доложили Верховному Главнокомандованию, что войска готовы к началу операции?
— Разумеется, нет, — ответил я. — Подготовка Воинов далеко не завершена. До запланированной даты нашего отлета остается еще довольно много времени, и мой долг удостовериться, что это время использовано с максимальной эффективностью.
— Выходит, вы сами признаете, что этот инцидент не имеет особого значения.
— Ты совершенно не поняла сути происшедшего, — возмутился я.
— Возможно, командир. Может, вы проясните свою позицию?
Я помолчал, собираясь с мыслями.
— Как командующий планетарной операцией Воинов я не могу ограничиться только самыми насущными делами. Мне необходимо задумываться и о потенциальных, еще не реализовавшихся проблемах.
— Командир, вы говорите о необходимости учета потенциальных проблем представителю касты Ученых?
Я погрузился в молчание, осознав и ее правоту, и бесплодность своих попыток. Пауза затянулась, так как я никак не мог придумать, как бы получше выразить свои мысли.
— Командир, — произнесла наконец Ученая. — Вы разрешите задать вам вопрос?
— Разумеется, — ответил я.
— Сколько поколений цзынов вы помните?
Я наклонил голову:
— Объясни?
— Сколько поколений цзынов родилось за время вашей жизни?
— Не знаю точно, — признался я. — Моя карьера начиналась тогда, когда наша Империя еще обитала в Черных Болотах. И все это время количество новых выводков держалось в строгой тайне, во всяком случае, от строевых военных, таких как я.
— Вам известно, почему возникла такая необходимость?
— Да. Был такой момент, кампании за три до нынешней войны, когда наши противники, свиммеры, отличались не только разумом, но могли также расшифровывать нашу речь. Информацию о выводках засекретили, чтобы пленные Воины не могли под пыткой выдать ее врагу. Собственно, в нашей касте и сейчас существует точка зрения: полная уверенность, что Воин не выдаст тайны под пыткой, возможна только тогда, когда он этой тайны не знает.
— Но, — не сдавалась Ученая, — с тех пор информация о новых выводках доступна желающим. И сколько поколений вы помните?
— Я никогда не задумывался о таких вещах, — сказал я. — Я давно уже привык действовать в условиях отсутствия такой информации, да обстоятельства никогда и не требовали у меня знания этого.
— Командир, моя карьера началась уже здесь, на корабле-колонии, после кампании против ос. Хотя я тоже не вела точных записей, мне известны только тридцать выводков младше моего. Может, исходя из этого вы могли бы рассчитать…
— Я совершенно не понимаю, куда зашел наш разговор, — перебил я ее. — Что ты хочешь узнать от меня?
Теперь уже Ученая помолчала, прежде чем ответить.
— Командир, — начала она наконец. — В своей касте я считаюсь старой и умудренной знаниями. Но при этом у меня весьма смутные представления о том, что за жизнь была у нас в Черных Болотах, а уж информацию о кампании против свиммеров, которую вы помните так хорошо, я черпала только из архивных пленок.
— Мой статус ветерана, несомненно, сыграл главную роль в том, что меня выбрали на нынешнюю должность, если ты это имеешь в виду, — раздраженно заметил я.
— Я имела в виду совсем другое, командир. Это означает, что ваши взгляды на жизнь сложились во времена, совершенно непонятные нынешним Воинам.
— Ученая, — зарычал я. — Уж не сомневаешься ли ты в моей квалификации как командира из касты Воинов?
— Ни в коем случае, — поспешно сказала она. — Выслушайте меня, командир. Если моя информация верна, планы нынешних кампаний предусматривают размеры потерь от шестидесяти трех до девяноста двух процентов от первоначального состава. В давних войнах, которые вела Империя, уверенности в победе не было вообще. Возможно, в этом таятся сложности, которые вы испытываете, пытаясь понять логику мышления новых поколений.
— Объясни, — потребовал я.
Меня начинало всерьез беспокоить время, которое я тратил на этот разговор. То, что по моим расчетам должно было ограничиться простым ответом на несложный вопрос, перерастало в длительное объяснение.
— Новые поколения живут в условиях безопасности, какая вам и не снилась, командир. В то время как вас учили, что судьба Империи зависит от исхода каждой битвы, новые поколения Воинов живут с убеждением, что Империя выживет в любом случае. Поэтому их гораздо больше заботит их собственное служебное положение. Это вовсе не означает, что им безразлична готовящаяся кампания против муравьев. Что бы ни было, они остаются цзынами и Воинами и никогда сознательно не пойдут на действия, которые, по их убеждению, способны ослабить Империю. Тем не менее их заботит также и положение после войны, так что я могу понять их стремление изо всех сил произвести наиболее благоприятное впечатление на начальство — в данном случае на вас.
Я решил, что этот затянувшийся разговор пора кончать.
— Твоя оценка ситуации в высшей степени полезна, — официальным тоном заявил я. — Я приложу все усилия, чтобы это новое стремление к самосохранению не угрожало подготовке личного состава к операции.
— Но, командир…
— Мои обязанности командующего требуют моего присутствия в другом месте, — перебил я ее. — Однако Ученые как всегда оказывают неоценимую помощь касте Воинов и всей Империи в целом.
Я повернулся и вышел, прежде чем она возобновила свое словоизлияние. На ходу я ругал себя на чем свет стоит за то, что задал Ученому вопрос не по делу. Как и можно было ожидать, ответ оказался запутанным и к тому же далеко не на тот вопрос, который я задавал.
Я принял твердое решение не ходить больше на подобные совещания без Зыра. Может, стоит даже просто перепоручить эту обязанность ему. В конце концов мой долг готовить войска к битве, а не играть в словесные игры с Учеными.
ГЛАВА— 6 —
Трехмерные схемы муравейников были настоящим чудом. Эти схемы были созданы Техниками уже после нашего возвращения с предыдущей операции. Если вы помните, первые наши приборы только констатировали наличие подземных пустот, хотя и это оказало большую помощь в организации нашей обороны, предупредив нас о приближении к нашей крепости муравьиного туннеля.
Внесенные в изначальную схему усовершенствования позволили этому устройству послужить и для подготовки наступательной операции. Новые системы не просто фиксировали наличие подземных пустот, они определяли еще и их размер или расстояние от поверхности земли. Разведывательный флайер, оборудованный таким устройством, пролетев несколько раз над муравейником, получал точную карту составлявших его пещер и переходов, на основе которой и были составлены эти трехмерные схемы.
Мои офицеры собрались у схемы второго муравейника, порученного группе Рытт.
— Трудности, ожидающие штурмующих этот муравейник, совершенно очевидны, — начал я. — Как видите, одна из основных кладок яиц расположена здесь, под озером.
Я ткнул указкой в самую середину голограммы.
— Я собрал вас на это совещание, чтобы выслушать ваши соображения насчет проблемы, возникшей… нет, скорее не решенной в срок. Судя по последним сводкам Техников, они не успевают отладить водонепроницаемый бурильный модуль. Более того, расчетный срок его окончательного изготовления уже отодвинулся далеко за дату нашего вылета на операцию. Это означает, что на нашем первоначальном плане пробуриться непосредственно в хранилище яиц можно поставить крест. Нам предстоит разработать и реализовать новый план атаки этого муравейника.
Я подождал, пока они переварят мое сообщение. Рытт подалась вперед получше разглядеть схему — насколько я понял, не потому, что плохо знала ее, но чтобы собраться с мыслями.
— Командир, — начала Зы-Ры. — Я правильно поняла: группе придется прорываться к хранилищу по туннелям от одной из других точек погружения модуля? Если это так, наиболее логично сажать модуль вот сюда — отсюда до хранилища ближе всего.
— Можно высказаться, командир? — вмешалась в разговор Рытт.
— Разумеется, Рытт.
— Твое предложение вряд ли подходит, Зы-Ры, — начала она. — Из этой точки моим Воинам придется следовать по одному из этих двух коридоров. Согласно нынешнему плану, оба этих коридора должны быть обрушены поверхностными вибраторами. Если мы не сделаем этого, муравьи смогут перебросить свои подкрепления для обороны своей матки.
— Вы не обдумывали возможность строительства собственных туннелей? — предложил Ымм.
— Объясни.
— Нам известно, что муравьи прокладывают свои подземные переходы с помощью холодного излучения. Поскольку холодное излучение имеется и у нас, что мешает нам использовать их таким же образом? Если мы погрузим буровой модуль, скажем, здесь, мы могли бы проложить туннель горизонтально с тем, чтобы попасть в хранилище.